– Думаю, всем и всё понятно. А кто чего-то недопонял, обратится в частном порядке и не сейчас, – выступил вперёд Алексей, заслонив меня собой и обращаясь к остальным. – Думаю, я выражу общее мнение, если скажу, что мы так же рады приветствовать своего нового товарища.

Нестройный хор голосов выразил свою солидарность. Однако я видел, что высказались не все и лица у них при этом были далеко не восторженные. Потом. Всё потом. Нельзя всё уладить за один день. А спешка лишь навредит.

– Кто этот невежливый парень? – поинтересовался я у Алексея, кивая в сторону задававшего мне вопросы кадета. Тот уловил мой интерес и, усмехнувшись, отвернулся, всем своим поведением бросая мне вызов.

– А это местная знаменитость, друг мой. Хельги Войтов, забияка, бретёр и лучший ученик нашего мастера оружия. С воспитанием у него и в самом деле проблемы, хотя в целом парень душевный.

– Это я заметил, – не удержался я от иронии. – Что там у нас дальше по плану действий?

– Обедать сегодня нам не положено, и дальше у нас по расписанию алгебра. А после неё физподготовка. И если от повелителя интегралов я тебя прикрою, то в спортзале…

– В спортзале я уж точно сам разберусь. Там языковой барьер мне никак не помешает!

Высчитывать траекторию полёта баллистической ракеты оказалось куда интереснее, чем решать безликое уравнение. Иногда достаточно сменить подачу материала, превратив его в своеобразную игру, и его привлекательность для школьников вырастает в разы. Алгебра пролетела незаметно и оставила приятное впечатление. А с учётом обещания преподавателя на следующем занятии предоставить симулятор космического корабля, который надо будет посадить на планету, предварительно рассчитав курс и траекторию движения с учётом известных величин, у этой дисциплины были все шансы стать одной из моих любимейших.

Знания в этой области стали ещё одним сюрпризом от брата – всё же он не зря учился не где-то, а именно в Данашафу. Попытавшись подобрать определение для происходящего, я смог лишь употребить слово «разархивация». Пакет знаний и умений попросту всплыл из небытия и прочно закрепился в моём мозгу.

Подобное уже происходило с личными воспоминаниями, эмоциями, и была надежда, что процесс слияния вот-вот закончится. Я больше не ощущал себя двуединым, а становился кем-то совершенно иным, новым собой, куда более совершенным и гармонично развитым, чем был до этого. Но ценой этого каждый раз служила мне боль, нисколько не притупляясь со временем.

Погруженный в мысли, я так и не понял, как очутился в раздевалке. Староста на буксире притащил меня к небольшому окошечку, из которого после короткого опроса мне выдали два комплекта камуфляжной полевой формы и сопутствующие элементы спортивной экипировки. Даже майками и нижним бельем снабдили.

– Переодевайся и в зал. Витар Атлиевич не терпит опоздавших. Перчатки с собой возьми, тебе они сегодня обязательно пригодятся, – торопливо проговорил староста и оставил меня перед выделенным мне шкафчиком в одиночестве.

Спортзал мне понравился с первого взгляда. Многофункциональный, двухуровневый, с площадкой для отработки бахирных техник и спаррингов, огромным количеством тренажёров и приспособлений для всевозможных упражнений. Одногруппники уже начали разминку, хотя преподаватель ещё не появился. И это наводило на мысли…

А предположения, в частности, не предвещающие ничего хорошего, имеют свойство сбываться.

– Двадцать минут бега, воины! Марш! – пророкотал оглушительный бас, гулким эхом распространяясь по всему залу. – Новенький, ко мне!

Вошедший в спортзал былинный богатырь шириной плеч мог поспорить с любым двухдверным шкафом. Среднего роста, в тактической одежде с множеством клапанов и карманов и лихо заломленном берете с украшенной драгоценным камнем кокардой, он не вписывался в мои ожидания. Эта страна и её население продолжали раз за разом подкидывать мне сюрпризы. Заложив руки за спину, он внимательно осмотрел меня сверху донизу, задумчиво хмыкнул, спрятав улыбку в густой, аккуратно подстриженной русой бороде, и вопросил всё тем же грохочущим басом:

– Скажи мне, отрок, обучался ли ты воинским дисциплинам?

– Так точно, наставник, – ответил я, склонив голову в поклоне.

– Пока они бегают, ты – разминаешься. После разминки я лично посмотрю, из чего ты слеплен и чему тебя учили. Время пошло!

Не говоря ни слова я повторил поклон и, развернувшись, присоединился к бегущим. Группа держалась кучно, на среднем уровне возможностей, никто из кадетов не филонил, но и не выкладывался на полную. Их высокий темп не стал проблемой, даже несмотря на долгий перерыв в моей подготовке. Пара минут бега в общей массе разогнала кровь по организму, ещё столько же я провёл в ускорении, выжимая из себя всё, на что только был способен. Подошвы кроссовок мягко пружинили, разогретые мышцы наполняла сила, лёгкие полностью раскрылись, прогоняя через себя воздух и насыщая кровь кислородом. Жизнь бурлила во мне клокочущим гейзером, требуя бежать быстрее, прыгать выше и далее по списку.

Не сбавляя темпа, я вырвался из бегового круга и рывком забросил себя на один из спортивных снарядов – лестница, идущая параллельно полу и уложенная на опоры. Пройти её несколько раз во все стороны также не составило труда. Без раскачки, только силовая работа рук, спины и…

– Стоп! – залихватски свистнул наставник, останавливая мои упражнения. – Лихо начал, отрок, лихо. Клановый?

Спрыгнув на мягкий мат, я подошёл к нему и отрицательно качнул головой:

– Никак нет, наставник.

– «Так точно», «никак нет», – скривился учитель и укоризненно посмотрел на меня. – Оставим это для других преподавателей. Достаточно обращения «наставник» или мастер Витар. Ты в среде воинов, отрок. Это братство. Зал для тренировок – это святилище нашего братства, такое же, как и поле боя. И запомни: братья не любят формальностей там, где они не нужны.

– Как будет угодно, мастер Витар, – неуверенно улыбнувшись, я всё-таки поклонился, не сумев преодолеть убитой годами привычки. И не прогадал – наставник принял жест вежливости как должное.

Группа продолжала свой забег на выносливость, при этом не спуская с нас любопытствующих взглядов. А хорошая выучка и выработанная слаженность действий позволяла им смотреть на нас даже не глядя себе под ноги. Толпа любопытных жирафов меня откровенно позабавила, а вот учителю такая постановка не понравилась:

– Ускоряемся, воины, ускоряемся!!! Нечего зенки таращить! Арефьев, Пахомов, Нигматуллин, Горейко и Соколов – ранены!!! Остальным обеспечить немедленную транспортировку раненых товарищей! Выполнять!!!

Обозначенные кадеты почти сразу как-то обмякли, но упасть им так и не дали – одногруппники сноровисто закинули их себе на плечи и, не сбавляя темпа, побежали дальше. А наставник хлопнул меня по плечу и повел за собой.

– Нам на второй этаж, отрок. А пока идём, ответишь мне на несколько вопросов. Каким оружием владеешь?

– Клинковое в ранге ученика. Дробящее и метательное в ранге воина, – начал было я перечислять свои официальные достижения, но Витар досадливо замахал руками, прерывая мой словесный поток.

– Ранги меня не интересуют. Стихийные приёмы имеют мало общего с владением оружием. Что ж, будем смотреть на практике. А с рукопашным боем у тебя тоже всё измеряется в рангах?

Этот вопрос вызвал у меня улыбку и множество внутренних сомнений. Стоило ли отвечать правду? Моё обучение рукопашному бою началось ещё в детстве и включало в себя несколько различных стилей и направлений. Весьма характерных, стоит заметить. И у знающего человека неизбежно возникли бы вопросы. То, к чему меня готовили, подразумевало наличие определенных и весьма специфичных умений именно в рукопашном бою.

С другой стороны, утаив часть правды, я мог невольно выдать себя во время учебного поединка. Рефлексы имеют свойство срабатывать, а постоянный контроль всё-таки находится за гранью моих возможностей. Что же выбрать?