Цзян Чэн хмуро посмотрел на Вэнь Нина. Тот поднял руки ладонями вверх.

— Я не продержу их долго! — проговорил он.

— Сколько? Сколько сможешь?

Вэнь Нин задумался.

— Полчаса.

— Этого будет достаточно, — сказал Цзян Чэн и пошел вперед, — Через двадцать минут я вернусь.

Он обернулся и посмотрел на Вэнь Нина пристально.

— Если не вернусь, возвращайся в штаб. Свяжись с Лань Циженем. А сам бери сестру и уходите из города.

— Цзян… Чэн… — с запинкой сказал Вэнь Нин.

— Что?

— Спасибо.

Цзян Чэн кивнул.

Он скоро добрался до этажа с железными дверями и шторами, что прятали окна. И он не знал, что маленькая рыжая лиса с черным пятном на лбу наблюдала весь его путь. Цзян Чэн метался от одной двери к другой. Из десятка дверей с заклинаниями активированы были два. Цзян Чэн удовлетворенно кивнул и метнулся к одной из дверей. На ней было заклинание кошмаров. Свиток с ним, прикрепленный над дверью, слегка светился. Цзян Чэн открыл окошко и увидел сжавшегося к комок на полу Вэй Усяня.

— Продержись… — проговорил Цзян Чэн и побежал к другой двери.

Над ней же было заклинание колокола. Цзян Чэн издал рваный вдох. Дверь сотрясалась от неслышных звуковых ударов.

Маленькая лиса подобралась совсем близко и оскалилась. Цзян Чэн обернулся, разматывая Цзыдянь. Он улыбнулся несвойственной ему улыбкой-оскалом.

— А вот и ты! — сказал он.

Лиса попятилась, зарычала, прижала уши. Цзян Чэн сделал шаг. Лиса побежала прочь от него, но Цзян Чэн тут же достал ее плетью. Лису отшвырнуло и оглушило. Она слегка дернулась и затихла. Цзян Чэн неспешными шагами подходил к ней.

— Ты забыл кое-что важное, — сказал Цзян Чэн и приподнял лису за шкирку, как котенка.

Лиса нервно заскребла лапами, пытаясь острыми когтями достать по руке Цзян Чэна, но он другой рукой направил плеть и связал лису. Лиса оскалила зубы.

— Ты забыл, что в отделе четыре человека. Как ты вообще мог это забыть, а? И никого на этаже не оставил. Ай-ай-ай! Такой умный! Столько всего натворить — и так глупо проколоться!

Лиса заскулила.

Цзян Чэн наклонил голову.

— Ты же понимаешь, что я собираюсь сделать?

***

Цзян Чэн несколько минут снимал заклинание колокола. Оно было сложным, заковыристым, но Цзян Чэн знал, как его снять. Их учили.

Это было заклинание пыток. Одно из самых запрещенных.

Когда свиток над дверью вспыхнул и сгорел, оставив после себя осыпающуюся золу, Цзян Чэн открыл окошко и поглядел через него.

Лань Сичень сидел на полу, спрятав лицо за волосами, на коленях он держал голову лежащего Лань Ванцзи. Волосы Лань Ванцзи кое-где слиплись — от вытекшей из глаз, ноздрей и ушей крови.

Цзян Чэн потерянно заскреб в окошко.

Лань Сичень медленно поднял голову. Лицо его тоже было окровавленным. Белки глаз покраснели от лопнувших сосудов.

— Тут заперто магическим замком, — громко проговорил Цзян Чэн, — Разбуди Лань Чжаня, пусть он его уничтожит изнутри. Мне возиться долго. А там еще Вэй Ин… И времени мало. Надо уходить.

Лань Сичень без эмоций смотрел на Цзян Чэна.

— Ты слышишь меня? — спросил Цзян Чэн, внутренне обмирая.

Лань Сичень медленно кивнул, убрал со лба брата волосы и что-то тихо ему сказал.

Цзян Чэн пошел к двери, где заперли Вэй Усяня.

С этим заклинанием он возился дольше. Ему понадобилось написать больше десяти иероглифов-ключей, а заклинание все равно пару раз чуть не отхватило ему пальцы. С тихим хлопком оно все же распалось на части и сгорело.

Цзян Чэн второй раз открыл окошко. Вэй Усянь, бледный, встрепанный, но живой, медленно поднялся на ноги.

— Я рад тебя видеть, — проговорил он и даже улыбнулся.

— Лань Чжань сейчас вытащит тебя. Я слышу шум. Нам надо выбираться.

— Зачем мне Лань Чжань? — сказал Вэй Усянь, отряхивая руки.

— Что?

— Просто отойди за угол и пригнись. — Вэй Усянь хихикнул.

Цзян Чэн скривился, но смолчал, и сделал как ему велел брат.

Дверь вынесло с ужасающим грохотом. Даже окна выбило. Где-то очень близко закричали люди и раздались шаги.

— Черт!

Цзян Чэн побежал к Вэй Усяню.

Лань Сичень шел через клубы дыма, поддерживая ослабевшего Лань Ванцзи. Вэй Усянь подбежал к нему и взял его под вторую руку.

Цзян Чэн заметался, оглядываясь. Он сорвал штору, отхватил от нее кусочек и золой от заклинания принялся рисовать план выхода. Когда он закончил, то сунул импровизированную карту Вэй Усяню в руки.

— Это короткий путь. Этажом ниже остался Вэнь Нин.

— Откуда ты…

Цзян Чэн замахал руками.

— А ты сам разве не пойдешь с нами?

Цзян Чэн помотал головой.

— Мне еще нужно кое-что забрать.

Он посмотрел на Лань Сиченя, подошел вплотную, прижался тому головой к плечу, отстранился, задерживая взгляд с немым извинением.

— У нас нет мечей, — сказал Вэй Усянь.

Цзян Чэн, не глядя, отстегнул ножны Саньду с пояса и кинул меч Вэй Усяню. Тот поймал ножны с мечом в полете.

— Теперь есть один. Остальные сможете позаимствовать.

Цзян Чэн оглянулся назад.

— Быстрее!

Они разделились и направились в разные стороны.

Цзян Чэн знал, где находилась скрытая комната Цзинь Гуаньяо. Он в своих снах бывал в ней несколько раз. Он даже знал цепочку иероглифов-пароль на входе. Но все равно пришлось поплутать, пока нашел нужную башню и этаж.

Теперь Цзян Чэн был предоставлен сам себе и в ответе за себя. Он надеялся, что остальным удалось спастись и выбраться живыми.

Он очень на это надеялся.

Башни ходили ходуном. Цзинь Гуаньяо пропал. Одна из камер оказалась взорвана. Какие-то люди напали на Ланьлин Цзинь. Неслыханно!

Цзян Чэн слышал шепотки и проскальзывал мимо. Его видели, но он уже успел к тому времени украсть одежду слуги и переодеться в нее.

Когда он наконец нашел комнату Цзинь Гуаньяо, минула полночь.

Замок распался, и Цзян Чэн осторожно толкнул дверь внутрь. Отделанные светлым деревом покои — несколько глухих шкафов, кушетка, стол, неяркие занавески. Покои наместника Императора можно было бы назвать аскетичными по убранству, даже бедными.

Цзян Чэн наугад открыл один из шкафов. Он оказался пуст. Открыл другой — на полке лежала книга и кинжал с синей ручкой. Цзян Чэн взял и то и другое. Он открыл третий шкаф и увидел голову на подставке. Голова смотрела в ответ на Цзян Чэна выпученными глазами.

Цзян Чэн сорвал занавески, завернул голову, соорудив узел, перекинул его через плечо и вышел прочь из комнаты Цзинь Гуаньяо.

========== 23. Смех в аду: Окончание ==========

Цзян Чэн вернулся под утро и свалил украденное из Ланьлин Цзинь на стол. Никто не лег спать, все ждали его.

— Что? — спросил он, хмуро оглядев всех.

Вэй Усянь засмеялся.

— Хорошее приключение?

— Да вообще замечательное!

Цзян Чэн бухнулся на свой стул и сложил руки на груди.

— Вэй Ин, у тебя точно есть вино, — потребовал он.

Вэй Усянь засмеялся снова, встал со своего места, взял чайник и плеснул из него в пиалу Цзян Чэна. Тот залпом выпил. Вэй Усянь налил снова.

Лань Ванцзи поднялся и подошел к столу, на котором лежал кинжал с синей ручкой, книга и сверток с головой. Лань Ванцзи задумчиво коснулся кинжала. Лань Сичень тоже поднялся, чтоб осмотреть предметы. Он пролистал книгу и отложил ее. На лице его было написано крайнее изумление.

— Где ты это взял? — спросил он.

Цзян Чэн пожал плечами и снова выпил вина.

— Там, где этого уже нет.

Вэй Усянь подошел и взял кинжал в руки.

— Интересная штучка.

— Положи на место, — твердо сказал Лань Ванцзи.

— Почему? — спросил Вэй Усянь, подкидывая кинжал вверх.

— Это то, о чем я думаю? — спросил Лань Ванцзи у брата. Тот кивнул.

Лань Ванцзи попытался отнять кинжал у Вэй Усяня, но он принялся играть с ним, поднимая руки вверх и смеясь, чтоб Лань Ванцзи не достал. Лань Ванцзи грубо пригвоздил Вэй Усяня к столешнице, заставив его слегка прогнуться вниз. Улыбка на губах Вэй Усяня из ребяческой превратилась в соблазняющую. Цзян Чэн скривился, но лишь снова налил себе вина. Он быстро напивался, но это единственное что ему сейчас было необходимо.