На ночном тракте усталая кобыла с трудом находила дорогу. Луна давно спряталась за мрачными тяжелыми облаками, затянувшими небосвод. Промозглый туман серой дымкой стелился по земле, холодными каплями оседал на бороде и усах. Но Яман был неумолим – он резво подстегивал лошадь и частенько потряхивал головой, отгоняя сон и не позволяя глазам закрываться. Впервые за пять лет его кукурузное поле дало столько урожая, что он смог договориться с кумом о продаже. В голове медленной вереницей проплывали мысли о безбедной жизни, подлатанном кафтане с золоченой вышивкой и новой шикарной повозке аж с тремя лошадьми. Фантазии были уже не столь яркими, как пару дней назад, когда он отправлялся в дорогу, но оттого не менее манящими. Именно они и завели Ямана на пустынный лесной тракт, и ни волки, ни угроза разбойников не могли его остановить.

Этот тракт до Нордлина, столицы Авелора, был известен немногим. Он прилично сокращал дорогу до города, но имел дурную славу. Согласно поверьям лет двести назад здесь находились владения сумасшедшего барона, внебрачного сына короля. Под конец жизни он окончательно тронулся умом, разогнал слуг и выпустил злобных псов охранять земли. Но псы давно погибли, от огромного замка остались руины, а по тракту до сих пор отваживались идти лишь маги и самые отчаянные наемники.

Но время поджимало, и Яман рискнул. Он поминутно возносил молитву Четырем богам и щурился, вглядываясь в светлую точку на горизонте – там заканчивался лес, а в открытом поле даже туман не страшен.

Это бесхитростное действие и помогло ему не взять грех на душу. Тело, лежавшее посреди дороги, Яман заметил в последний момент и еле успел придержать кобылу. С повозки посыпалась кукуруза, но новоиспеченный торговец не обратил на нее внимания. Он мог поклясться всем урожаем, что еще пару секунд назад дорога была пустой!

Яман сплюнул через плечо и перекрестился – наваждение не исчезло. Но в наступившей тишине послышался слабый стон. Немедленно откинув в сторону все страхи, крестьянин соскочил с повозки и присел рядом с неизвестным.

– Ты жив? – почему-то шепотом спросил он и тут же подивился глупости вопроса. Мертвые не стонут.

Человек на земле повернул голову и еле заметно кивнул, не открывая глаз. Лица в темноте было не разглядеть, но Яману показалось, что перед ним совсем юный мальчишка, немногим старше его сыновей. На нем было лишь рваное серое тряпье, едва прикрывавшее бледные худые руки. Сердце болезненно сжалось, из головы улетучились остатки ночных суеверий.

– Ты сможешь подняться? Я помогу тебе взобраться на повозку, до лекарей совсем недалеко.

– Где я? – Слабый мальчишеский голос развеял последние сомнения.

– Эко ж тебя приложили! – сочувственно покачал головой Яман. – Мы в половине дня от Нордлина.

– В Авелоре, – еще тише прошептал юноша, и на его лице вроде бы заиграла облегченная улыбка – но в такой темноте чего только не примерещится! – А год?

– Семьсот тридцатый минул от основания государств, – усмехнулся крестьянин. – Давай руку, помогу.

– Семьсот?! – неожиданно резко вскрикнул юноша и распахнул глаза. Он попытался подняться самостоятельно, но сил не хватило даже на то, чтобы оторвать голову от земли.

Не дожидаясь новых вопросов, Яман подхватил мальчишку под руку и с трудом поднял. Вроде и вес небольшой, за свою жизнь в деревне крестьянин и не такое поднимал, но ноги подкосились, и он еле устоял. Будто силы за один вздох покинули его, и крепкое сердце зашлось в судорожном ритме.

Юноша же, наоборот, поднявшись на ноги, пришел в себя. Он аккуратно высвободился из чужих рук, немного пошатнулся, но устоял.

Яман, сохраняя равновесие, ухватился за лошадь, темные круги в глазах медленно пропадали.

– Сможешь сам подняться? На козлах как раз пара мест. Как тебя звать-то, помнишь?

– Райан, – уже бодрее ответил пострадавший и взобрался наверх.

Крестьянин с трудом поднялся следом, но все же сел подальше, не рискнув прикасаться к новому знакомому.

– А я – Яман, будем знакомы. – Он перехватил поводья поудобней и направил лошадь медленным шагом. – Ну, рассказывай, Райан, откуда ты и куда тебя угораздило вляпаться? Крови-то я на тебе не вижу, видать, аккуратно били.

– Нет, меня не били, – задумчиво протянул юноша и перевел взгляд на возницу. Его тон неуловимо изменился, пропали слабость и отстраненность, исчезло недавнее удивление. Голос стал мягче, дружелюбнее, следующую фразу Райан произнес доверительным шепотом. – Яман, не поверишь, я из самой преисподней.

Крестьянин ухнул в усы.

– С полей сбежал или с мельницы? – снисходительно предположил он.

– Нет, – спокойно улыбнулся юноша. – Я маг… По крайней мере, когда-то им был. И бежал из того места, где множество невинных людей томятся, гниют безо всякой возможности выбраться.

Тишина ночного леса сдавила уши. Яману показалось, что даже кобыла испуганно замедлила ход. Уж не ввязался ли он в очередную передрягу? Маришка ему этого не простит, вечно ворчит, что муж не может пройти мимо сирых и обездоленных.

– Я бежал, потому что ад невыносим. Хуже самых страшных кошмаров… Я бежал, потому что не мог наблюдать за этим, если в моих силах помочь. У тебя ведь есть семья? – Яман испуганно кивнул, по привычке подстегнув лошадь. – Ты бы сделал все ради них, правда? Не задумываясь ни о чем?

– Разумеется. И боги не оставят без помощи праведного.

– Боги… – прошептал юноша. – Боги мне не помогли, когда я неустанно взывал к ним. Миллионы душ взывали, Яман, а твои боги остались глухи. Но я обещаю: я все исправлю. Я вернулся, чтобы отдать жизнь ради всех, кто топчет или когда-либо топтал эту землю.

– Я вижу, ты хороший человек, Райан. Я не знаю, какой ужас ты имеешь в виду, но если тебе нужна помощь – ты всегда можешь рассчитывать на Ямана Сакра. – Крестьянин гордо ударил себя по груди. Несомненно, этот мальчишка пугал его. Но какая-то часть души верила каждому слову попутчика.

– К сожалению, я слишком долго пробыл по ту сторону завесы. Меня разрывает, тянет обратно, и без твоей помощи мне не удержаться в этом мире. Будь я сейчас посреди города, проблем не возникло бы. Десяток людей, маги – я нашел бы подмогу в ту же секунду, когда появился…

– Нам осталось всего несколько часов. – Яман перехватил поводья, готовясь подстегнуть кобылу, но Райан отрицательно покачал головой и перехватил руку. В ту же секунду крестьянин вновь почувствовал мертвящую слабость, сковавшую движения.

– В этом нет нужды, – мягко ответил Райан. Его рука медленно потянулась к груди возницы. – Яман, я хочу, чтобы ты знал. Мне жаль того, что произойдет дальше. Но все имеет свою цену, и никто, кроме меня, не сумеет ее заплатить. Уже через несколько минут ты убедишься, насколько я был прав и как велик твой вклад в наше общее дело. Это должно тебя утешить. Спасибо, Яман Сакр.

Глаза крестьянина расширились от удивления, он хотел отодвинуться в сторону, спрыгнуть, убежать, закричать, в конце концов. Но рука мага неумолимо дотронулась до сердца, и силы окончательно покинули крестьянина. Лицо крепкого мужчины средних лет в мгновение сморщилось и высохло, как у дряхлого старца. Немощные руки опустились, а слабые ноги перестали двигаться. Бездыханное тело свалилось с повозки, напугав лошадь.

Райан крепкой рукой поймал поводья и стеганул кобылу. Теперь его тело было полно сил, а целый воз кукурузы мог послужить прекрасным поводом для того, чтобы проникнуть в город. Обрывочные мысли в голове постепенно складывались в четкий план действий. Семьсот тридцатый год – привыкший за последние двести лет к существованию в безвременье юноша очень спешил. Слишком долго, но еще не поздно.

Полупрозрачная сумеречная дымка постепенно накрывала небольшой городок на юге Авелора. Этот вечер ничем примечательным не отличался от десятков других и мог бы кануть в историю, безвестный и безликий. Но внимательный прохожий заметил бы, как юная девушка, кутаясь в серый дорожный плащ, покидает отцовский замок через черный ход. Как высокий юноша в одеянии слуги на прощанье крепко сжимает ее руку и с грустью смотрит вслед. Как он оставляет дверь открытой, чтобы девушка вскоре смогла незаметно вернуться.