— Всё совсем плохо?
— На столике теперь много воска. И надо бы комнату проветрить.
— Прости. Я торопился и переборщил.
— Ага. У тебя телефон часто светился, может, кто-то писал или звонил.
Кэл охнул и потянулся к телефону, а потом быстро вышел из кухни. Лидия подумала, что кофе пригодится им обоим и добавила в турку воды.
Вернувшись, Кэл сказал, что с Джо всё в порядке, а мама волновалась, куда он так быстро исчез и всё ли с ним хорошо. А потом рассказал историю призрака, который никак не мог уйти дальше, не зная, как это сделать.
— Слишком внезапная смерть, он даже не понял, что произошло. И цеплялся за живых, как за ориентиры. Сейчас его уже нет. А болезнь Джо, которую он увидел у меня, притянула его ещё сильнее.
— Значит, всё закончилось.
— Да.
Кэл выглядел привычно, и Лидия невольно засмотрелась на него. И не могла не признать, что даже тогда, когда он ворвался к ней, выглядел притягательно. Может, потому что знал четко, что делать — или не давал себе возможности усомниться. Ей хотелось коснуться его, самому ему сказать, что и для него тоже закончилось.
Но что если он её оттолкнёт? Что если…
Лидия сжала пальцами кружку. Хватит! Она может бояться призраков, но разве чувства — не то, чем живут? Даже если это разочарования и ошибки. Кэл был рядом с ней все эти дни и сейчас не торопился уходить. А если молчать, то вряд ли другой человек сам догадается, что там у неё творится.
Лидия отодвинула кружку и поднялась. Кэл смотрел на неё, не отрываясь, когда она подошла к нему и наклонилась, чтобы поцеловать.
Это было не так, как в ванне. Тогда, кажется, они оба осторожничали, но теперь перестали себя сдерживать. Лидия только подалась вперёд, когда ладони Кэла скользнули под свитер, по животу и выше.
Лидии хотелось продлить этот момент, задержаться в нём, в этих чувствах, которые накрывали с головой. Трепет и волнение, и желание прикосновений, близости.
Кэл не торопился, сам погружаясь в ощущения, в переплетение их тел, и Лидия позволяла ему вести себя. Её пальцы едва дрожали, когда она неловко расстегивала пуговицы его рубашки, не привыкшая к тому, чтобы раздевать мужчину. И в этом тоже была особая интимность, когда Кэл не повалил её резко прямо на пол, а продолжал ласкать, стоя перед ней, обнаженный, с растрепанными волосами, в которых запутался запах дыма.
Она замирала, когда Кэл спускался поцелуями ниже, когда водил линии по бёдрам и не стеснялся любоваться ею, шепча, как она красива. Потом осторожно уточнил, есть ли у неё презерватив, и Лидия на секунду замерла, думая, что момент будет испорчен, а потом метнулась в ванну, вспомнив, что у неё была одна пачка.
И когда они всё-таки добрались до дивана и рухнули оба, уже на грани ощущений, Кэл остановился, будто спрашивая, уверена ли она.
Лидия притянула его к себе и сама подалась навстречу.
Утром Кэл проснулся первым и тихо выскользнул из-под пледа. Вчера, разомленные и уставшие, они уснули прямо на диване, и теперь от шерсти, пусть и мягкой, чесалась кожа. Хотелось в душ, но он решил, что ничего не стоит сходить потом у себя. Мало ли, вдруг Лидия ещё пожалеет, что поддалась порыву, а он уже тут начнёт хозяйничать.
А кофе всё-таки решил сварить.
Правда, когда потянулся к шкафу, дверь с лёгким стуком открылась сама. Кэл нахмурился и проверил петли, а потом полез за пачкой кофе, но нечто подтолкнуло ему в руку молотый чёрный перец.
— Новое утро, новые призраки, — Кэл закатил глаза. — Ну, давай, чем теперь будешь пугать?
Он прислушался и почувствовал рядом с собой ещё одного призрака. Только этот не хотел никакого зла. В этой квартире, их что, целая семейка?
— Давай знакомиться, — Кэл уселся за стол и скользнул на другую сторону.
Когда Лидия вошла на кухню, кутаясь в вязаную кофту, то Кэл рассматривал старую книгу с рецептами. Поднял взгляд и подмигнул:
— У меня для тебя хорошие новости. Тут живёт ещё один призрак. И он обожает готовить, только сейчас у него не так много возможностей. Как ты относишься к говядине по-французски?
