– Это было ужасно, – укоряет он.

– Да, – корчу я гримасу. – Но… все же?

Энтони делает глубокий вдох, будто ему нужно подготовиться, прежде чем выговорить следующие слова.

– Я не знаю, Меган. Я никогда не видел, чтобы он… Ее заказывал. Но я не знаю, любит ли он ее втайне. Если бы ему подали ее, может, он бы и не отказался. – Энтони закатывает глаза, уже почти ухмыляясь. – Я просто хочу понять, что такого рода приглашение значит для парней. Это точно дружеское? Или точно приглашение на свидание?

– Зависит от ситуации, – начинаю я. – Со мной бывало и так, и так. Когда Чарли пригласил меня на день рождения Кортни, я знала, что это свидание, потому что перед этим он настойчиво за мной ухаживал пару недель. А когда я пошла в кино с Крисом, то не знала, что думать. Ты же знаешь Криса. У него вообще мимика отсутствует на лице. А вот Дин…

– Ясно все с тобой, – вздыхает Энтони расстроенно, затем смотрит за мою спину. – Эй, Окита, подойди на секунду.

Я оборачиваюсь и вижу Оуэна у стойки с салатами, по понятным причинам пицца ему не понравилась. Его плечи напрягаются – ему не нравится, что его выделили.

– Мне нужно мнение парня-натурала, – продолжает Энтони. – Парень, который мне нравится, пригласил меня на вечеринку. Это свидание или просто нормальная вещь для ребят-натуралов?

В ту же секунду Оуэн становится очаровательно задумчивым. Его брови поднимаются, глаза осматривают комнату, яркие, как две лампочки.

– Я бы взвесил несколько факторов, – в итоге произносит он. – Насколько хорошо он к тебе расположен? Пригласил ли он кого-то еще из коллег? Каков был его тон?

– Эрик не особо общается с коллегами тут, – говорит Энтони, и я слышу, что он старательно подавляет радость в голосе. – Не думаю, что он еще кого-то позвал.

– Хороший знак, – предполагаю я.

Волнение Энтони все-таки прорывается.

– Отлично, тогда мне надо надеть тот синий пиджак?

– Ух. – Я кладу руку ему на плечо. – Мне кажется, для синего пиджака пока рановато.

– Я его надевал на наше второе свидание, – отстреливается Энтони. – Помнишь? Я нам приготовил карне асада[9] – и насколько я помню, все прошло отлично.

И правда отлично, я помню это. Я тогда впервые по-настоящему поцеловалась с парнем, а Энтони – в последний раз поцеловался с девушкой. Готовит он просто великолепно. Пожалуй, абсолютно невозможно парню, который понравился Энтони (или девушке, как в случае с вашей покорной слугой), угоститься карне асада его приготовления и не влюбиться в него.

– Ты прав, – говорю я. – Это было превосходное свидание.

Я замечаю удивление на лице Оуэна. Он переводит взгляд с меня на Энтони, медленно складывая картинку в голове. Он скептически прищуривается.

– Погодите-ка… Вы встречались?

– Это было давно, – объясняю я, наблюдая за Энтони, который выглядит веселым. – Это было до того, как Энтони признал, что предпочитает пиццу с колбасой. – Энтони начинает хохотать, чуть не валясь на стойку с салатами.

– Ничего себе. – Оуэн снова внимательно смотрит на меня, как смотрел в лесу. В его темных глазах бесконечная глубина. – То есть то, что ты мне рассказала раньше, все-таки правда.

– О да, это правда, – говорю я.

– То есть мы согласны, – объявляет Энтони, не обращая внимания на нас с Оуэном. Он отлепляется от стойки. – Все-таки пиджак.

Женщина, сидящая в кабинке за его спиной, выразительно покашливает, глядя в его сторону.

– Черт, – бормочет Энтони, оглядываясь через плечо. – Мне нужно обслужить три стола, – он убегает, выхватывая на ходу свою шариковую ручку в виде пера.

Я иду вместе с Оуэном обратно к нашей кабинке и сажусь, вытаскивая телефон, чтобы подтвердить собеседование. Стоит только открыть это письмо, и на меня накатывает новая волна тошноты. Я не самая лучшая ученица – мой средний балл ниже 4.0, а резюме не набито внешкольной деятельностью. Я не Маделайн, у которой углубленная программа и общественная работа, и не Тайлер, к которому на бейсбольные игры с девятого класса приходят скауты.

Единственное, что меня действительно интересует в школе, – это режиссирование, и когда я думаю о колледже или вообще о будущем, ТИЮО – это для меня все. Я бы иначе не участвовала в постановке «Ромео и Джульетты». Я знаю, что мои режиссерские заслуги поставили меня в один ряд с лучшими кандидатами, но собеседование – это совсем другое дело: я не блещу красноречием и лоском в разговорах.

– Кому ты пишешь? – голос Кейт Доусон прерывает меня, а когда я поднимаю взгляд, она подмигивает.

– Наверняка Тайлеру. – Кортни многозначительно улыбается.

– Это точно Сексуальный Техник Уилл, – присоединяется Дженна.

– Если я кому-то пишу, то это необязательно парень. У меня и дела тоже есть, – огрызаюсь я прежде, чем успеваю себя одернуть. Все за столом замолкают, и я сразу же чувствую вину. Не то чтобы они сказали что-то злобное, и я действительно все время болтаю о парнях. Я бы просто хотела, чтобы они не предполагали, что я только это и делаю.

Я чувствую, что все ждут моего объяснения, но я никогда не была той, кто говорит о реальной жизни вроде колледжа или будущего. Куда легче быть Меган, к которой все привыкли, а свои разочарования переживать в одиночестве.

– Я напишу Уиллу попозже, – говорю я, растягивая губы в ухмылке.

Я вижу, как они переглядываются, все еще слишком напряженные, чтобы рассмеяться. Я опускаю взгляд на телефон и старательно делаю вид, что не замечаю их молчания.

– Что, если я организую групповой звонок по FaceTime с Козимой? Тогда вы мне поверите? – вставляет Оуэн.

Глаза всей компании загораются. Я облегченно выдыхаю, довольная, что разговор продолжается. Понимая, что Оуэн заговорил на неприятную для себя тему, чтобы отвести грозу от меня, я благодарно улыбаюсь ему, а затем отправляю электронное письмо.

Стиллмонт Хай не очень велика. Есть главное здание, за ним – спортивный зал, одно из моих любимых мест, потому что на физкультуре можно флиртовать практически без ограничений; и Центр искусств, где находится театральный класс и гораздо более аккуратный оркестровый класс. Сосны тут и там в четырехугольных двориках между зданиями (небольшими). Не очень уж много пространства.

Парадоксально, но школа выделяет нам семь минут на то, чтобы добраться от одного класса до другого. Целых семь минут. Этого времени достаточно, чтобы поцеловаться в кладовке оркестра или же чтобы наведаться к автомату с едой и напитками, съесть что-то, снова сходить к автомату – и все равно успеть на урок. Я провожу большую часть переменок, утешая Маделайн по поводу ее нагрузки по углубленной программе, а в последнее время еще и выслушивая очередную главу ее романа с Тайлером.

Сегодня мы не спеша прогуливаемся к туалетам на втором этаже. Кроме нас там только одна девочка, она выходит, и я изнутри кабинки слышу, как Маделайн снаружи кашлянула.

– Можно с тобой кое о чем поговорить? – спрашивает она непривычно застенчиво.

Я еще не закончила.

– Э-э… – Я нашариваю туалетную бумагу. – Ага.

– Это насчет Тайлера и… cекса, – говорит она, запинаясь.

– Я… – Я с трудом сдерживаю смех. – Мне нужна секундочка, Маделайн. Дай мне штаны натянуть.

– Да. Конечно. – Я практически слышу, как она краснеет.

Открыв дверцу кабинки и подойдя к раковине, я поворачиваюсь к ней.

– Ладно, выкладывай.

Ее лицо краснеет пуще прежнего.

– Тайлер что-то запланировал на эти выходные. Не говорит мне, что именно. Но я чую, знаешь, в нем этот настрой. – Ее веснушки не видны из-за красноты щек.

Я глубокомысленно киваю:

– Настрой. – Я жду от Маделайн разъяснения, но оно не следует, и я всматриваюсь в ее неуверенное лицо. – Ты ведь и раньше такой настрой уже чуяла, не правда ли?