Второго снесло. Овчинников остался сидеть и не дыша смотреть на то, что стояло перед ним. Я тоже на них смотрела, но, подозреваю, каждый из нас в данный момент думал о чем-то своем.

– Водку будешь? – побледнев до цвета дешевой муки, спросил мой босс в шелковом халате из-под пол которого торчали две волосатые ноги.

– Буду.

Шеф дрожащей рукой открутил крышку от одной из бутылок на столе. Взял он, правда, не водку, а виски, но, похоже, этого не заметил, и стуча горлышком о края рюмок, налил до краев. Одну протянул мне.

– Ну, – произнес он, как будто топиться собрался, – будем!

– Приятного аппетита! – поддержала Овчинникова и опрокинула стопку вместе с ним. После чего опустилась рядом на диван. Нисколько не смутившись, взяла валявшийся здесь же кинжал, которым мужики нарезали лимитированную колбасу из крокодила и красиво нарезала пирог «Антошка». – Видео снимать будем?

Овчинников еще раз взглянул на пирог, и опять потянулся за бутылкой.

– Не, давай еще по одной, – кивнул он и налил только себе. Опять дважды. Налил, выпил, и опять налил, и выпил. Потом выудил из кармана халата телефон, набрал кого-то, включил видеосвязь и показал тому, кто был на другом конце провода, мой пирог:

– Мишаня, смотри, как ты и заказывал. Твои, все до одного!

– Вижу. Только не верю, что ты их сожрешь, Гриша! Кишка тонка!

Я вздохнула, выхватила у Овчинникова трубу, повернула ее к себе и взяла первый кусок пирога. Откусила его с наслаждением вместе с тараканом, представляя, как вместо этого таракана, откусываю башку Антону. А он визжит, как та баба у него в телефоне какой-то час назад. Только она стонала от удовольствия, а он от адской боли!!! Откусила, невозмутимо прожевала и достала пальчиками зажатый в зубах панцирь.

– Твердоват, – вытащила элегантно и бросила здесь же на стол. Хлама тут и без меня было достаточно, мужики успели отдохнуть с сырами, колбасками и прочей хренью на закусь. Однако, сейчас я готова поспорить с кем угодно, моя закусь оказалась самой крутой! Эксклюзивнее некуда!

Повисла пауза. Лишь теперь я посмотрела на экран. С той стороны на меня глазел чуть офигевший мужик. Если бы не это дурацкое выражение лица, то можно было бы даже сказать, что он вполне привлекательный.

– Кхм, – откашлялся он во впечатляющих размеров кулак.

– Добрый вечер, – обворожительно улыбнулась ему. – Как дела?

– Кхм, – ему понадобился второй раз. – Девушка, не сочтите за наглость, если поинтересуюсь, как вас зовут?

– Полина, – хлопнув пару раз ресницами, сообщила министру, кажется. Хотела сказать еще что-то, но очнувшийся босс отобрал у меня телефон. Другой рукой он схватил кусок пирога и направив на себя камеру, откусил здоровенный кусок. Прожевал, теряя на ходу куски теста.

– Так нормально? – спросил он с набитым ртом Мишаню.

– Фу, Гриша! – ответил тот. – На тебя смотреть неинтересно, верни девушку в телевизор!

Я улыбнулась своим мыслям и почувствовала, как стало вдруг щекотно в нижней части моей левой лодыжки. Потянулась туда рукой и нащупала что-то на собственной ноге. По форме очень знакомое. Схватила это и подняла. Это был таракан. Единственный выживший. Он шевелил своими лапками и словно пытался что-то сказать. Мы смотрели друг на друга как два выживших идиота. Временно выживших. Рядом со мной что-то упало. Это был Овчинников. По-моему, он отрубился, увидев вживую то, что перерабатывали его драгоценные зубки. В трубке, зажатой в его руке, хохотал Мишаня. А мы с тараканом заговорщицки переглянулись и подмигнули друг другу.

Через двадцать минут я выезжала с подземной парковки дома, где жил и спал в данную минуту Овчинников. Я обещала Антону вернуться этим вечером. Но не говорила, что вернусь не одна. Со мной поехал мой новый друг. Он сидел в моей сумочке на капустном листе и кажется устало задремал. Что ж. Этот вечер был нелегким. Но мы справились!

– Правда, Поля? – это я спросила не у себя, а у таракана. Очень надеюсь, что это она. Хоть я и не умею определять пол у тараканов. Надо будет купить ей прикольный домик или клетку. Хрен знает. Сколько нам обеим осталось. Сколько бы ни было – мы оба бойцы, а бойцы, идущие на смерть, в последние минуты должны получать лучшее!

Посреди ночи, ступая на каблуках по родному линолеуму, который стелили еще мои родители, втащила его в квартиру. Не Овчинникова, и даже не Горошина, как вы могли подумать, а большой террариум. То есть самый большой, который мне удалось найти в круглосуточном зоомагазине. Решила не откладывать на завтра то, что можно сделать этой ночью. Заехала за ценной покупкой по дороге домой. Спасибо тебе Москва, чудесный город, где самого дьявола можно достать в любое время суток! Самое интересное, я не старалась войти потише. По ходу уронила ключи, сумку, чуть не уронила себя. Антоша уже давно спит, любовницы здесь нет, в этом я уверена. Не стал бы он так глупо рисковать своим грандиозным планом.

– Тяжеленный, зараза! – выругалась себе под нос.

Волокла элитный коттедж для своей новой подруги прямо по полу и тихо надеялась, что не раздолбаю его в конец, пока дотащу до тумбочки у окна. Установить жилище для питомца решила в зале, там же и переночую. Не заставлю себя лечь рядом с Антоном. Не заставлю! Просто не смогу.

Переступая через порог комнаты, зацепилась каблуком за отклеившийся кусочек линолеума и, отправив пакеты с домиком, охренительной присыпкой и всякой такой ерундой в воздух, с грохотом рухнула на свою пятую точку. Который, блин, раз за сегодня! Обиделась. Антошка в дальней комнате так и не подал признаков жизни, а я обвела взглядом весь тот бардак, что устроила только что. Меланхолично подтянула сумочку, в которой у меня, помимо таракана, была припрятана украденная со стола у Овчинникова бутылка коньяка. Посмотрела на этикетку, ничего не разглядела в темноте, но позволила себе поверить в то, что пойло хоть чего-то да стоит и, открутив крышку, сделала парочку больших глотков. Полегчало.

Поднялась на ноги и дотащила террариум до места дислокации. Кряхтя, как старый пропитый насквозь дед, водрузила новое тараканье жилище на тумбочку, не забыв перед этим смахнуть с нее легким жестом руки вещички Антона. Его мобильник на зарядке, нашу общую фотографию и статуэтку с двумя ангелочками, которую нам подарили друзья на годовщину. Теперь на этом месте будет стоять коттедж! За основной частью подтянула и пакеты, разорвав к чертям упаковку, щедро высыпала опилки, посередине воткнула домик для золотой рыбки и включила внутренний светильник.

– Да будет свет!

Последним этапом было заселение мини Поли. Ее, сонную, осторожно перенесла вместе с капустным листом прямо на опилки и закрыла крышку.

– Да будет жизнь!

А потом я пила коньяк. В полной темноте, скинув туфли, пила коньяк прямо из бутылки, курила сигареты, которые тоже стащила из дома Овчинникова(знал бы Горошин, он бы все это под подушку положил и молился бы на данную атрибутику, как на святыню). И пела песенки. Неприличные песенки, коим самое время было быть. Танцевала и смотрела в окно на город, который всегда любила. Здесь прошло мое детство, время с родителями и, как бы ни было бы иногда плохо, наша семья была крепкой. Родители вложили в меня этот идеал существования, и я очень надеялась, что после их кончины, с Антоном мы будем так же сильно любить друг друга. Терпела его завихрения, терпела и не замечала минусы его поведения. Когда он откровенно сворачивал голову в сторону проходивших мимо длинноногих красавиц из провинции, когда отвешивал комплименты, когда позволял себе с другими более долгие поцелуи в щеку и объятия. Даже при мне. Терпела и в душе оправдывала, как только могла.

Дооправдывалась.

Чокнулась бутылкой со стеклом. Ну, ничего. Свадьба. Будет свадьба, дорогой мой. Тебе очень не повезло. С одной стороны, ты знаешь мои слабые места, но и я знаю твои слабые места. Ты очень завистлив. А еще ты очень любишь рисоваться перед другими. На отдыхе, на работе, делаешь селфи, выкладываешь все, вплоть до каждой мелочи. Я только одного не понимаю, как же я раньше всего этого не замечала? Верила в принцев. Искала такого принца, каким был мой отец. Он не был богатым, но он всегда был рядом с моей мамой. И в болезни, и в здравии. Поддерживал во всем. Именно это делало его принцем. Именно на этом прокололась я. Когда встретила Антона, не обратила внимания на предупреждения знакомых, что он приезжий, что он мной интересуется только для того, чтобы нахаляву поселиться в столице, здесь же сумасшедшая аренда. Я считала это абсолютно нормальным и пустила его в свою жизнь, в свой дом. И в свое сердце. А теперь вот… Привет таракан Поля, фотка Овчинникова в туалете и скорая смерть в одиночестве. Ничего. Я, по крайней мере, умру с улыбкой на лице! Слез он от меня не дождется!