— Дура, — почти бесшумно произнесли пересохшие губы. — Мелкая заносчивая дура.

Дороги в темноте аллеи старых, уничтоженных прошлогодней засухой яблонь было не разобрать. Только мокрая трава и местами хлюпающая под ногами земля, что не успела оправиться после дождя. Нэм судорожно вдыхала пересыщенный озоном воздух, лишь интуитивно, почти наощупь бредя в направлении хижины дяди Кела, и жалела, что волшебная способность забывать сны внезапно ее оставила. Закрывала глаза и снова видела перед собой разъяренное лицо Йоширо, которого теперь воспаленный от впечатлений мозг называл не иначе, как «отец». Он бил ее так, что Нэм, кажется, слышала, как трещат кости и чавкают внутренности, но не издавала при этом ни звука. Это было воспоминание из жизни Хоши — шаманка даже не сомневалась, что это оно — первое такое настоящее и осязаемое. И чем больше она думала о нем, тем больше не могла отделить его от себя. Не Хоши лежала на холодном полу, закрывая голову руками, спасаясь от ударов, нет. Это была она — Нэмид — напуганная, беспомощная и душащая в себе слезы обиды. «Ты же мой отец, как ты можешь…» — и глаза защипало от этой непрошенной мысли.

«Нет… — тряхнув головой, девушка обняла себя за плечи и остановилась. — Это не мой отец. Моего отца зовут Канги, и он никогда бы не…»

Треск.

Треск сухих веток, от которого по спине пробежали тревожные мурашки и легкие сковало так, что не продохнуть. По голове и плечам простучали несколько крупных холодных капель, упавших откуда-то сверху, с раскинувшихся древесных крон, и Нэм инстинктивно замерла, только теперь, сконцентрировавшись, ощутив потоки чёрного рейоку, скользящие по коже. И под кожей. Уже знакомые, но куда более опасные.

«Рё…».

Медленно развернуться и отправиться обратно, к трейлеру, на секунду показалось шаманке единственным верным решением — там Хао, а уж Хао явно поопаснее наблюдающих за ней с деревьев пары горящих красным глаз. «И с каких пор ты стала искать у него защиты?» — осуждающе передёрнула собственные мысли Нэмид, на что услышала резонное замечание вновь проснувшегося голоса Хоши: «По-твоему, сейчас подходящее время для приступов ущемленной гордости?».

Тем временем демон затаился, не издавая ни единого звука.

«Почему он не двигается?»

«Ты ведь тоже не двигаешься. А он наблюдает. Выжидает».

Чего именно выжидает демон, Нэм не имела ни малейшего желания уточнять и потому, аккуратно переставляя ноги в тяжелых сапогах, развернулась на сто восемьдесят градусов и двинулась в обратном направлении.

Первые несколько шагов дались медленно и неуверенно, каждый раз отдаваясь противным чавканьем под подошвой. Порыв холодного ветра вздул полы слишком большой мужской рубашки, заставляя поежиться и обхватить себя руками за плечи. Треск в ветвях возобновился, и Нэмид против воли ускорила шаг, превозмогая секундный порыв обернуться и взглянуть наверх. «Только не смотри на него. Только не смотри», — повторяла она, нутром чувствуя, что один взгляд в сторону этой огромной демонической туши убьет в ней остатки самообладания и выпустит наружу первобытный ужас, уже зреющий под ребрами. Тогда-то Рё точно не позволит ей уйти.

Когда ветви начали не просто трещать над головой, но и опадать целыми сучьями под ноги, Нэм и вовсе перешла на бег. Преследователь тоже ускорился, задевая крыльями всё больше и больше препятствий и совсем не скрывая своего присутствия. Однако игра в догонялки быстро ему наскучила, и уже через несколько, показавшимся Нэм вечностью, секунд чёрная тень, уверенно вырвавшись вперед, спикировала вниз, вырастая перед ней ужасающим трехметровым исполином. Два светящихся откуда-то из глубины красных огонька въелись в замершую статуей фигурку, и шаманке пришлось зажать рот рукой, дабы не издать ни единого, похожего на вскрик, звука. «Только попробуй завизжать» — пробасил в памяти голос Рё, в то время как Нэм тщетно пыталась высмотреть в вороне хотя бы мизерный отголосок человеческой формы.

— Рё, — тихо позвала она, старательно скрывая подкатывающую к горлу панику, — ты меня узнаешь?

С громким щелчком уронив голову набок, ворон с неестественным, мучительным сипом приоткрыл клюв и прохрипел:

— Kago no naka no tori wa, Itsu itsu deyaru? Yoake no ban ni?

Нэмид не поняла ни единого слова, но тело ее забило крупной дрожью, а на голове едва волосы не зашевелились. Он что-то спросил — это слышалось по интонации — но что именно? Благо, на помощь пришла Хоши, первом делом озвучив очевидное самое — «это японский».

— «Птичка в клетке, когда, когда же ты выпорхнешь? Ждать ли до рассвета?» Похоже на начало стиха или песни, но мне это ни о чем не говорит.

Что это означает? Что это вообще может означать? Ком застрял в горле, и шаманка осторожно сделала шаг назад, что не ускользнуло от взгляда ворона, и тот, вернув голову в привычное положение, встрепенулся, чуть дернув при этом крыльями.

— Я просто уйду и никому о тебе не скажу, хорошо? — предательски дрогнувшим голосом предложила Нэм, делая еще один несмелый шаг назад. Демон снова издал неопределенный сипящий звук. — Какой тебе до меня интерес? Давай просто разойдемся каждый своей дорогой. Я отправлюсь спать, а ты — уничтожать посевы и похищать детей, или чем вы, демоны, в свободное время занимаетесь.

Ворон склонил голову вбок, словно прислушиваясь и ожидая, что она еще скажет, и тогда Нэмид посетила очевидная догадка — вполне возможно, он не понял ни единого слова, раз предпочитает общаться по-японски.

«Если это так, то у нас проблемы.»

«И что же мне делать? Стоять? Бежать? Звать на помощь?». Широко раскрыв пасть, демон расправил крылья и громко каркнул, поддаваясь вперед и заставляя Нэм инстинктивно отскочить назад на добрых три метра.

«Бежать, однозначно бежать!»

========== 19. О молодости и воспоминаниях (2) ==========

Вспоминать — точно собирать разбитое зеркало:

осколки режут руки, отражение дробится. Сам меняешься.

Так можно сойти с ума. Или обрести свободу.

Max Payne

Барак команды «Фунбари Онсен» уже давно погрузился в сон, когда в дверь нежданно, но настойчиво постучали. Шаманы, вымотанные фирменными дневными тренировками будущей Королевы Шаманов, даже не шелохнулись, но не Манта. Он, кое-как продрав глаза, сразу же натянул одеяло по самую шею и, с неохотой ступая босыми ногами по холодному бетону пола, поплелся вниз встречать беспардонного ночного гостя.

«Это наверняка Хоро-Хоро. Или Рен. Или Чоколав придумал очередную «гениальную» шутку и решил, что сейчас самое время ей поделиться». Однако, когда хлипкий засов податливо скрипнул, а дверь открылась, Манта лишь удивленно захлопал глазами и отчего-то густо покраснел, плотнее кутаясь в одеяло. Он ошибся. Определенно ошибся.

— З-здрасте.

Высокая стройная девушка прищурилась, фокусируя взгляд на маленьком человечке, подавшем голос откуда-то снизу, и бегло облизнула ярко накрашенные губы, пропуская прямые чёрные волосы меж пальцев.

— И тебе привет, сладкий. Не поможешь? — ее небольшой рот с видимой неохотой растянулся в приторно вежливой улыбке, от которой у Манты зашевелились волоски по всему телу. — Я тут… ищу кое-кого, и я определенно чувствую здесь его запах.

— Запах? — с нервным смешком переспросил он, краем сознания понимая, что незнакомка отнюдь не шутит. — Вы говорите так, будто можете найти кого-то, как… собака?

— Как лиса, Манта, — сухо оборвал голос Анны за спиной, и паренек, вздрогнув, обернулся. Медиум, облаченная в пушистый махровый халат, совсем не скрывала своего недовольства, глядя на гостью за порогом исподлобья. — Ты, должно быть, не заметил, но за ее спиной гуляют тени по меньшей мере от пяти хвостов.

Девушка улыбнулась еще шире, завидев шаманку, угрожающе сжимающую длинные синие четки за спиной. Итако. Значит, она пришла по адресу.

— Так ты и есть ученица той слепой старухи? Анна, кажется? Я запомнила запах энергии у портала, открывшегося возле поместья — он очень похож на твой.