Он остался таким же, каким Мэри запомнила его – наглым, самоуверенным и эгоистичным.

Это вызвало не то, чтобы ностальгию, а скорее неприятное чувство от воспоминаний о наивной и очень ранимой семнадцатилетней Хон Мэ Ри, воспринимавшей всё слишком буквально и близко к сердцу.

К слову, о неприятных чувствах. Тсунаёши, совершенно очевидно, тоже не был в восторге от появления бывшего своей супруги и в данный момент даже не стремился это скрыть, смотря на своего «оппонента» враждебно и очень раздражённо.

- Ча Сан Тэ, что ты здесь делаешь? – вежливо улыбнулась Мэ Ри, решив, что незачем было устраивать скандал из ничего и прежде чем делать выводы, необходимо разобраться в ситуации.

- Мэ Ри, я приехал за тобой, - широко улыбнулся Сан Тэ, как будто ждал, что девушка вот-вот кинется к нему в объятия.

Савада повернул голову в сторону молодого человека и криво улыбнулся (хотя это скорее был оскал и желание показать противнику клыки, прежде чем разодрать ему глотку). Он пытался сдержать себя, чтобы не срываться на юнца, посмевшего сделать такое громкое заявление при многочисленных свидетелях.

- За мной? То есть? – осторожно переспросила Мэри и жестом пригласила незваного гостя присесть на диван в гостиной.

Прежде чем ответить, Сан Тэ внимательно осмотрел окружающую обстановку, устроился поудобнее в одном из кресел и дождался, пока девушка сядет напротив, всё это время немного недовольно поглядывая на Тсуну (Савада, увы, садиться отказался и встал позади Мэ Ри, положив руки к ней на плечи).

- А мы бы могли поговорить наедине?

Откуда-то издалека послышался голос Гокудеры и, Мэ Ри могла поклясться чем угодно, что слышала из его уст слова «ублюдок» и «убью скотину». А потом оттуда же донёсся голос Ямамото и его излюбленное, успокаивающее «ну-ну, успокойся».

- Сомневаюсь. У меня секретов ни от кого нет. И то, что было четыре года назад, меня не волнует.

- Мэ Ри, я понимаю, что ты расстроена и до сих пор, возможно, меня ненавидишь, но пойми, что тогда я, в отличие от тебя, не имел никакой цели и даже толком не знал, кем хочу работать и куда пойти учиться. Я не мог бросить всё и лететь с тобой в Италию без возможности работать и получать хорошую зарплату.

«Я тебя и не просила, вообще-то. Ты сам сказал, что отношения на расстоянии это бред и лучше расстаться по-человечески, чем гадать – изменяет тебе человек или нет»

- А сейчас?

- А теперь я иду вверх по карьерной лестнице и могу многое позволить себе. В том числе и свадьбу.

Девушка почти скривилась от неприятного ощущения, когда руки Савады с немалой силой сжали её плечи, но промолчала и лишь с подозрением уставилась на бывшего возлюбленного.

- … Я не понимаю тебя.

- Мэ Ри, выходи за меня.

Гокудера уже пускал почти осязаемые электрические заряды и был готов рвать и метать, скрываясь где-то на втором этаже, а Ямамото, будучи рядом с другом, готовился явить гостю свой лик, чтобы стать последним воспоминанием в ничтожной и жалкой жизни этого сопляка.

Ча Сан Тэ подождал, пока до его собеседницы дойдёт смысл его слов, после чего потянулся к её руке и попытался взять её ладонь, но девушка убрала её.

- Я обещаю – тебе не придётся работать. Особенно служанкой здесь. Моей зарплаты хватит на то, чтобы содержать нас обоих.

Мэри даже не знала, как ей реагировать. Да ей это теперь, собственно, и не требовалось. Тсуна уже сказал всё за неё.

- Спасибо за такую заботу, но боюсь, что ты немного опоздал с признаниями.

Дечимо приподнял левую руку жены, демонстрируя кольцо на безымянном пальце. И после этого жеста Мэ Ри приобрела больше уверенности и смогла наконец-то не только вдохнуть, но и ответить с ослепительной улыбкой на лице:

- Ча Сан Тэ, прежде чем предлагать подобное, познакомься – хозяин этого особняка, Савада Тсунаёши…

- Рад позна…

- … Мой муж.

III.

Не сказать, чтобы новость о том, что Ча Сан Тэ останется у них в особняке на ночь, обрадовала каждого члена семьи, пребывавшего в резиденции. Разве что Реборн и Бьянки загадочно улыбались и, казалось, испытывали чувство абсолютного счастья, когда предлагали неожиданному гостю не ехать на ночь глядя и переночевать здесь.

С момента распределения комнат для каждого из этой троицы (Кристина заняла спальню Мэри и Тсуны, поэтому они тоже вынуждены были менять место ночлега), началось негласное соревнование между двумя альфа-самцами за внимание главной омеги, то бишь Мэ Ри.

Сама девушка особого восторга не испытывала, о чём усердно твердила обоим соревнующимся, но была проигнорирована и вынуждена смотреть на то, как оба «соперника» усердно пытались доказать друг другу, кто достоин Мэри больше или, как это окрестила сама девушка «У кого кохонес больше».

Выглядело нелепо. И, в довесок к этому, раздражало неимоверно.

И когда Мэ Ри поняла, что достигла точки кипения (а случилось это сразу же после того, как оба наглых и расфуфыренных петуха намылились спать с ней в одной комнате), она решила идти на крайние меры.

Девушка заманила их в одну из гостевых комнат и закрыла в ней. Конечно же, это не осталось проигнорированным. В дверь сразу же заколотили, и на неё посыпалась тонна ругани и угроз.

- Если вы попытаетесь что-то сломать или подраться, я выгоню вас обоих на улицу. Голых. Хотите зад морозить среди ночи? Потому что я скажу всем, чтобы вас в дом не пускали.

Молчание с другой стороны могло означать только одно.

- Вижу, что мы пришли к согласию. Утром я вас открою. Сладких снов, мальчики.

IV.

00:02.

Сообщение от «Чванливого самца»: «Я подумываю о том, чтобы задушить тебя, любимая».

V.

00:32.

Сообщение от «Занозы Мэ Ри»: «Просто признайся, что ревнуешь, милый».

========== Часть двадцатая. Чувство собственности. ==========

I.

- Я искренне прошу прощения, но не могли бы вы не делать вид, словно меня здесь нет, если это не трудно?

Мэ Ри натянуто улыбнулась, буквально убивая взглядом двух, казалось бы, абсолютно взрослых и трезвомыслящих мужчин, которые, интеллигентно потягивая изумительный чай Женевьев, обсуждали, где, с кем и в каких условиях Мэри будет лучше.

В данный момент у этих «петухов» (как мысленно их окрестил сам объект обсуждения) отказали все тормоза и на место здравомыслия встали такие чувства, как: гордость, собственничество и свинский эгоизм, которые девушка на дух не переносила.

А всё почему? Потому что Мэ Ри наивно полагала, что совместная ночёвка в одной комнате поможет этим двоим стать хоть немного терпимее (о каких-то дружеских поползновениях или хотя бы просто не «взаимной ненависти» мечтать не приходилось). На деле же оказалось, что приём большинства дорам, сериалов и романтических фильмов – крайне бесполезная вещица, и лучше на неё не полагаться, чтобы не стало только хуже.

Тсуна и Сан Тэ, вместо того, чтобы прояснить даже самую малую долю разногласий, лишь сильнее почувствовали желание показать друг другу, кто имел больше прав на Мэри, в то время как сама она считала, что эти препирания становились совсем не смешными.

К сожалению, на слова молодой супруги босса никто не обратил внимания, и лишь Николас, тактично молчавший всё это время, неодобрительно качнул головой. Зря Дечимо так поступал. Прекрасно зная, как остро реагировала его жена на подобные выпады, ему следовало бы следить за словами.

- … Excuse me, но я здесь что, роль пустого места выполняю? – медленно произнесла девушка, поднявшись с места.

Разговоры вмиг стихли.

- Вы так здо́рово за меня всё решаете, что аж завидно становится от этого умения. Интересно, вам кажется, будто молчу только потому, что отвечать за себя не умею? Хочу вас огорчить, но моя свобода принадлежит мне… Точно так же, как моё сердце, моё тело, мой выбор и мой банковский счёт! И если вы думаете, что можете претендовать хоть на что-то из этого, то вам придётся ждать, пока всем людям в мире не надоест создавать страницы в соцсетях!