Глаза девушки, посветлевшие до прежнего янтарного оттенка, в ужасе моргнули, глядя, как Рё превращается в маленький призрачный шарик и утекает прочь, юркнув в темноту деревьев. Воспоминания Нэмид шевельнулись в ней, обрушились лавиной, и она вскочила, окликнув Кейко, но та уже успела снять с воина последнюю петлю. Нэм резко вдохнула через рот, и что-то в груди захолодело и испуганно сжалось, словно тело стало непомерно велико. Сердце замерло в ожидании. Она знала это чувство — ей уже доводилось встречать смерть в своей прошлой жизни. Глаза нашли Хао, руки подхватили полы кимоно, и она побежала к нему, как к своей единственной надежде на спасение.
Чётки в руках задымились от вырывающегося демонического рейоку, обжигая пальцы. Бусины к хрустом покрылись паутиной трещин и в следующую же секунду разлетелись, высвобождая черный как смоль бесплотный дым, принявший форму ворона. Хао отбросил пергамент и призвал Духа Огня. Остальные последовали его примеру, восстанавливая единение проводников с духами.
Анна и Кейко обменялись быстрыми мрачными взглядами. Они рассматривали такой вариант развития событий, и потому слаженной командой зачитали молитвы. Портал разросся, превращаясь для демонической сущности в подобие черной дыры, затягивающей внутрь.
Огромная лапа Духа Огня стремительно потянулась к Нэмид, чтобы подхватить и взять под защиту, но тут ее грудную клетку словно разорвало, и Нэм как в страшном сне увидела, как её уносит прочь от собственного тела. Оно с остекленевшими распахнутыми глазами повисло в сжатом кулаке Духа Огня, словно бесполезный мешок из костей и мяса. Картинка померкла. В нос ударил запах гниющей плоти. Холодная темнота сковала ее снаружи и изнутри.
Наверное, из всех реакций на смерть, что мог выдать Хао, он выдал самую ненормальную, чем порядком напугал всех и без того шокированных увиденным присутствующих. Он не был похож на человека, пережившего болезненную потерю — он превратился в съехавшего с катушек психопата. С яростью и потоком грязных проклятий схватив тело Нэмид за плечи, он затряс его с такой силой, что запрокинутая голова с всё еще не прикрытыми веками несколько раз ударилась о землю.
Всё произошло настолько стремительно, что даже Анна не сразу поняла, что пошло не так, хотя и находилась всего в паре метров, в самой гуще событий. Ворона затягивало в портал, всё шло по плану, но тут из черных недр потустороннего окна вырвались щупальца, похожие на корни одряхлевшего дерева, вонзились в спину девушки и выдернули из нее душу так запросто, словно ничего ее к телу и не привязывало. У Нэмид не осталось видимых повреждений, но это не отменяло факта, что теперь девушка была мертва.
— Прекрати ее калечить, больной ты урод! — Киояма оттолкнула Хао и с размаху залепила ему смачную пощечину. Голова его мотнулась в сторону, закрыв длинными волосами краснеющую на глазах щеку, и Асакура так и замер в таком положении. — Фауст! — она обернулась. — Сколько можно поддерживать жизненные функции в теле без души?
Немец, стряхнув с себя всеобщее наваждение, подошел ближе, поманив следом за собой белокурую Элайзу.
— Достаточно долго, если запустить сердце и дыхательную систему, — его засветившиеся слабым зеленым светом руки опустились к груди Нэмид и, помешкав, проникли внутрь. — Со своим запасом фуриоку я продержусь часов двенадцать.
— Отлично, — хмыкнула Анна и вновь обратила свой взгляд на так и не двинувшегося с места Хао. — Двенадцати часов тебе хватит, чтобы разыскать ее душу?
========== 28. О душах ==========
Этот человек — ослепительная звезда. Я отражаю этот свет,
и на душе светлеет, но иногда там очень темно.
Светлее, когда есть надежда, и темнее, когда разочарование.
«Ты прекрасен!»
Нэмид приняла мысль о собственной смерти с пугающим даже её саму смирением. В последние дни своей жизни она не раз смотрела в пустые глазницы черного жнеца, так что расставание с телом просто обязано было стать для нее вопросом обозримого будущего. Если бы она не погибла сегодня, то смерть настигла бы ее через несколько дней. Конечно, Нэм допускала мысль, что Его Величайшество проявил бы к ней милосердие. Возможно, даже предложил бы собирать целебные травки где-нибудь на краю его нового мира. Но Нэмид всё равно не приняла бы его предложения, а если б и приняла, то в тот же день повесилась бы на шнурке собственного платья.
Загробная жизнь вопреки ожиданиям не встретила ее цветущим лугом со свежей, лоснящейся на солнце травой и давно почившими близкими. Здесь не было ни мамы, ни бабушки с дедушкой, ни даже Момо, их старого рыжего пса с порванным ухом — лишь настойчивый полумрак с гнилостным, трупным запахом. Нэмид не знала, сколько прошло времени: минута, час или день — знала лишь, что она лежит, как и подобает покойнице, а над ней расстилается заплесневевший каменный свод с блеклыми остатками бордовой краски.
Наконец Нэм подняла корпус, с ленивой неохотой подмечая, что совсем не чувствует под собой опоры, и словно бы нехотя огляделась. Просторный зал метров в тридцать в длину из изъеденного временем камня показался ей смутно знакомым, однако она определенно не могла быть здесь раньше. И пол, разгулявшийся волнами, и покосившиеся колонны, покрытые плотным слоем плесени, будто приветствовали ее своим прошлым обликом в отголосках памяти, но где она могла их видеть? В конце зала Нэм заметила сваленную кучу из неопознанного хлама, подсвеченную единственным источником света в помещении — дырой в порушенном своде, впускающей внутрь мутно-серый столп. С секунду поразмыслив, она попыталась подняться на ноги. Получилось только воспарить над землей бесплотным духом. К такому еще придется привыкнуть.
«На рай это непохоже». Быть может, она его не заслужила? Не так хорошо и добропорядочно прожила свою жизнь? Не была послушной дочерью, завидовала лучшей подруге, часто лгала, отравляла своё сердце злобой и обидой… «Это же мелочи!» — сказали бы многие в ее оправдание, но что, если у Великого Духа совсем иное мнение на этот счет?
Кости. Вот, чем оказалась при ближайшем рассмотрении освященная куча, метра в три высотой. Человеческие, звериные, птичьи. Еще розовые, обглоданные до идеального гладкого блеска. Если бы у Нэмид всё ещё был желудок, он бы непременно выплеснул всё содержимое наружу, но она чувствовала лишь эти фантомные спазмы, не в силах получить хоть малую толику облегчения.
— Впечатляет, да? — пещерным эхом раздался мужской голос за спиной, и Нэм вздрогнула, стремительно оборачиваясь, прижимая руку к груди. Чернеющий силуэт, затаившийся в полумраке, замер поодаль, всматриваясь, изучая. — С приближением Звезды Хаоса становится всё проще выбираться наружу.
— Кто вы? — выкрикнула Нэмид в темноту, пытаясь хоть как-то сфокусировать взгляд на незнакомце. Тот не стал более тянуть с интригой, играя на страхе и любопытстве, и с готовностью двинулся к ней. Его утонченные черты проступили в блеклом свете, глаза блеснули бардово-красным. Длинные темно-пепельные волосы статично очертили широкие юношеские плечи, облаченные в чёрное. Нэм был знаком этот облик, но тот, кто за ним скрывался, едва ли желал ввести ее в заблуждение.
— У меня нет ни образа, ни имени, но тебе, наверное, будет спокойнее видеть что-то более знакомое и осязаемое.
И этим более знакомым и осязаемым оказался облик Асахи, которого она видела лишь единожды, во Вратах своей памяти. Брови Нэмид в негодовании свелись к переносице, и она отступила на шаг назад, давая понять, что приближение незнакомца становится некомфортным. Ее посыл истолковали верно: он остановился.
— Вы же… не Великий Дух, верно? — в памяти всплыло видение у тотема. Короткая встреча перед тем, как её душу уволокли в ад. Тонкие губы на бледном лице зазмеились в усмешке:
— Нет. Не он.
При жизни Нэм могла прощупывать энергию. Буквально — она чувствовала ее кожей. Не сказать, что она была в этом экспертом, но ей всегда удавалось не глядя определить, кто рядом с ней: шаман, человек, демон, призрак или дух природы. Сейчас же она не чувствовала. Скорее, знала — существо перед ней не подходит ни под один из этих пунктов, хоть и пытается казаться знакомым.
