Две минуты…
– Нет… – прищурился я. По спине пополз неприятный холодок. И мне было известно, что это означает.
– Что нет?! – закричал боевик. – На колени, свинья!
Я вздрогнул.
– Нет!
Удар под колено, и я рухнул на землю.
– Проклятый русский! Всех вас под нож пустим! – Командир присел на корточки и приподнял мой подбородок. – А ваших жён и дочерей сделаем рабами. Будут нам ноги лизать, чтобы мы позволили им жить. Аллах Акбар!
– Аллах Акбар! – Боевики вскинули вверх автоматы.
– Сомневаюсь…
– Что? – Командир боевиков отвлёкся от возгласов и непонимающе посмотрел на меня. – Что ты сказал, русский?
Всё!
Часы пикнули, возвещая о том, что моё время кончилось.
Я усмехнулся, а потом просто плюнул в лицо боевику. Тот от неожиданности отшатнулся, и нож, который незаметно скользнул мне в руку, когда я падал на колени, вошёл ублюдку прямо в шею. Автомат выпал из рук уже мёртвого боевика, и, перехватив его, я с колен открыл огонь по террористам.
Первым упал пулемётчик. Здоровый бородач захлебнулся собственной кровью и рухнул на землю. Вторым оказался щуплый боевик, совсем ещё мальчишка. Но руки у него уже были по локоть в крови. В этом можно было даже не сомневаться. Святых здесь не держат! Третьего мне снять не получилось. Оставшиеся боевики опомнились и открыли по мне просто бешеный огонь. Пули пробили грудь, руки, плечо. Я стал заваливаться назад, и в этот момент прогремел взрыв.
Я успел нажать на кнопку детонатора.
Уже лёжа на спине, услышал громкие крики и ругань боевиков, автоматные очереди, взрывы ракет и бомб. Наша авиация начала бомбёжку строго по плану.
Вокруг царил сущий ад!
Но мне было не страшно.
Просто обидно, и всё!
Обидно за то, что многого не успел сделать, обидно за то, что погиб мой товарищ, за то…
Громкий хлопок рядом со мной прервал поток моих мыслей, и мир, качнувшись, упал в темноту. В чёрную, всепоглощающую темноту.
Да что там темноту…
Настоящую тьму!
Часть I
Никто
Глава 1
– Эй, вставай! Хватит валяться! Ты даже не ранен!
Сильный удар по рёбрам заставил меня открыть глаза.
Что за чёрт?!
– Вставай, я сказал!
Очередной удар, и я скривился от боли.
Блин… Не думал, что на том свете меня встретят вот так. Конечно, на букет цветов не рассчитывал, но чтобы так!
– Проклятый русский!
Услышав это, я напрягся, а затем, открыв глаза, недоумённо огляделся вокруг. И сразу же пришли звуки.
Бум!
Я вздрогнул.
Бум!
Тишина…
Бум!
И снова тишина…
А затем ещё бум и ещё, словно били молотом по башке. По моей…
Я чётко услышал пулемёт, а затем резкий пронзительный вой, от которого мурашки поползли по спине… и снова пулемёт…
Взрыв!
Пулемёт замолчал…
Это что, мины?!
Хм, и вправду мины…
Мины!!!
Я резко подскочил, словно мне кто-то придал ускорение, пнув коленом в одно место.
Какие ещё, к чёрту, мины?!
Я же умер…
Или…
Да нет… Умер!
Но…
Снова этот пронзительный вой.
Взрыв…
Нет! Это невозможно! Мне в грудь высадили полрожка…
И я что, не умер после этого?
Бред!
Снова тот же вой и совсем близкий взрыв.
«Калибр не меньше 185», – мысленно, на автомате прикинул я. И сразу же…
Тогда какого чёрта я здесь сижу?!
Надо прятаться…
Мысль врезалась в меня тараном, заставляя окончательно подняться с холодной земли.
– Наконец-то!
Подняв голову, я увидел рядом с собой здоровенного мужика. Не араба, нет, обычного европейца!
Да что здесь происходит?!
– Быстро поднимайся и за пулемёт, собака!
Снова пинок, и я свалился в окоп. Рядом прогремел ещё один взрыв.
Да что…
Мужик бухнулся рядом со мной.
– Огонь! – Его лицо исказилось в жуткой гримасе ярости, презрения, страха и ненависти. Эмоции буквально переполняли его. – Огонь, свинья!
Не дожидаясь, пока меня снова пнут, я схватил пулемёт и нажал на гашетку.
В голове царила полная каша.
Сильная отдача едва не вывернула плечо:
– Бери правее! – Мужик ткнул в нужную сторону пальцем, и я развернул пулемёт туда, куда он показывал.
Тяжёлый, зараза!
– Огонь!
Я снова нажал на гашетку, особо не всматриваясь, куда бью. Сейчас было не до этого.
Я был растерян, потерян, ошеломлён… и совершенно не понимал, где нахожусь!
Да что там совершенно! Я вообще ни черта не понимал!
Очередной взрыв привёл меня немного в чувство, и до меня наконец дошло, куда стреляю. А когда понял, едва не выронил от удивления пулемёт. На нас ровной цепью, прячась за колонны бронетехники, наступали самые натуральные африканцы. Чернее и быть не могло! Я даже перестал стрелять. Настолько это было для меня неожиданно.
– Чего смолк?! – Очередной удар, от которого зазвенело в ушах.
Не выдержав, я развернулся и коротко ткнул напарничка кулаком под рёбра. Не люблю, когда на меня давят! Попал туда, куда нужно. Тот захлебнулся собственной слюной и, кашляя, принялся кататься по земле, поскуливая от боли.
– Ещё раз ударишь, – убью! – Я вернулся к пулемёту и навёл его на шеренгу наступающей техники и людей.
Нескончаемый свист пуль и грохот близко взрывающихся мин окончательно дали мне понять, что я нахожусь явно не на том свете. К тому же сильно болели рёбра. А этого, если бы умер, быть точно не могло. Как нас учили в учебке. Если больно, значит, ты ещё жив!
Тогда возникал всё тот же вопрос, который мучил меня последние несколько минут.
«Куда тогда мне повезло попасть и что вообще здесь происходит?! Я ведь чётко помнил, что умер. Но тогда как так получилось, что остался жив?! Опять каша в голове!»
Я быстро ощупал себя с ног до головы. Да нет… Жив, несомненно жив. Одежда, правда, не моя, но руки, ноги целы, голова тоже…
«Правда…»
Я снова ощупал себя.
«Подбородок чуть шире. Явно недельная щетина… Тело… Вроде моё, а вроде и нет…
Непонятно!»
В переселение душ и прочую чертовщину я раньше особо не верил. Но произошедшие события заставляли, буквально приказывали, кричали мне изменить свою точку зрения.
Близкий разрыв мины заставил пригнуться и поглубже забиться в окоп. Не хватало ещё шальной осколок схватить от африканца! Краем глаза увидел, что мой напарник пришёл в себя и яростно глядит в мою сторону. Пусть смотрит. Я предупредил.
Так… себя осмотрел, теперь ещё бы не мешало понять, где же всё-таки очутился. Но это позже. Сейчас не до этого. В живых бы остаться!
Я снова схватил пулемёт и нажал на гашетку, потому что здоровенный солдат вскинул трубу, очень похожую на переносную ракетную установку, и направил её на наш окоп. Африканец сложился пополам от пулемётной очереди, его развернуло, и он вместо того, чтобы выпустить ракету по нас, отправил её прямиком в бок своему же танку, проезжавшему в десятке метров левее. Тот вздрогнул, противно заскрипел, резко встал и почти сразу задымил.
Мгновенно откинулся люк, показалось чёрное туловище, но оно даже не успело вылезти полностью. Языки пламени взметнулись вверх, и прогремел жуткий по силе взрыв!
Ух ты! Кажется, боекомплект рванул.
Башню танка отбросило в сторону прямо на собственных солдат, а проезжавший в это время рядом ещё один танк просто перевернуло от ударной волны.
– Чтоб тебя! – Мой напарник удивлённо выдохнул. – Никогда такого не видел! Молодец, русский! Мне теперь медаль, а может, и отпуск дадут!
Сильный удар, но уже не по рёбрам, а по плечу возвестил о том, что мой напарник очень сильно рад.
Я тоже был доволен собой. Но по другой причине.
Наступление противника явно захлебнулось. Танки врага в основном не смогли прорваться сквозь нашу линию обороны. Пара из них догорали метрах в ста от нас. Ещё один пробился с большим трудом сквозь бешеный огонь обороняющихся и теперь посылал снаряд за снарядом в разные стороны, не подпуская к себе. Его башня крутилась словно сумасшедшая, а боезапас казался нескончаем. Но только на первый взгляд. Я-то понимал, что жить ему осталось недолго. Без поддержки пехоты несколько десятков секунд.
