Немудрено, поскольку деваться им теперь было уже некуда. Или возводить малолетнего царя на трон, или отправляться на фронт червей кормить. Услышав приказ главнокомандующего войсками Петроградского военного округа об отправке в действующую армию, запасной полк едва не взбунтовался, и лишь клятвенное обещание не дать их в обиду, данное новым командиром запасного полка полковником Слащевым, призвавшим их потерпеть до ночи, удержало их от немедленного бунта.
И вот, вечером, вместо отбоя, их вновь построили на плацу. Им было зачитано обращение великого князя Алексея Николаевича, призвавшего помочь ему вернуть престол Всероссийский и обещавшего осыпать их милостью своей и щедротами. Затем были речи генерала Крымова и полковника Слащева, и вот они, строем, рота за ротой, шагают сквозь мартовскую ночь в сторону Зимнего дворца.
Иван был рад тому, что не их роте выпало идти первыми на штурм. Хотя шагавший рядом с ним земляк Андрей Попов и бодрился, сам Никитин терзался самыми нехорошими предчувствиями. Впереди послышалась новая команда, и Иван, перехватив поудобнее трехлинейку с игольчатым штыком, перешел на бег. Темные стены Зимнего дворца были уже рядом…
Петроград. Таврический дворец.
5 марта (18 марта) 1917 года.
Около полуночи
Шептались между собой Милюков и князь Львов. Смерть в Могилеве начальника Штаба Верховного Главнокомандующего генерала Алексеева спутала многие расклады, и те заговорщики, кто планировал сделать правителем России великого князя Николая Николаевича, потеряли мощного союзника.
Николай Николаевич (младший) был популярен в высших армейских кругах, и многие рассчитывали на его возвращение как минимум на должность Верховного Главнокомандующего, а как максимум он многим виделся в качестве нового императора. Сторонников этой идеи не смущало то, что для этого придется не просто сместить действующего государя, но и вообще сменить всю царствующую ветвь Романовых.
Немало было сторонников у великого князя и в среде столичной элиты, желавшей сохранить не только существующие привилегии, но и получить новые преференции.
Правда, сам Николай Николаевич вел крайне осторожную, если не сказать нерешительную политику, стараясь явно не связывать свое имя с заговором, а как бы вынужденно уступая общественному давлению, которое должно было практически призвать его на царство.
Но хорошо подготовленный план вдруг дал сбой. Алексеев убит, контроль над Ставкой потерян, многие участники заговора арестованы или даже расстреляны, главнокомандующие фронтами типа Брусилова затаились, демонстрируя показную лояльность новому императору, а те, кто проявил принципиальность, как генералы Рузский и Данилов, были арестованы и уже томятся в Петропавловской крепости.
Новый император круто взялся за укрепление своей власти. Прибыв в столицу с войсками с фронта, Михаил, с одной стороны, объявил амнистию и даже включил Милюкова в состав нового правительства в качестве министра иностранных дел, а с другой стороны, в Петроград вызваны многие офицеры и генералы с фронта, что явно предполагало массовую замену командного состава в армии вообще и в Военном министерстве в частности.
К тому же, несмотря на объявленную амнистию, ни один из арестованных по обвинению в заговоре так и не был отпущен. Следствие продолжалось, и сидящие в Петропавловской крепости что-то много и охотно рассказывали. А потому можно было смело ожидать новую волну арестов «в связи со вновь открывшимися в деле обстоятельствами».
Поэтому ждать развития событий было не просто глупо, но и смертельно опасно. Нельзя было давать возможности Михаилу укрепиться на троне и решить, что он уже достаточно окреп, чтобы начать сносить головы противникам. А в том, что он именно так и сделает, у Милюкова с Львовым сомнений больше не было.
Милюков оглянулся на окно и вздохнул. Тишина на улице нервировала. Нужно было что-то делать с Михаилом. Срочно что-то делать.
Да и была у Милюкова личная обида на нового царя. В самый критический момент тот пообещал (пусть не лично, а через секретаря) Павлу Николаевичу пост председателя нового Совета министров, в надежде на который Милюков и уговорил Родзянко фактически признать нового императора и прекратить сопротивление. Но прибыв в столицу, Михаил не стал выполнять свои обещания, а назначил премьер-министром генерала Нечволодова, вручив самому Милюкову в качестве утешения лишь портфель министра иностранных дел. Павел Николаевич скрепя сердце согласился, но почувствовал себя глубоко уязвленным.
– Что ж, ваше императорское величество, – прошептал он, глядя в темноту за окном, – пришла и вам пора платить по счетам…
Петроград.
Посольство Соединенного королевства
Великобритании и Ирландии.
5 марта (18 марта) 1917 года.
Около полуночи
– Джентльмены, повторяю еще раз – у нас нет права на ошибку. Из Лондона четко дают нам понять, что продолжение нынешнего положения дел в России нетерпимо. Мы не можем подвергать риску стратегическое положение на фронтах, а значит, наша задача – обеспечить однозначное продолжение Россией войны и скорейшее массовое наступление русских войск на Восточном фронте. Максимальное количество немецких дивизий должно быть оттянуто с участка предстоящего наступления союзников во Франции. Час решающей победы близок, и победа эта куется сейчас в Петрограде. Коммандер Кроми, какова ситуация в Кронштадте?
– Сэр, личный состав флотилии подводных лодок придан в качестве военных советников сформированным десантным отрядам Балтийского флота. Исполняя ваше предписание, десант готов прибыть в русскую столицу по первому сигналу, но пока находится в расположении Гвардейского экипажа.
– Хорошо, коммандер. Пока воздержимся от явного участия войск Короны в этом деле. Не стоит раньше времени афишировать наше участие, это может быть воспринято неоднозначно. Возможно, что русские в этот раз все же справятся сами. Консул Локхарт?
– Сэр, наш подопечный полон решимости и оптимизма, а остальные действующие лица находятся под надежной опекой. Мы не ожидаем каких-то случайностей или осложнений в этом деле. К завтрашнему полудню все будет кончено, смею вас уверить, сэр.
– Мистер Рейли?
– Вся необходимая работа нами проведена, насколько это было возможно в столь короткий срок. Актуальный список лояльных новому императору лиц – в представленном вам меморандуме. Поддержка командиров ключевых полков лейб-гвардии в Петрограде, а также представителей высшей аристократии из проанглийской партии нам обеспечена, смею вас в этом заверить, сэр. Сведения, которые я продолжаю получать из Зимнего дворца, говорят о том, что все идет по плану.
– Что ж, мистер Рейли, будем надеяться, что ваши блестящие рекомендации, которые я получил из Лондона, имеют под собой реальную основу. И, надеюсь, вы достаточно знаете своих бывших соотечественников, чтобы не полагаться в их случае на знаменитое русское «авось». И будем надеяться на то, что наши французские коллеги выполнят свою часть общего плана.
Петроград.
Мастерские Путиловского завода.
5 марта (18 марта) 1917 года.
Около полуночи
– Товарищи! Час пробил! Получен сигнал готовности. Собирайте людей, к утру мы должны будем готовы выступать…
Петроград. Дворцовый мост.
5 марта (18 марта) 1917 года.
Около полуночи
По Дворцовому мосту со стороны Васильевского острова прошла колонна солдат. Промаршировав мимо меня в сторону дворца, они сразу же почти выпали из моего сознания, но тут до моего слуха донеслись команды на набережной, и я с удивлением заметил, как солдаты рассыпались и побежали к входам в Зимний. Зазвучали выстрелы, звон бьющихся стекол, где-то внутри дворца взорвалась граната.
Обернувшись, я увидел, как на мост вбегает новая колонна солдат, спешащих перебраться на Дворцовую набережную. Не желая привлекать к себе внимание активными движениями, я просто стоял на мосту, отвернувшись от проходящей колонны, благо на мосту были еще припозднившиеся одинокие прохожие, и я не особо выделялся в своей дохе без погон и ремней на их фоне в этот поздний час.
