— Подарок для прекраснейшего из канти, Его Светлости Ситара.

Слуга протянул корзину одному из воинов, понимая, что просто так подойти к канти ему не дадут. Иша отодвинул рогожку, поглядел, что там, а потом с улыбкой передал подарок Ситару, слуга же, как только у него взяли корзинку, убежал, сверкая босыми пятками.

Ситар осторожно взвесил подарок в руке, прислушался к шуршанию, раздающемуся из корзинки, и только потом осторожно убрал рогожку, позволяя Сандару первым сунуть любопытный нос в подарок. Впрочем, Сандар долго рассматривать содержимое корзины не стал, коротко охнул и отодвинулся в сторону, позволяя Ситару рассмотреть маленького, светло-серого щенка с темными глазками-бусинками.

— Это щенок горного волкодава. Эти псы славятся своей силой и преданностью, а разводят их только в землях эр Сиб и эр Бабар, — пояснил один из охранников иша, но Ситару эти пояснения были не нужны. Он прекрасно понял, кого именно ему подарили. А еще он вспомнил то давнее обещание, что дал ему Камал, прежде чем встретить смерть лицом к лицу.

— Камал жив, — выдохнул Ситар, вынимая из корзины щенка, немедленно принявшегося облизывать лицо своего хозяина.

— С чего ты взял? — Сандар удивленно перевел взгляд с щенка на сына.

— Чувствую, — тут же ответил Ситар, улыбнувшись. И от корзины, и от той розы, что подарил ему торговец, пахло одинаково — ветивером. Если бы не увлечение папы различными маслами, Ситар ни за что не знал бы, как называется высокая южная трава, чей запах так долго не выветривается, напоминая тепло и свежесть цитрусовых, с земляной горечью опавшей листвы. Именно так пахла осень, и именно так пах Камал в его далеких воспоминаниях.

— Уверен? — Сандар тоже принюхался, но ничего не почувствовал, слишком тонким и едва ощутимым был запах.

— Да.

— В таком случае, думаю, Анаш не откажется сопроводить нас в земли эр Сиб.

***

Гириш выглянул из-за палатки, убедился, что папа с братом и охраной ушли, и кивнул Ниламу, показывая, что можно выходить. Если бы Сандар их увидел, наверняка нашел бы им более плодотворное занятие, чем прогулка по ярмарке.

— Куда еще пойдем? — Нилам огляделся: оружейные ряды они почти прошли, а остальное его не особо интересовало.

— Давай заглянем еще к одному торговцу, говорят, у него неплохие клинки есть, может, у него найдем что-нибудь интересное.

— Хорошо, пошли. Только давай сначала поедим, откуда-то так аппетитно пахнет мясом, — Нилам выразительно повел носом, и Гириш рассмеялся: поесть его лучший друг никогда не забывал.

Нилам и Гириш сдружились еще в раннем детстве. Гириш, как старший по возрасту, пусть он и приходился Ниламу племянником, взялся опекать малыша, став ему настоящим другом и братом. Не единожды их ловили на проказах. Чаще всего заводилой был Нилам, зато Гириш умел лучше заболтать родителей, увиливая от наказания. Они даже внешне были очень похожи, разве что Гириш имел отцовские синие глаза, а Нилам наследовал свои серо-зеленые от канти, и волосы у Гириша были чуть светлее. Вторым отличием между иша было их оружие. Гириш предпочитал парные однолезвийные клинки с крестовидной гардой, которыми владел в совершенстве, а Ниламу больше нравился одноручный обоюдоострый прямой клинок без гарды, которым можно было легко и рубить, и колоть. К нему в пару, как правило, брали короткий кинжал или небольшой щит, чтобы отводить в сторону удары противников. Каждый иша множество раз выходил на тренировочный бой со своим любимым оружием, пытаясь доказать его превосходство, но практически всегда эти стычки заканчивались вничью. Впрочем, эти разногласия никак не сказывались на их дружбе.

Запах привел их к палатке, в которой готовилось остро-пряное мясо с молотым зерном и овощами, а подавалось это блюдо в тонких пресных лепешках, выпекаемых тут же. Такая еда была не только вкусной, но и сытной, так что вскоре оба иша покинули палатку, направившись к торговцу оружием, у которого еще не успели побывать.

Иша долго разглядывали вполне привычные клинки. Короткие и длинные, изогнутые и прямые, простые и украшенные золотом и драгоценными камнями. Все они осматривались, оценивались их сильные и слабые стороны, а потом, со скучающим видом, откладывались в сторону, поскольку придирчивым покупателям ничего не приглянулось. Торговец уже понял, что прибыли от этих двоих ему не дождаться, так что со вздохом отступил в сторону, позволяя помощнику заниматься ими. Тот и так, и этак нахваливал свой товар, но покупатели продолжали морщиться, откладывая очередной клинок в сторону.

— Позвольте, я предложу вам кое-что интересное, — голос за спиной заставил Гириша и Нилама оглянуться, а затем и повернуться спиной к прилавку. Перед ними стоял канти. Он был всего на полголовы ниже, что было немного необычно для канти, большинство из которых и до подмышки не доставали рослым иша. Его темные волосы отливали на солнце синевой, а желто-карие глаза смотрели на иша спокойно, без привычного азарта охотника за супругом.

— Чем же нам может помочь красавец-канти? — первым сориентировался Нилам, скользя взглядом по его фигуре.

В ответ на комплимент канти выразительно поморщился, заставив иша удивленно переглянуться. Такой реакции на себя они точно не ожидали.

— Если ищете хорошее оружие, идите за мной, а слова свои поберегите для тех, кому они нужны, — с этими словами канти, гордо вскинув голову, развернулся и быстро пошел вдоль торговых рядов.

Если бы слова могли замораживать, оба иша уже застыли бы ледяными статуями, настолько холодно это было произнесено, а полный презрения взгляд только подчеркнул негативное отношение канти к ним. Им же ничего не оставалось, как последовать за странным торговцем — очень уж он их заинтересовал.

Оказавшись в рядах, где выставлялись изделия кузнецов, канти оглянулся, а потом, убедившись, что за ним идут, свернул к серой невзрачной палатке с синей поперечной полосой. Откинув полог, он шагнул в полутемное нутро, чтобы вскоре вернуться, неся в руках длинный сверток. Одной рукой удерживая его, второй канти откинул верхний слой ткани, являя иша пару клинков в деревянных ножнах. Уже то, что ножны были деревянными, оказалось необычным: ишан делали обычно ножны из кожи или металла, а тут на светло-желтой гладкой поверхности был еще и выжжен тонкий узор, напоминающий кожу змеи. Рукояти обоих клинков были крестообразно оплетены черной кожей, чтобы ладонь не скользила во время боя, а округлая небольшая гарда практически не защищала ладонь, в отличие от крестообразной. И еще одна особенность притягивала взгляд: клинки немного отличались друг от друга по размеру и форме.

— Это «братья», — сказал канти, позволяя Гиришу взять их в руки. — Прямой клинок — «иша», а изогнутый, тот, что на три пальца короче — «канти». Это однолезвийные парные клинки. Их еще называют «старший» и «младший».

— Откуда такое чудо? — Гириш благоговейно взял в руки старший клинок, чтобы вынуть его из ножен. — Прекрасный баланс. А сталь?

— Сталь не хуже. Можешь воткнуть его в дерево и навалиться всем телом, не сломается, зато при должном содержании и хорошей заточке клинок разрубит падающее на него перо цапли. Мой отец привез секрет изготовления этих клинков с южных островов эльфиров. Ничего подобного вы здесь не найдете.

— А как твое имя и имя твоего отца? — Нилам оказался сражен не только клинком, но и его продавцом.

— Разве это имеет какое-то значение? Клинки покупаете или нет?

— Инду, ты что творишь? — к ним, слегка прихрамывая, подошел иша в кожаной одежде кузнеца. Высокий и плечистый, на вид лет тридцати или немногим больше, он внушал уважение. Его серые глаза цвета стали были настороженно прищурены, а медно-красные волосы с проседью на висках стянуты в низкий хвост. Кроме того, на лице иша белело насколько застарелых шрамов, уродующих щеку, подбородок и лоб с правой стороны. — Зачем ты продаешь свои клинки?

— Свои? — Гириш с интересом поглядел на канти, поведя носом.

— Инду? — и Нилам тоже принюхался, улавливая тонкий аромат взрослого канти, еще не обзаведшегося парой, смешивающийся с нежным ароматом белых лилий.