========== 10. Прощай, моя наложница: Часть третья ==========

Лань Сичень ждал брата в зале для спаррингов. Лань Ванцзи никогда не опаздывал, но этим утром почему-то задержался. Десять минут тянулись как вечность, хотелось сесть и прикорнуть в уголке, но ежедневный спарринг для поддержания формы входил в их с братом распорядок с самого раннего детства.

Лань Сичень начинал нервничать, он постукивал кончиками пальцев по отделанной тусклым серовато-зеленым бамбуком стене. Небольшие окна, вдобавок закрытые складными ставнями, давали минимум света, но Лань Сичень уже зажег несколько газовых ламп. Полутьма обостряла чувства и заставляла быть внимательнее.

Лань Ванцзи наконец вошел, как будто влетел, высокий, снова в белом — снял с себя ханьфу, оставшись, как и Лань Сичень, в тонкой хлопковой рубашке и таких же брюках. Он разулся, аккуратно поставив обувь в нишу около скамьи в западном углу. Небольшое, с ладонь, зеркало Багуа с кисточкой из красных нитей тоже спряталось в нише, но в другой, уровнем выше. Еще в паре ниш стояли молочно-белые вазы с сухоцветами и бронзовая курильница. Циновки смягчали неизбежные падения. Вот и все убранство — аскетичное, но не без изящества.

— Ты долго, — сказал Лань Сичень.

— Прости, А-Хуань, — проговорил Лань Ванцзи, разминая кисти, — хотел кое-что проверить.

Они поклонились друг другу и встали в стойку друг напротив друга.

Лань Сичень ринулся первым, но Лань Ванцзи легко ушел в сторону, соскользнул, как поток.

— И что ты хотел проверить?

Лань Ванцзи нырнул с левой стороны, но Лань Сичень обернулся и блокировал удар.

— По поводу дела, — сказал Лань Ванцзи, — Кое-что меня смущало.

Они разошлись по начальным позициям.

— Двадцать лет назад произошло похожее убийство. Я уже говорил.

Лань Сичень встал прямо.

— И?

— Дата. Двадцать лет назад седьмого апреля.

— Убийство в этом апреле…

— Именно. День в день.

Лань Сичень покачал головой.

— Для убийцы это памятный день. Это зацепка. Хотя опять же не более чем искать иголку в стоге сена. Но таких иголок может быть много.

Лань Ванцзи кивнул. И двинулся вперед. Лань Сичень легко поймал его в захват.

— Не знаю, что с тобой, но ты стал медленнее.

— Просто устал.

Лань Ванцзи вывернулся и попытался опрокинуть брата, но тот держал слишком крепко.

— Бессилие?

Лань Ванцзи ослабил хватку. Лань Сичень отошел на шаг. Взял одну руку брата, задрал рукав, осмотрел. Проделал и с другой рукой — на правой чернели пятна как вереница звеньев цепи. Лань Сичень покачал головой.

— На сегодня закончим. Одевайся, пойдем я осмотрю тебя в кабинете.

Лань Ванцзи молча оделся и вышел из помещения.

Кабинет Лань Сиченя являлся и его лабораторией. Он был под завязку забит книжными полками, колбами, чанами, какими-то аппаратами, ящиками с кучами металлических деталей, шестеренками от часов, пружинками разного размера, измерительными приборами — и во всем этом царил известный лишь Лань Сиченю порядок.

В центре стоял гигантский стол, на котором булькало что-то светящиеся зеленым в котле. Вокруг этого загадочного котла было единственное относительно свободное пространство и два удобных кресла. Лань Сичень убрал с пола валяющиеся там неаккуратными кучами свитки и усадил брата в одно из кресел. Затем приказал раздеться по пояс. Лань Ванцзи выполнил требуемое. Лань Сичень взял измерительную ленту и измерил обхваты запястий, локтей и плеч Лань Ванцзи.

— Так я и думал. Разница между здоровой и пораженной заклятием рукой составляет полцуня. Не видно, если не приглядываться.

Лань Ванцзи молчал.

— Когда это началось?

— Не так, чтобы давно… Около года.

— А я дурак и не замечал. Я же каждую неделю тебя осматриваю. Что еще меняется?

Лань Ванцзи снова не ответил.

— Говори.

— Я… — начал Лань Ванцзи и замолк, — Мне кажется, я начинаю терять чувства. Пока только чувство окружающей температуры. Не различаю теплое или холодное. Могу залезть рукой в кипяток, и вода покажется не теплее молока.

Лань Сичень сжал губы.

— В свитке было всего одно слово в графе «последствия».

— Да, — Лань Ванцзи кивнул, — «исчезновение».

— Можно понимать, как хочешь.

Лань Ванцзи снова кивнул.

Лань Сичень издал тяжелый вздох и сел в соседнее кресло.

— Может, обратишься к Вэнь Цин? Она осмотрит тебя. У меня не хватает знаний.

Лань Ванцзи покачал головой.

— Ни к чему. Совершенно ни к чему.

Лань Сичень наклонил голову.

— Я знаю, это был твой выбор тогда — шесть лет назад. Но стоил ли он того?

— Он стоит больше. И не тебе говорить мне о выборе.

Лань Сичень тихо засмеялся.

— У меня нет таких проблем.

Лань Ванцзи поднялся и принялся одеваться.

— И хорошо.

Лань Сичень невидяще глядел на брата.

— Есть кое-что… «Книга об Измененных. Запретная техника».

Лань Ванцзи даже одеваться перестал, так сильно было его удивление.

— Легендарная книга из сгоревшей шестьсот лет назад библиотеки Гусу Лань? Эта книга — величайшее зло.

— И величайшая истина.

— А еще ее никто с того времени не видел.

— Но это может нам помочь…

— Брат, — сказал Лань Ванцзи, прикрыв на мгновение глаза, — ты даешь мне слишком большую надежду. Слишком большую.

— А без нее… никуда. Знаешь…

Лань Сичень встал и обнял брата. Тот, не привыкший к физическому контакту, замер на мгновение, но тут же расслабился и обнял в ответ.

— Я знаю, что это был твой выбор. И уважаю его. Но последствия этого выбора висят камнями и на других людях.

Лань Ванцзи резко отстранился.

— Нужно было дать ему умереть?

— Последствия твоего выбора, — Лань Сичень с горькой улыбкой покачал головой, — висят камнями и на самом Вэй Ине. Ты не задумываешься, каково ему жить после всего.

— Я сделаю все для него.

— Я знаю. И от этого мне не легче.

Лань Сичень смотрел на брата несколько секунд. В глазах его застыли одновременно боль и нежность. И понимание. И осознание собственного бессилия в сложившейся ситуации.

— Хотел спросить у тебя совета, — сказал он, подходя к одному из ящиков, стоящих на полу.

Лань Сичень наклонился и что-то достал из ящика. Это «что-то» было достаточно большим. Лань Сичень еле смог обхватить странный предмет. Он вышел на свет к столу и положил предмет на столешницу.

— Что скажешь? — спросил Лань Сичень у Лань Ванцзи, — Хотел подарок Цзян Чэну сделать.

Лань Ванцзи хранил мужественное молчание.

— Я вдохновился твоей идеей. Когда ты спас жучка. И вот… Совсем все плохо, да? — затаив дыхание, спросил Лань Сичень.

Лань Ванцзи не знал как бы выразиться аккуратнее.

Существо, называемое «жучком», было 1) большим 2) металлическим 3) бугристым и шипованным 4) с тремя глазами, один из которых являлся циферблатом часов на пружинке 5) с шестью кривыми лапами 6) с зубами. Лань Ванцзи боялся представить что будет, если брат «оживит» своего жучка.

— Я его пока еще не оживлял, да, — сказал Лань Сичень со вздохом, — Но может ему понравится? Он любит животных.

Лань Ванцзи промолчал.

— Спроси у Вэй Ина, — ответил он после паузы.

— Он разболтает!

— Ну спросил у Цзян Яньли.

— О. — Лань Сичень задумался, почесал бровь, — А идея! Спасибо.

***

Цзян Чэн принес из оружейной длинный сверток плотной бордовой ткани, грохнул его на один из столов — звякнул металл. Следом Цзян Чэн шлепнул стопку из листков и четыре значка. Вэй Усянь подошел, развязал сверток и высвободил на свет четыре меча.

— Ого. Нам разрешили взять мечи?

— Даже значки. — Цзян Чэн ткнул пальцем в крошечные, не больше ногтя, кругляши.

Вэй Усянь скептически посмотрел на значки.

— Ну они там дураки, что ли, вообще. Кто эти значки увидит. Будем мы бегать с мечами наголо, загребут тут же, зато значок есть, да.

Цзян Чэн пожал плечами.

— Бюрократия, ты же понимаешь.