Когда Сюэ Ян закончил с шеей, то сорвал и повязку с глаз Сяо Синчэня. Он долго не двигался и смотрел на лицо Сяо Синчэня, на запавшие дыры, оставшиеся вместо глаз. На лице Сюэ Яна не было улыбки, лишь почему-то невыразимая печаль. Он поднял руку и кончиками пальцев пробежал по скуле Сяо Синчэня. Затем снова приблизился и осторожно поцеловал каждую глазницу Сяо Синчэня.

Сяо Синчэнь дернулся в попытке укусить Сюэ Яна, но тот молниеносно отстранился и отошел на несколько шагов назад.

— Мы еще увидимся, — сказал он шепотом и направился прочь.

Через полчаса невидимые путы Сюэ Яна ослабели, и Сяо Синчэнь упал на колени. Сяо Синчэнь дрожащими, от боли после вытяжения, руками слепо искал в пыли и щебени разорванные повязки для шеи и глаз. Если б он мог плакать, то плакал бы от унижения и злости. Но у него не было глаз, а значит, не могло быть и слез. Оставалось только рычать сквозь зубы.

========== 27. Вкус пепла на губах: Часть вторая ==========

Лань Сичень листал книгу об измененных и вздыхал. Лань Ванцзи сидел рядом.

— Последствия…

— Да.

— Нам придется это сделать.

— Сделать — что? — спросил Вэй Усянь, ворвавшись в кабинет.

Лань Ванцзи поднял на него взгляд.

— Снять с тебя заклятие, — сказал вместо брата Лань Сичень.

— Зачем? — спросил Вэй Усянь.

— Я начал слепнуть на один глаз.

Вэй Усянь где стоял, там и сел — хорошо, что стул подвернулся под руку.

— Подожди…

— Расскажи ему, — попросил Лань Ванцзи.

И тогда Лань Сичень рассказал всю правду о заклятии сковывания и том, что оно делало с телом Лань Ванцзи.

— Конечно, мы его снимем, — сказал Вэй Усянь нервно, — Тем более я уже научился управлять силой. Мне больше не нужно что-то сдерживающее извне.

— Я нашел ритуал снятия в книге, — проговорил Лань Сичень, — Он не займет много времени. И Лань Чжань восстановится в течении нескольких недель.

Вэй Усянь кивнул.

Через несколько часов они закончили подготовку к ритуалу.

Вэй Усянь, голый по пояс, с бледным сосредоточенным лицом стоял в центре пустой комнаты. Лань Ванцзи, тоже в одних брюках, стоял напротив. Он держал в руке свиток с контрзаклятием.

Лань Сичень стоял у стены и смотрел на брата. Цзян Чэн стоял рядом и хмурился.

— Ты готов? — спросил Лань Ванцзи.

— Да, — твердо ответил Вэй Усянь.

И тогда Лань Ванцзи начал читать текст со свитка. Несколько минут ничего не происходило. Затем чернильные пятна-цепи на руках Вэй Усяня и Лань Ванцзи стали медленно бледнеть, пока не исчезли совсем.

— Ничего особенного, — сказал Цзян Чэн и повернулся, чтоб выйти, — В первый раз было зрелищнее.

Вэй Усянь оглядел руки, взял рубашку и принялся одеваться.

Он не сказал ни слова. Но внутри него, еще очень глубоко, поселился горячий поток. Как вулканический источник. Он доставлял смешные ощущения, похожие на щекотку.

Когда Цзян Чэн выходил за дверь, внутрь ввалился окровавленный Сяо Синчэнь. Цзян Чэн еле успел его подхватить.

— Что случилось?

— Сюэ Ян, — проговорил Сяо Синчэнь, и ноги его подломились.

— Зовите Вэнь Цин! Быстро!

***

Они искали Сюэ Яна по всему городу, но он умело скрывался. Тогда Вэй Усянь, боявшийся навести его на след, выходил один гулять по городу. Он знал, что сможет справиться. Но вот остальные…

Он боялся за них. Он не знал, чего можно было ожидать от человека, вооруженного кинжалом Сытон и яростной жаждой.

И была еще одна причина, почему Вэй Усянь выходил один. Он шел на север города, к пустым районам, и там пускал свою силу на свободу. Сначала осторожно, а потом все смелее. Обладание такой мощью приводило его в восторг. Вэй Усянь счастливо смеялся.

Если бы кто увидел его со стороны, то подумал бы, что смех его звучал нездорово.

— Я столько лет был в клетке! Я не знал… не знал, что настолько приятно быть свободным! — говорил он, ломая стену дома как листок бумаги.

Вокруг вились клубы дыма и пыль.

Один человек, притаившись, наблюдал за Вэй Усянем. В глазах Сюэ Яна застыло небывалой силы восхищение.

Он облизнулся.

Выматывающие кошки-мышки продолжались около двух недель.

А потом Вэй Усянь вернулся в штаб и нашел Цзян Яньли около входа. Она лежала без сознания.

Вокруг нее валялись рассыпанные и смятые персики и пустая корзинка. Видимо, Цзян Яньли ходила на рынок.

Блузка Цзянь Яньли была надорвана, и на груди виднелись прочерченными три иероглифа.

Вэй Усянь заорал. И орал, орал, орал, пока на улицу не выскочил взбудораженный Цзян Чэн.

— Вэй Ин! — крикнул он.

Вэй Усянь баюкал на руках Цзян Яньли и выл.

— Цзецзе!

Следом на шум выскочили Лань Сичень, Лань Ванцзи и Вэнь Цин.

Вэй Усянь поглядел на них, передал в руки Цзян Чэна бездвижную сестру и пошел прочь.

— Куда ты? Вэй Ин! — крикнул Лань Ванцзи. Но Вэй Усянь, не оборачиваясь, одним быстрым и легким движением ладони, швырнул его о стену. Лань Ванцзи застонал, но все же нашел в себе силы приподняться.

— Оставь его, — проговорил Лань Сичень, помогая приподняться Лань Ванцзи.

— Но…

— Оставь.

Цзян Чэн потерянно смотрел на лицо сестры. Он не плакал, его глаза просто остекленели. Он осторожно переложил голову сестры со своих колен на брусчатку дороги и встал.

— Нужно сообщить, чтоб срочно эвакуировали северный и северо-западный районы, — сказал он мертвым голосом.

Лань Сичень все понял и кивнул. Он ушел внутрь здания. Вэнь Цин суетилась около Цзян Яньли.

— Она дышит, — вдруг тихо сказала она, — Она дышит!

Цзян Чэн ошарашенно обернулся:

— Что?

— Она дышит! — крикнула Вэнь Цин и засмеялась, — Не знаю как: но она слабо дышит! Она жива!

Цзян Чэн подбежал к Вэнь Цин.

— Я, кажется, знаю. Она отправила сознание в тени. Видимо… для ритуала «Потери» человек обязательно должен быть в сознании

Лань Ванцзи подошел к нему.

— Вэй Ин не знает.

Цзян Чэн поднял на него глаза.

— Я пойду за ним.

Лань Ванцзи быстро ушел также вглубь здания, что-то оттуда захватил, вышел и быстрым шагом пошел по направлению, куда исчез Вэй Усянь.

========== 28. Вкус пепла на губах: Окончание ==========

Цзян Чэн и Лань Сичень крались на расстоянии ли от разбушевавшегося Вэй Усяня. Вокруг летали огромные, выдернутые из земли, камни, деревья, какие-то металлические обломки, мелкий и большой мусор, и даже мертвые животные.

Вэй Усянь медленно шел вперед и не глядя разрушал все, до чего мог добраться.

— Я не видел ее смерти, — сказал Цзян Чэн, — Не успел ему это сказать. Но Сюэ Ян добился того, чего хотел.

— Сможем ли мы справиться?

— Я не знаю, — ответил Цзян Чэн, доставая из сумки кандалы, сваренные на крови Вэнь Нина.

Лань Сичень удивленно взглянул на них.

— Захватил на всякий случай пару, когда мы уходили из Цишань Вэнь, — объяснил Цзян Чэн, — Только для кого они могут понадобиться — вопрос…

Цзян Чэн видел, что вдалеке, подсвеченный заходящим солнцем, стоял, сложив руки на груди Лань Ванцзи. Он пристально смотрел на Вэй Усяня, но тот не обращал на него никакого внимания.

В городе стояла чудовищная суматоха. После внезапной эвакуации прошли слухи, что снова настала война.

— Недалеко от истины, — горько усмехнулся Цзян Чэн, — Его могут убить.

— Не убьют, если мы успеем его утихомирить. Или он убьет Сюэ Яна.

— Я пытался ему сказать, что цзецзе жива, но Вэй Ин словно не слышал. Как в тот раз, шесть лет назад… Он тоже только шепчет снова что-то.

Цзян Чэн сел на корточки и закрыл уши руками. Лань Сичень присел рядом и обнял его.

На другой стороне поля появилась черная точка, все увеличивающаяся. За ней очень медленно, спотыкаясь, следовал кто-то в белых одеждах. Этот человек останавливался, чтоб опереться на меч и отдышаться, затем все равно настойчиво продолжал свой путь. Бинты, опоясывающие его левое плечо, разошлись и обагрились кровью. Такое же пятно расползалось и по животу.