Все еще держа за волосы одной рукой, Роберт другой провёл по щеке Билли, собрав влагу и после завороженно посмотрел на свою ладонь.

Биллу при этом пришлось встать на носочки, он был гораздо ниже, а Роберт перестал его держать, из-за чего сталь наручников врезалась в и без того израненную кожу рук.

— Боже, ты чертовски великолепен, даже когда плачешь, — после минутного выпада из реальности сказал Роб, наконец обратив внимание, что мальчишке больно.

Рыкнув Роберт обхватил его за талию прижимая как можно теснее к себе. Склонив голову, он прикусил мальчика за щеку, сразу зализав укус и повёл языком к чужим губам.

Мальчик не стал протестовать, и горячий, влажный язык быстро заполнил рот. Поцелуй, если жевание губ до крови можно поцелуем назвать, был мокрый и обжигающе болючий. Биллу казалось, что даже дикие звери так не терзают друг друга.

Роберт специально не сдерживался, намеренно делая мальчишке больно, наказывая и одновременно показывая кому он принадлежит.

А Билл получил еще одно поддтверждение тому, какой Роб больной на голову садист. Возбудиться после того как убил человека… Билл чувствовал как в него уже кое-что упиралось.

Только от одной мысли, что его сейчас отымеют прямо тут, и от того, что это все вообще произошло из-за него, ему стало еще более дурно.

Билл больше просто не смог терпеть. Роберт во всю терся об него имитируя фрикции. Он представить боялся, как Роб загнет его перед трупом Бауэрса и ….

И сознание наконец смиловалось над ним, благородно покинуло тело.

Роб же с упоением вылизывал его рот. Его нисколько не напрягало, что мальчик все-таки отрубился.

Также он не обращал внимания, что Билл в кровь истер запястья, ведь сейчас он буквально висел на скованных руках. Единственно, что спасало от мгновенного вывиха или растяжения, это то, что Роб держал мальчика за талию в кольце своих рук.

Больше сдерживать себя мужчина не хотел. Поэтому подхватил Билла под колени и дошел до стола, усаживая свою бессознательную ношу на него, и резво пристроился меж разведённых им ног.

Скованные руки, перекинутые через шею Роба, не давали мальчику упасть или завалиться.

— Сейчас, котёночек, — Роб присосался теперь к его шее, изрядно успев понаставить засосов, и в то же время растегивая себе ширинку. — Папочка сделает хорошо.

Грей облизал пальцы и уже хотел было приступить к действию как вдруг сзади раздался хрип и возьня.

— Серьезно?! Блять, Бауэрс, ты что издеваешься?! — Роб реально прифигел. — Это уже второй раз за сегодня!

Пришлось прерваться. Опять. Билла он сначала хотел на диван положить, но не был уверен когда тот очнется. После всего конечно вряд ли скоро, но зная какие сюрпризы пацан выкидывает не стал рисковать.

Перенес на пол около батареи к которой приковал его самого до этого Бауэрс. Один наручник как раз был отстегнут Робертом, когда он выбирался из них. То что ключей от них не было, это мужчине не мешало.

Билли он положил на бок, приковав за лодыжку. Даже если очнется и заорет, Роб сразу его услышит и заткнет. Хотя, после всего, вряд ли пацан решится.

Застегнув окову и поцеловал бессознательного мальчишку в висок, Грей направился к Бауэрсу.

— Ух ты, ну надо же! — воскликнул Роб, присев перед ним на корточки. — А ты живучий оказался.

Живучий, но тут наравне с «везучий» не стоит. Осколок, который Роб положил в карман толстовки, когда спасал Билла, просто так «удачно» вошёл, в основание шеи, не задев больших сосудов, кажется застряв немного в ключице, поэтому Оскар лишь отрубился от боли. Конечно если б Роб дёрнул кусок зеркала сразу назад, полоснув чуть выше и глубже, Бутч бы не дышал сейчас с ним одним воздухом. Правда эта оплошность тоже ненадолго.

— Эй, Бауэрс! — Роб так гаркнул, что Билл даже будучи без сознания вздрогнул. — Ты ж мой подвал пришел посмотреть, прости за грубость и что был так не гостеприимен. Сейчас я тебе устрою персональную экскурсию.

Оскар немного пришел в себя. Он рукой держал осколок, чтоб тот даже на пол миллиметра не сдвинулся, иначе ему конец. Тело будто свинцом налито и нормально почти не вдохнуть. Что ему делать?

Додумать не дал шорох рядом. Оскар и не заметил, что Грей куда-то отходил. Внутри похолодело, когда сбоку тот начал расстеливать полиэтилен.

— Ты и так у меня грязи навёл, — как глупому ребёнку начал объяснять Роб, пока затаскивал Оскара на клеёнку. — Не будем развозить ее еще больше.

Бауэрс старался брыкаться, только сил было недостаточно. Он судорожно думал, как бы обмануть Грея, но подняв глаза и увидев как тот скалился, таща его за ноги в сторону подвала, Оскар понял — он не жилец.

Мальчишку лежащего без сознания Бутч тоже заметил. Не успел значит. О чем Оскар вообще думал, когда решил, что в рукопашке справится с Греем или вообще задержит на достаточное время? Он вырубил Бутча мгновенно, как только мальчик из окна выпрыгнул.

В подвал они спустились быстро. То есть Роберт спустился, а Бутч спиной посчитал ступеньки.

— Эти сраные пиздюки, хоть и смогли проникнуть тогда в мой дом, догадки и мозгов у них не хватило в достаточной мере, чтобы сообразить, какие улики тут можно было против меня собрать.

Роберт рассказывал все это, отодвигая тот самый шкаф, после убирая панель за который находилась железная дверь, ведущая в ту самую комнатку.

Бауэрс вспомнил слова Ричи Тойзера про царапины на полу, и материл себя и Грея на чем свет стоит.

— Честно сказать, я наверное жопой чуял, что, что-то подобное произойдёт. Перетащил все самое весомое сюда, — сказал Роб, заволакивая Оскара за ноги внутрь, при этом так резко дернул его тело с высокого порожка в комнатку, что Оскар ударился затылком об пол. — Упс, прости.

Выпрямившись, Роберт потянулся, намеренно оттягивая момент. Он начал потихоньку доставать из спортивной сумки, что стояла в углу комнатки инструменты, обдумывая, что лучше брать. На игры времени, да и большого желания не было. Надо все сделать быстро.

— От-п-с-ттти, — Оскар не мог говорить, только с трудом прохрипел.

— Чего? Отпустить? Ты серьезно сейчас? — Роб вышел из раздумий и заржал на всю комнатку. — Ну заплач, что ли, для убедительности, я тогда, так и быть, подумаю.

Но Бауэрс мотнул как мог головой. Просил он не за себя. Полузаплывшими глазами указал наверх.

Бутч понимал, что это полное фиаско. Но также он понимал — Грей, с его даром убеждения и правда мог отпустить Билла. Он действительно мог так запугать, что мальчишка даже имя бы его побоялся произнести, если б пришлось. И если б Роберт этого захотел.

Роб поднял голову наверх, будто он и правда раздумывал эти пару секунд над его просьбой. Но потом ехидно посмотрел на Бутча, разрушая всякую надежду.

— Ах, это ты про моего малыша, — Роб театрально ударил себя по лбу. — Зачем мне его отпускать? Тем более он так любит меня. Он сам мне сейчас это говорил. Пока ты нас опять не прервал!

Последнюю фразу Роб в прямом смысле прорычал, скинув клоунскую маску придурковатости. Он орал что-то еще и в порыве со злобой пнул Оскара несколько раз по щиколотке. Бауэрс подумал, хорошо, что тело все онемело, потому что хруст в лодыжке ему точно не послышался.

Перестав бесноваться, Грей встал, переводя дух. Пару раз прошёлся туда-сюда от стены к стене, остановившись у разложенных инструментов, поднял большие ножницы. И через секунду по его лицу вновь разлилась улыбка, больше напоминающая оскал.

— Безусловно я его за сегодняшнюю выходку накажу, — Роб как не бывало продолжил разговор. — И ты уж сильно не переживай, я не буду слишком жесток с ним. Я ведь его люблю.

— М-мрр-а-зь… — Бауэрсу было тяжело слушать этот бред сумасшедшего. Только выбора не было. Даже ответить толком не мог.

— Ммм, сколько ненависти, - Роберт щёлкнул перед его лицом ножницами, при этом смотря с таким безумием, одним видом обещая жестокий конец. - Давай-ка ее упрочим, — Грей перешагнул одной ногой через тело Оскара, принявшись срезать с него одежду и непринуждённо рассказывая: