- Мэ Ри-и-и, - пьяно протянул Савада, сумев сконцентрировать внимание на жене и попытавшись обнять её. Наверное, услышал зов собутыльника и решил не отставать. – Ты пришла за мной.

- Да-да, - согнувшись в три погибели под тяжестью туши своего супруга, девушка с помощью Ямамото кое-как смогла выпрямить спину. – Разумеется пришла.

- Впервые вижу Тсуну настолько пьяным, - засмеялся хранитель, открывая заднюю дверь и загружая туда невменяемого босса.

- У него эмоциональное потрясение, - пыхтя и кряхтя, изрекла Мэри. – Ну, судя по тому, что ты рассказал – да.

- Такие инциденты случались и прежде, - сказал Такеши, устроившись за рулём. - Однако он в такие моменты просто уходил в себя, а потом приходил в норму и был вполне адекватен. Всё же Тсуна острее нас реагирует на подобные вещи.

- Вы не знаете, что он там увидел, - напомнила девушка, расслабленно откинувшись на спинку пассажирского кресла, а услышав несуразное бормотание со спины, удручённо покачала головой. – И всё-таки заливать стресс алкоголем – это не выход.

- И это говоришь ты? – без намёка на какой-либо упрёк, с улыбкой произнёс хранитель.

Смущённо потупив взгляд, Мэ Ри сконфуженно замолчала.

И то верно – за ней ведь тоже числился подобный грешок. Вспомнить хотя бы тот вечер, когда она нажралась вдрызг из-за того, что инцидент, произошедший в особняке Кастилья, показался девушке трагедией всей жизни.

Стрелка настроения застряла в промежутке между «отвратительно» и «соберись, тряпка». Мэри никак не ожидала застать супруга, заливающего свою глубокую депрессию дорогим виски (а, впрочем, стоимость сего напитка и её вводила в нешуточное уныние).

Хотя сложившаяся ситуация, признаться честно, самую малость забавляла её, поскольку девушка часто задавалась вопросом – сколько Тсунаёши требуется влить в себя, чтобы потерять гордое звание человека прямоходящего.

И сегодня она получила ответ на свой вопрос.

Полторы бутылки скотча, бурбона или чего-нибудь в таком духе, и Вонгола Дечимо уже готовенький развалится за барной стойкой, потеряв способность внятно разговаривать, и разучится ходить.

- Помочь тебе с ним?

Ямамото отряхнул ладони друг о друга, избавляясь от несуществующей пыли, словно не лучшего друга тащил до его кровати, а пыльные ящики перетаскивал из одной комнаты в другую.

Мэ Ри, устало опустившись на край постели и ладонью убрав чёлку с глаз Савады, измученно выдохнула:

- Ты уже достаточно сделал. Спасибо большое. Дальше я сама.

- Если ещё нужна будет помощь – зови.

В ответ на это девушка благодарно взглянула на друга и улыбнулась:

- Отдыхай. У вас выдалась тяжёлая неделя…

III.

Уже позже, оставшись наедине со своими мыслями, Мэ Ри позволила одолеть себя тревоге и сомнениям. Сидя на подоконнике у распахнутого настежь окна, девушка, пребывая в полнейшем смятении, изредка посматривала в сторону мужа, который метался в беспокойном сне и крепко сжимал в кулаках несчастное одеяло, хмурясь и морщась то ли от боли, то ли от чего-то более жуткого.

Кажется, под влиянием градусов, сны казались ему реалистичнее, чем обычно.

Обеими руками помассировав виски, девушка перевела взгляд на календарь, повешенный на стену Николасом ещё до того, как Мэ Ри появилась здесь.

Лист объявлял миру двадцать первое июля и темнел красными крестами в каждой календарной клетке. В незачёркнутом квадрате с цифрой двадцать семь в левом верхнем углу, аккуратным, почти каллиграфическим, почерком Хром была выведена торжественная надпись: «Buon Compleanno, cara Mary».

В тот день, двадцать седьмого июля, в особняке должно было состояться торжество, на которое уже были приглашены близкие друзья и родственники семьи.

Уважаемой супруге дона Вонголы в тот день исполнялось двадцать три года.

Невесело усмехнувшись мыслям о приближающемся празднике старения (Мэ Ри никогда не любила свой день рождения), девушка слезла с подоконника, прикрыла окно и, поправив край футболки, которая задралась выше, чем следует, на цыпочках дошла до кровати, скользнув под одеяло.

Савада всё ещё мучился от кошмаров и выглядел ещё более измождённым, чем его супруга (напоминавшая замученную женскую версию Джабы из Звёздных войн), поэтому Мэ Ри в буквальном смысле считала своей обязанностью сделать хоть что-то – даже если это будет ничтожная малость – чтобы Тсуна нормально выспался.

Она обняла его обеими руками за шею и прижала головой к своей груди, как делала раньше, во время болезни Дечимо.

Звучит странно, но это, странным образом, подействовало на него успокаивающе.

В тот момент в её голове речитативом повторялись буквы библейской цитаты, которые не давали прочувствовать всю глубину отчаяния сложившейся ситуации:

«От скорби происходит терпение, от терпения – опытность, от опытности – надежда».

IV.

04:29.

Сообщение с засекреченного номера: «Действительно ли ты веришь в то, что у твоего супруга нет больше скелетов в шкафу, ma chérie?»

Комментарий к Часть тридцать первая. Ma cherie.

1) Название паба “Соффитта” (Soffitta) переводится с итал., как “Чердак”.

2) Buon Compleanno, cara Mary - с итал. “С Днём рождения, милая Мэри”.

3) Ma chérie - с фр. “Моя милая” или “Возлюбленная”.

========== Часть тридцать вторая. Движущиеся шестерёнки. ==========

I.

Утром Дечимо было плохо и стыдно настолько, что даже уши предательски заполыхали, стоило только в комнате появиться его милейшей супруге. Девушка держала в руках поднос и, как показалось сбитому с толку похмельем Тсунаёши, из последних сил давила из себя снисходительную улыбку.

Бесплатным дополнением и ещё одним убийственным фактом к этому шло осознание того, что в голове после второго выпитого стакана виски зияла сплошная чёрная дыра. Сколько бы ни пытался, Савада не мог вспомнить абсолютно ничего, и лишь добавлял себе боли, перезвоном тамтамов звучавшей в черепной коробке.

- Я попросила Женевьев пустить меня на кухню, и приготовила хэджангук. Моя мама часто делала его для папы, когда тот перебирал с друзьями после работы, и потом мучился от похмелья, - негромко, но едва ли не нараспев произнесла Мэ Ри, поставив поднос на прикроватную тумбочку и осторожно присев на край кровати. – Постарайся поесть, ладно?

- Надеюсь, что вчера не случилось ничего такого… - хрипло пробормотал Дечимо, приподнявшись на локтях и привалившись к спинке кровати.

- Смотря, что ты подразумеваешь под «таким», - девушка неопределённо пожала плечами. – Вы все вчера напугали меня до смерти.

О своём обмороке Мэ Ри благоразумно решила промолчать, поскольку не желала понапрасну тревожить Тсунаёши, да и сама пока что не могла понять – было ли это следствием череды нервных расстройств или же просто организм настолько ослаб за последние несколько месяцев.

Тсуна больше из вежливости, чем из реального желания попробовать приготовленный Мэри суп, через силу затолкал в себя одну ложку этого варева, и с удивлением отметил, что желания бежать стремглав в ванную, чтобы избавиться от содержимого желудка, у него не появилось (но даже наоборот – этот самый хэджангук оказался довольно вкусным).

- Что тебе рассказали? – спросил Дечимо, не глядя на супругу.

- Много всего, - размыто откликнулась девушка.

Она чуть шаркающими шагами приблизилась к окну и, медленно раздвинув шторы, раскрыла его настежь, позволяя солнечному свету сияющими волнами затопить всю комнату от пола до потолка. В лицо Мэри тут же ударил порыв прохладного ветра, всколыхнув угольно-чёрные пряди волос, стянутые в тугой хвост на затылке.

- … Это правда? Ну, что в последнюю неделю вы все покидали резиденцию, потому что почти нашли тех, кто хотел похититить меня?

Мэ Ри было трудно поверить в это, однако стоило лишь вспомнить то, насколько вымученными и иссушенными возвращались ребята со своих вылазок, и сразу становилось ясно – врать Ямамото не мог. Хотя подтверждение Тсуны всё равно было необходимо, как подкрепление для уже устоявшегося мнения.