– Почти нашла. Уже теплее. – Его голос был хриплым и низким. – Даже совсем тепло.
Она напомнила себе, что необходимо дышать. Он медленно сомкнул бедра, прижав ее к себе, будто закрыв дверцу клетки. Она расстегнула еще одну пуговицу на рубашке и сунула руку внутрь в поисках кольца. Он вдохнул и удержал в себе воздух, слегка вздрогнув, словно это не легкое прикосновение, а удар электричества. Иззи чувствовала то же самое. Андреа стоял так близко, что у нее внутри все сжалось в сладком спазме.
Она нашла кольцо, вытащила у него из-за пазухи, потом попыталась отстраниться, но он только крепче сжал ее бедрами.
Ее хриплый голос звучал слишком возбужденно, выдавая неравнодушие к его мужской притягательности.
– Что ты делаешь?
Устремив на нее пристальный взгляд, Андреа протянул руку за кольцом.
– Думаю, надеть кольцо на палец будущей невесте должен мужчина.
Иззи уронила кольцо ему в ладонь, и он надел его ей на безымянный палец. В его улыбке затаилось что-то темное, опасное.
– Ты выйдешь за меня замуж, Изабелла?
Никогда прежде Иззи не ненавидела его больше, чем в этот момент. Андреа насмешничал над одним из самых важных вопросов, который мужчина может задать женщине. Он уничтожил ее гордость, растоптал самомнение, лишил шансов одолеть его. Полностью ее контролировал.
– Да. Я выйду за тебя замуж.
Произнеся это, Иззи ощутила желчь во рту. Захотелось промыть рот с мылом.
Он перестал сжимать ее бедрами, и она вдруг стала свободной. Если не считать того, что ее окольцевали. Обручальное кольцо сыграло роль петли. Он полностью контролировал ее, и она ничего не могла с этим поделать.
Встав с барного стула, Андреа подал ей руку.
– Через пятнадцать минут мы встречаемся с адвокатом для улаживания всех формальностей. После этого можем вернуться сюда и поужинать. Так сказать, отпраздновать наш брак.
Иззи в отчаянии взглянула в сторону ресторана, пытаясь задержать неизбежное.
– А разве не нужно предупредить метрдотеля, чтобы он оставил за нами столик?
Улыбка Андреа стала саркастической.
– Я уже его предупредил.
Всю короткую церемонию бракосочетания Иззи простояла рядом с Андреа, почти не шевелясь, словно ледяная скульптура. За несколько минут до этого она подписала брачный контракт у адвоката. Не глядя. Неужели Андреа и в самом деле думает, что она что-то потребует после того, как их брак закончится?
Ей не нужны его деньги. Она хочет получить свои.
Иззи старалась не думать о важности слов, которые они говорили друг другу, – обетов, которые должны быть священными и значимыми. К тому же, произнося брачные клятвы, она была одета как тусовщица.
Почему она такая упрямая и глупая? А ведь могла бы предугадать, что никакое платье не остановит Андреа в осуществлении намеченных планов. Хотя почему ее заботил смысл произносимых слов? Ведь его это нисколько не заботит.
Она попыталась думать о деньгах. О куче денег, которые помогли бы ей наконец выкупить дом бабушки и дедушки и превратить его в особенное место, которое будет приносить утешение страждущим. Он был продан сразу после их смерти в автокатастрофе, вскоре после того, как умер Хэмиш. Отец настоял на этом. Ему нужны были деньги для бизнеса, хотя он знал, что мать Иззи не хотела продавать дом. Когда они только поженились, отец воспользовался деньгами матери, чтобы построить собственную империю, а потом стал говорить, что стартовал с нуля. Матери не хватило сил протестовать. В этом браке она потеряла все – деньги, гордость, самоуважение.
Нет, Иззи не будет такой. Никогда не станет соглашаться делать то, что не хочет. Не покорится Андреа и ему не позволит обращаться с ней так же, как ее отец поступал с матерью.
Она останется сильной и непокоренной до конца.
Андреа надел кольцо ей на безымянный палец. Его темный пристальный взгляд словно говорил: миссия выполнена.
Иззи также надела кольцо ему на палец и повторила клятвы не слишком, впрочем, уверенным, хриплым и тихим голосом.
– Объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту, – произнес проводящий церемонию.
Андреа отпустил руку Иззи и произнес:
– В этом нет необходимости.
Она уставилась на него, отчаянно пытаясь скрыть потрясение. Или это было облегчение? Нет. Это не облегчение, а ярость. Гремучая ярость. Почему он не поцеловал ее? Ну, хотя бы для видимости.
Ее обуял гнев. Как он посмел выставить ее дурой на церемонии? Она заставит его поцеловаться с ней. Изобразив на лице томное выражение, Иззи капризно произнесла:
– Но, дорогой, я так ждала эту часть церемонии. Я знаю, ты немного застенчив и не любишь демонстрировать чувства на публике, но не в этот раз, ладно? Ты же не хочешь, чтобы все подумали, будто ты не любишь меня, не так ли?
Андреа пристально посмотрел ей в глаза, опустил потемневший взгляд на губы. Взял ее за руки и привлек к себе настолько близко, что их тела полностью соприкоснулись. Он переплел свои пальцы с ее. Ах, как это было чувственно! Иззи попыталась игнорировать недвусмысленные реакции собственного тела: учащенное сердцебиение, бабочки в животе. Он приблизил свои губы к ее губам. Она ощутила его дыхание с ароматом мяты, каждая клеточка тела замерла в ожидании поцелуя. Как вдруг ей показалось, что она умрет на месте, если он этого не сделает. И вовсе не от гордости, просто ей вдруг стали жизненно необходимы его губы. Почти как воздух, который нужен, чтобы дышать.
Взаимное прикосновение губ вышло нежным, как перышко. Иззи много раз целовалась, но никогда не испытывала ничего подобного. Губы Андреа были такими возбуждающими, чувственными, живыми. Он мягко исследовал ее рот, будто стремясь сохранить в памяти их нежную текстуру. Она вдыхала его истинно мужской запах с древесными и цитрусовыми нотками. Легкая небритость щекотала кожу, это было так сексуально, что по ее телу прошла волна бурного возбуждения. Он касался пальцами ее лица, она чувствовала каждое такое прикосновение.
Андреа нежно провел языком по ее нижней губе. От подобной нарочитой, изысканной, почти мучительной медлительности у Иззи подкосились ноги. Она была вынуждена схватиться за его пиджак, чтобы удержаться вертикально. Но это лишь усилило возбуждение, поскольку его грудь оказалась прижата к ее груди. В ненасытной жажде его прикосновений у нее напряглись соски.
Иззи попыталась убедить себя, что так сильно реагирует на это только из-за долгого воздержания. Зато в глубине души понимала, что занятия любовью с Андреа будут сильно отличаться от секса с другими мужчинами. Ее тело упивалось его прикосновениями. Реагировало на них. Мучительно их желало. Радовалось им. Ее приводила в ужас сама мысль о том, что поцелуй когда-нибудь закончится. Она мечтала, чтобы это продолжалось бесконечно, чтобы иметь возможность исследовать секреты его рта и тела, крепкие мышцы которого она чувствовала всем своим естеством.
Андреа осторожно прикусил ее нижнюю губу и отпустил, отчего ее нервные окончания словно запели от возбуждения. Его язык играл с ее языком, совершая дразнящие движения, они были настолько ошеломляюще сексуальными, что ее обдало жаром.
Иззи услышала собственный предательский стон, ясно продемонстрировавший то огромное влияние, которое он оказывал на нее. Она не могла не поддаться. Единственное утешение – Андреа тоже был очень возбужден. Они стояли вплотную друг к другу, она чувствовала его твердую мужскую плоть и тяжелое дыхание. Его руки сжимали ее очень крепко, будто не в силах выпустить.
Но вдруг все закончилось.
Он убрал от нее руки и с помрачневшим лицом сделал шаг назад.
– Мы должны идти, иначе потеряем столик.
Эти слова оказались сродни пощечине. Иззи вдруг показалось, будто поцелуй и взаимное влечение ей просто приснились. Правда, вскоре она заметила, как он, будто по-прежнему наслаждаясь, провел языком по своим губам, явно полагая, что она не заметит.
Иззи последовала за ним, обуреваемая миллионом эмоций. Она чувствовала себя ошеломленной, одурманенной, растерянной. У нее распухли губы. Она все еще ощущала его поцелуй. Тело покалывало с головы до ног, от неутоленного желания все внутри болело. Многие годы она задавалась вопросом, каково это – целоваться с Андреа.
