Горький подчеркивал значение труда как основы культуры, разоблачал враждебность эксплуататорских классов прогрессу, утверждал историческую роль рабочего класса и коммунистической партии в создании социалистической культуры. "Разум, лучший, наиболее активный и энергичный разум трудового народа Союза Советов воплощен в партии большевиков", - писал он в октябре 1932 года, приветствуя днепростроевцев.
Бурный рост производительных сил страны Горький не считал самоцелью: "Рабочий класс Союза Советов не считает развитие материальной культуры окончательной своей целью, не ограничивает свою работу целями только обогащения своей страны, то есть самообогащения. Он понял, он знает, что материальная культура необходима ему как почва и основа для развития духовной, интеллектуальной культуры".
Горький радуется, "видя и чувствуя, как перерождается мелкий собственник-крестьянин, становясь настоящим общественником, сознательным советским гражданином, бойцом за всемирную правду Ленина и партии верных его учеников". Решительный поворот деревни на путь коллективного ведения хозяйства, на путь социализма писатель расценивает как "великую победу энергии пролетариата".
"Великая это радость - строить прекрасную, ладную жизнь на колхозной земле" - таков итог многолетних горьковских раздумий над трудными судьбами русского мужика.
Высоко оценивает Горький роль науки и ее людей в строительстве социализма: "Организованная учением Маркса - Ленина партия коммунистов рабочих и крестьян - энергичный и во всем мире единственно бескорыстный вождь трудового народа - глубоко понимает значение науки, техники, искусства как орудия строения нового мира".
С болью пишет он о плодах бесхозяйственности - гибели рыбы, лесов, призывает учиться бережному отношению к природе, разумному использованию ее богатств, напоминает, что "человек социализма обязан быть рачительным хозяином, не хищником".
Одно из последних выступлений Горького в печати - воспоминания об академике И.П.Павлове, написанные в связи со смертью великого ученого.
Борьба за новый мир, мир социализма была не только борьбой с экономической отсталостью, доставшейся в наследие от царской России, но и борьбой с пережитками прошлого в сознании людей, взглядами и представлениями, чуждыми социалистическому обществу. И здесь публицистика Горького была ярким и действенным оружием. Он не раз выступал против религиозно-церковного дурмана, полагал, что необходимо издание церковных книг с критическими примечаниями. "Почему бы не издать библию с критическими комментариями... Библия - книга в высокой степени неточная, неверная. И против каждого из тех текстов, которые могут быть выдвинуты противником, можно найти хороший десяток текстов противоречивых. Библию надо знать", говорил Горький на открытии II Всесоюзного съезда воинствующих безбожников в 1929 году. В религии писатель видел не только враждебную идеологию, но и отражение народных представлений, народного опыта, элементы художественного творчества: "Религиозное творчество я рассматриваю как художественное: жизнь Будды, Христа, Магомета - как фантастические романы".
Всегда волновало Горького положение женщины в обществе, ее роль в жизни вообще, необходимость для женщины "поднять свою роль в мире, - свою владычность, культурную - и духовную тем самым - замечательность"; он писал об этом в "Сказках об Италии", "Матери", рассказах, повестях, пьесах, статьях. Горький радовался избавлению женщины от семейного и социального гнета, с гневом писал о позорных пережитках прошлого в отношении к женщине.
Писатель неустанно призывал бороться с мещанством: "Мещанство, взорванное экономически, широко разбросано "бризантным" (дробящим. - И.Н.) действием взрыва и снова весьма заметно врастает в нашу действительность... У нас начинает слагаться новый слой людей. Это - мещанин, героически настроенный, способный к нападению. Он хитер, он опасен, он проникает во все лазейки. Этот новый слой мещанства организован изнутри гораздо сильнее, чем прежде, он сейчас более грозный враг, чем в дни моей молодости".
Важная тема горьковской публицистики тридцатых годов - гуманизм, гуманизм подлинный и мнимый. Сам в первые годы революции подчас отходивший от классовой, пролетарской точки зрения в вопросах гуманизма, писатель теперь настойчиво подчеркивает социальную и историческую обусловленность подхода к личности.
"Мы выступаем... - говорил Горький в 1934 году, - как люди, утверждающие подлинный гуманизм - революционного пролетариата, - гуманизм силы, призванной историей освободить весь мир трудящихся от зависти, жадности, пошлости, глупости - от всех уродств, которые на протяжении веков искажали людей труда".
Социалистический гуманизм Горького - это гуманизм активный, воинствующий, основанный на научном знании законов общественного развития. Исходя в первую очередь из интересов пролетариата, социалистический гуманизм выражает общечеловеческие устремления, потому что, освобождая себя, рабочий класс создает условия для освобождения всех людей.
Часто выступает Горький по международным вопросам.
"Мы являемся страною, которая служит делу мира...", - писал Горький в 1935 году, и борьба против угрозы войны была одной из ведущих тем его публицистики. Он ясно видел, кому нужна новая бойня: "Современные нам национальные группы банкиров, фабрикантов оружия и прочие паразиты готовятся к новому бою за власть над Европой, за свободу грабежа колоний и вообще грабежа трудового народа".
Войну можно и должно предотвратить, и это в силах сделать народные массы - в первую очередь рабочий класс.
Угроза миру, гуманизму, культуре исходила в те годы в первую очередь от немецкого фашизма.
Фашистский переворот в Германии ошеломил Горького: "Останешься один, представишь себе происходящее историческое свинство, и ослепленный ярким цветением человеческой пошлости, подлости, наглости, начинаешь мечтать о том, как хорошо было бы разбить несколько морд, принадлежащих "творцам" современной действительности. И очень неласково начинаешь думать о пролетариях Европы... о степени политического самосознания большей части немецких рабочих". Горький понимал социальную природу фашизма, видел в нем ударную силу буржуазии, прибегнувшей к последнему средству - оголтелому кровавому террору, чтобы попытаться задержать наступательное движение истории, отсрочить свою гибель.
"Проповедь средневековых идей, - пишет он о Западной Европе, принимает тем более жуткий и безумный характер, что ведется последовательно, упорно, а часто и талантливо". В то же время, читая о разгуле фашизма, его гонениях на передовую мысль, писатель говорил: "Чем больше тиран подавляет свободу мысли и истребляет непокорных, тем глубже он роет себе могилу... Разум и совесть человечества не допустят возврата к средним векам".
В пору роста военной опасности, Горький обращался к передовой интеллигенции Запада с вопросом-призывом - "С кем вы, мастера культуры?": с миром гуманизма или с миром вражды ко всему передовому? Он призывает интеллигенцию Западной Европы поддержать Советский Союз и международный пролетариат в борьбе с фашизмом, с угрозой войны.
"Великие трагедии ждут нас... Перед нами - неизбежность нападения врагов, перед нами небывалая по размаху война, которую организует сволочь всего мира, выродки истории, паразиты, которым не откажешь в иезуитской талантливости..." Но писатель верил в непобедимую силу социализма, силу СССР: "Рабоче-крестьянская масса Союза Советов не хочет воевать... Но в случае нападения на нее она будет защищаться вся, как одно целое, и победит, потому что на нее работает история".
"...Если вспыхнет война против того класса, силами которого я живу и работаю, - писал Горький в 1929 году, - я тоже пойду рядовым бойцом в его армию. Пойду не потому, что - знаю: именно она победит, а потому, что великое, справедливое дело рабочего класса Союза Советов - это и мое законное дело, мой долг".
Глубина мысли, страстность чувства, мастерство изложения отличают горьковскую публицистику. Перед нами великий гражданин великой страны, убежденный борец за мир и социализм, великолепно владеющий искусством публицистического слова. Выступления писателя были свободны от складывавшихся в те годы в публицистике шаблонов и трафаретов, назойливого повторения "общих мест", обилия цитат.
