На фоне крутился фильм, эмоции пульсировали в висках, но Старк только успокаивающе обнимал парня и твердил себе — «Держи себя в руках».

========== Часть 6 ==========

Комментарий к

Прошу, если видите ошибку - стучитесь. Потому что писать с телефона без проблем никогда не получается.

Когда они сидели в гостиной и допивали чай с оставшимся тортом, каждый думал о случившемся полчаса назад. Питер — что Тони идеален до невозможности, поскольку сумел остановить себя; Старк, — что он идиот с неизвестно откуда взявшимся чувством благородства. Сидели, молчали, пили чай и смотрели друг на друга.

По правилам дома Старк должен был взять то, что хотел, а он, черт возьми, до дрожи хотел, только не взял. По тем же правилам Питер должен был сейчас стонать под ним неизвестно отчего, то ли от страха, то ли от удовольствия, потому что никто не знал, вернулась бы к нему паника или нет, когда Тони бы входил в него и ласкал всеми возможными способами, чтобы успокоить.

Все это было так заманчиво, и навязчивые мысли о Питере, лежащим перед ним, открытом, ещё больше сводили с ума. Тони смотрел на него, домашнего, в его старой футболке и каких-то непонятных не глаженых шортах, и думал о том, что он выглядел уязвимо, прикоснись ладонью, помани к себе — и он будет ластиться, отзываться на прикосновения и жмуриться от удовольствия. Нужно было приручить его, сделать своим, чтобы парень перестал бояться прошлого, отпустил его.

Тони думал о том, что парень был бы крайне отзывчив, если его долго растягивать, изводить, прикасаться к молочной коже, обводить линию родинок на спине губами. Он бы часто дышал, на его лице появился бы румянец, а влажные губы от поцелуев блестели, как сейчас от чая. У Старка снова вставал, и мужчина понял, что нужно повременить с этими мыслями.

Питер доедал последний кусочек торта, когда заметил на себе изменившийся взгляд мужчины. Голова Тони была забита явно не мастерской и не проектами.

— Спасибо, мистер Старк, — произнес парень, понимая, что если он этого не сделает, то тишина между ними так и будет звенеть. — Я знаю, что вы должны были взять меня там, наверху.

— Если был бы должен, то взял, — высказал свое мнение Тони, и от его голоса у Питера по позвоночнику побежали мурашки. Не нужно было говорить так, нельзя. Это как красная тряпка для быка — запрещенный сигнал, в его случае.

— Можно мне… — хотел спросить Питер, только нужные слова не находились, не подбирались. «Обнять вас снова, почувствовать, прикоснуться ещё раз». Питер не знал, как это сформулировать.

Эти объятья решили бы все проблемы, замкнули круг, избавили от недосказанности. Именно поэтому Питер оставил чай, обошел Тони сзади и крайне неловко положил ладони ему на грудь, словно за этим жестом должен был последовать удар или окрик. Старк никогда не поднимал на него голос; предыдущий хозяин злоупотреблял этим в избытке.

— Простите, мне это нужно. Мне это так нужно… — прошептал Питер, касаясь осторожно, и не смещая руки ни на миллиметр, боясь отклика и наслаждаясь прикосновением к молчащему мужчине. Контраст выводил из спокойствия, разгонял кровь по телу от неизведанности.

Тони подавил в себе комментарии по этому поводу, и понял, что лучше вообще ничего не говорить, чтобы не спугнуть инициативу. Конечно, слова Питера о том, что он должен действовать по своду правил, задели, и он хотел ответить, что все, что он делал или не делал — было исключительно ради Питера. Хотел сказать, что если бы на его месте оказался бы кто-то другой, то парень не чаевничал бы с ним и только умение контролировать себя — сдерживало этот поток разрушающих мыслей. Он положил руки на ладони Питера и тихонько огладил их кончиками пальцев.

«Все будет хорошо, малыш. Ты больше не раб».

***

На следующее утро Питер проснулся от того, что на его постель кто-то что-то положил и ушел. Размыкать глаза не хотелось, паутина сна все ещё манила в свою сеть, и отголоски сновидений мелькали в воспоминаниях.

Когда парень открыл глаза, он заметил бумажный пакет, в котором оказалась новая черная футболка на несколько размеров больше, чем требовалось. Под ней Питер обнаружил записку, написанную неровным почерком Старка.

«Решил, что это может тебе понравиться».

Парень сто раз просил его не покупать ничего нового, потому что не мог отплатить ничем в ответ, но мужчина его не слушал, делая по-своему. Питер провел пальцами по тонким линиям надписи, обвел буквы; паста немного смазалась — принес недавно, значит, ему не показалось.

Развернув футболку, рассмотрев ее с двух сторон, он заметил, что посередине, на груди, на фоне черного цвета яркой белой краской был изображен кружок реактора, чем-то отдаленно похожего на репульсаторы, встроенные в новую модель костюма Тони. Кажется, Старк подчеркивал принадлежность Питера себе. Иначе не скажешь.

Сердце парня приятно ёкнуло, в душе разливалось тепло, и он чувствовал невероятный трепет по отношению к мужчине в этот момент. Его. Конечно, он был его и только его. Ничей больше.

Питер надел на себя новую футболку, такую просторную, не сковывающую движения, свободную, натянул темные штаны и абсолютно счастливый вышел из комнаты, отметив про себя, что напульсник отлично сочетался с подарком.

— Доброе утро, Питер, — отозвался Джарвис, стоило парню только появиться в коридоре, и сделать несколько шагов к мастерской. Он знал, что Тони наверняка ушел туда и зарылся в проекты, занялся изучением чертежей или же творил что-то прекрасное, восхищающее своей сложностью.

— И тебе, Джарвис, — ответил парень, и все же решил поинтересоваться у ИИ местоположением мужчины. — Мистер Старк в мастерской?

— Он у себя, — проинформировал неожиданно Джарвис, и Питер развернулся в другую сторону. Он даже растерялся. Можно ли было ему войти к Тони? Потревожить, проникнуть в личное пространство.

Пройдя несколько шагов по украшенному картинами коридору, он в нерешительности остановился возле заветной двери. Постучать? Подглядеть? Что мистер Старк там делает? Работает или отдыхает? А если он не будет рад его присутствию, или же Питер отвлечет от чего-то очень важного?

— Ты можешь войти, — громко произнес Тони, чтобы парень услышал его голос. Откуда? Наверное, Джарвис сообщил.

— Мистер Старк? — позвал тихо он, заглядывая внутрь помещения и осматривая все.

— М? — не отвлекаясь от работы над микросхемой, произнес он, а потом все же обратил внимание на стоящего в двери парня. — О, ты решил надеть обновку.

В комнате стоял приторный запах дымящего паяльника, в воздухе летали кольца и витки белого дыма, и Тони, весь вымазанный в чем-то чёрном, как в дегте, улыбался, смотря на него. Довольный, счастливый, едва не светящийся от удавшейся починки. Такой взлохмаченный, смешной, родной, что хотелось наплевать на все и обнять, вымазаться в этой субстанции и умереть от ответных объятий.

На стенах висели арбалеты, ножи, катаны, кольты и прочие орудия убийства всех видов, украшая собой общий интерьер, ничуть не пугая. Они не выглядели устрашающе, скорее, внушали безопасность. Противоречивое ощущение.

Туман стелился по комнате, и Питер думал, как Тони тут ещё не задохнулся от паров, летающих в воздухе, как не открыл окна, не пролил свет на этот приятный полумрак, созданный закрытыми штанами и тусклым светом настольной лампы. Она светила на схемы, расположенные на металлической столешнице, протянувшейся до конца помещения, огибающей один угол. Как он тут спит?

Двуспальная кровать располагалась по центру, находилась вдали от всего этого, но ведь постельное белье, подушки и одеяло, наверное, впитали запах дыма и масла? Или нет?

— Джарвис, включи систему отчистки помещения, — потребовал Тони, и лёгкое гудение пронеслось по комнате, система вентиляции стала впитывать прожженный запах контактов. — Ты там жив?

— Да, сэр, — откликнулся наконец Питер, рассматривая все, впитывая информацию, изучая, запоминая, чтобы не забыть. Вдруг больше не появится здесь? Нет, наверное, Тони впустит его ещё хотя бы раз в личное пространство. — Доброе утро.