Сталин заинтересовался:
— Нэсколько поподробнее, коллэга!
— В разработке реактивных двигателей, мы с немцами до войны шли почти «ноздря в ноздрю». Правда, много времени было потеряно на разработку паровых авиационных турбин и прочих тупиковых направлений, вроде — мотокомпрессорных двигателей… Если, предположим, всего этого удастся избежать — то, я думаю к сорок первому году вполне реально иметь реактивную авиацию — сравнимую с той, что имели немцы в сорок пятом. Хотя бы качественно… Должен, сразу развеять иллюзии у коллег: как и, немцам в сорок пятом — так и, нам в сорок первом — несколько десятков, или даже несколько сотен «сырых» реактивных самолётов, особенно то не помогут! А, перейти массово на этот ништяк — нам не светит по определению… Зато, к сорок пятому году, возможно, мы будем с вами иметь намётки реактивной авиации периода Корейской войны — что охладит некоторые горячие головы из-за «Большой лужи» и, позволит нам с ними более-менее на равных разговаривать об послевоенном устройстве мира.
«Широко мыслит человек! — с восхищением подумал Сталин, — пожалуй, как с двигателями наладится, стоит его во внешнюю политику определить».
После небольшого перекурчика, Вождь продолжил:
— Харашо, коллэги! Прэдположим, с двыгатэльной проблэмой нашей авыации — ми с вами справылись… Осталось решить алюмынивую. Ибо, реактывный двыгатель на дэрэвянном планере, я как-то себе нэ прэдставляю.
Его, тут же опровергли:
— Почему же? В конце войны, у высокотехнологичных немцев, было полным-полнёшенько проектов «бюджетных» реактивных самолётов — в том числе и изготовленных из дерева. Некоторые из них, даже были построены, испытывались и летали…
— Да? …Ну, это ых проблэмы — которые, я надэюсь всэми сылами усугубить пораньше. Я же хочу видеть нашу авыацию имэнно алюмыниевой — может же быть у «Вождя народов», хоть одна НЭБОЛЬШАЯ(!!!) прыхоть?! Или, кто-то что-то имэет против?!
Весь присутствующий народ — так или иначе, но подтвердил, что — против ТАКОЙ(!!!) «прихоти», он ничего против не имеет…
— Алюминий, не только авиационщикам необходим! — раздалось с «галёрки» от единственного специалиста по цветной металлургии, — кроме авиации, основные потребители электро- и радиотехника — провода и корпуса радиодеталей, химическая промышленность — катализатор для получения этилена и ацетона… Порошок алюминия входит в состав некоторых пиротехнических, взрывчатых веществ и «твёрдого» топлива для ракет.
Этим специалистом был коллега, известный на форуме под ником «Blacktiger» — с которым попаданцы познакомились, когда «пилили» стрелковку. «Здесь», он был Богданчиковым Виталием Петровичем — будущим первым директором Уральского алюминиевого завода, построенном в 1939 году.
— Харашо! — прищурился Вождь, — тогда с Вас нэбольшой обзорчик по производству алюмыния в СССР, коллэга Виталий: что есть, пачэму так всё пэчально будэт и как можно исравыть эту сытуёвину…
Тот, встал и слегка учтиво поклонившись на три стороны:
— Первым делом, про то — что уже «есть»: уже есть Волховская ГЭС и известно Тихвинское месторождение бокситов. Это в Ленинградской области — если кто не знает…
— В «зоне рискованного промышленного строительства», — не забыл напомнить коллега Струмилин.
— Совершенно верно! Это, частично отвечает на второй вопрос — об «печальной ситуёвине», сложившейся у нас с алюминием в годы Великой отечественной войны. Самые крупные заводы — Волховский и Днепровский были захвачены врагом, а единственный оставшийся — Уральский, построенный в 1939 году, ещё не успел встать на ноги.
— Пачэму «частычно»?
— Да, потому что и до войны с алюминием было не «ах», коллега Сталин! Отставание началось ещё с дореволюционных времён: в Российской империи знали про алюминий, понимали его ценность для военного дела, но производить не спешили — предпочитая завозить из-за границы.
Молотов, несколько усомнился:
— Хм… И, какую «ценность для военного дела», видели царские сатрапы в алюминии? В подковах для кавалерии?!
Коллега «Blacktiger», криво усмехнулся и так перекошенным от шрама лицом:
— Вы угадали, Маршал! Правда, не только в подковах… Русский промышленник Николай Фёдорович фон-Дитмар писал в Военный комитет после полевых испытаний — цитирую, почти дословно:
«— …Для нас вопрос о введении в армии алюминиевой фляжки, имеет существенное значение. Наш солдат снабжен деревянной водоносной баклагой, представляющей бочкообразный сосуд с двумя жестяными обручами, скрепленными перемычками. Для непосредственного принятия воды баклага имеет овальную втулку. К сожалению, практика указала на неудовлетворительность такой системы. На опытах в 9-м саперном батальоне, в котором испытывалась сравнительная пригодность состоящего ныне снаряжения, деревянная баклага ныне принятого образца оказалась негодной. Вода в ней быстро портилась, принимала затхлый запах (передававшийся самой баклаге), который нельзя было устранить даже повторным промыванием баклаги.
Как на случай применения алюминия в военном деле можно указать также на употребление этого металла для изготовления подков. Такие подковы испытывались в Финском драгунском полку. Для опытов было взято несколько лошадей, подкованных на одну ногу — переднюю или заднюю — алюминиевой подковой. По истечении шести недель оказалось, что алюминиевая подкова выдержала носку и нисколько не износилась более, а скорее менее железных.
Имея в виду возможную легкость алюминиевой подковы, в особенности при езде на быстрых аллюрах, а также желательность облегчить ношу лошади и обоза в походе при большом количестве запасных подков, можно предсказать в будущем введение алюминия в общее употребление для ковки лошадей в кавалерии…
Итак, новый металл, недавно еще вошедший в область техники и сразу подавший столь большие надежды, успел уже зарекомендовать себя с самой лучшей стороны и оправдать возлагаемые на него надежды. Правы будут те люди, которые обещают нам в недалеком будущем эру «алюминиевого века»…».
Народ выслушав, немного поржал — но, в общем, не отказал этому русскому немцу в некой прозорливости.
— Второй причиной «частичности» является то, что в производстве алюминия требуется две вещи: сырьё и громадное количество электричества. Для выплавки одной тонны этого металла требуется порядка 20 тысяч киловатт-часов электрической энергии. Вот поэтому, алюминиевые заводы были расположены вблизи источников дешёвой электроэнергии: Волховской, а позже Днепровской ГЭС… Короче, чтоб перед войной решить «алюминиевую проблему», нам надо построить ещё более мощные источники гидроэлектроэнергии на сибирских реках — Красноярскую и Саяно-Шушенскую ГЭС!
После недолгого траурного молчания, кто-то начал было:
— Ну, а что? Если на хохлах сэкономим…
Однако, тут же заткнулся — понимая несуразность сравнения «экономии» и последующих трат на «обуздание» могучих сибирских рек — по сравнению с которыми, «чудный в любую погоду» Днепр — всего лишь мутный ручеек из-под писсающего малоросского вола…
— Ваше видение решения этой проблэмы, коллэга «Blacktiger»?
Тот, только развёл руками:
— Решить её невозможно — только, оптимизировать!
— Слюшаем Вас…
— Первое: не строить Волховский алюминиевый завод! Да, одноимённая ГЭС уже почти готова… Однако, дешевизна её энергии множится на ноль качеством местного сырья: тихвинские бокситы имеют непостоянный состав и содержат слишком большое количество вредных кремниевых соединений — удорожающих получаемый из них металл.
— Второе: заморозить до лучших времён строительство Днепрогэса, ограничившись уже построенной Александровской плотиной. Хочу напоследок заметить, коллеги — чтоб не возвращаться больше к этой теме: Днепровский алюминиевый завод — тоже работал на привозных тихвинских бокситах…
Кто-то полюбопытствовал:
