— И на что похожа его энергия?

— На что похожа… — Нэм никогда не задавалась этим вопросом, и потому остановилась, чтобы лучше сосредоточиться и понять, о чем именно напоминает ей чувство, пронизывающее тело до самых кончиков пальцев. Грудь её часто вздымалась от долгой быстрой ходьбы, но усталости девушка не чувствовала. Лишь сильное желание скорее добраться до пункта назначения. Голос Нэм зазвучал тихо, будто она делилась чем-то сокровенным: — Она похожа на волнение перед встречей с тем, кто дорог, после долгой разлуки. В груди немного щемит от радости, смешанной с тоской.

Хао не смог вспомнить, когда сам в последний раз испытывал нечто подобное. Безусловно, были у него встречи, которые он предвкушал и возводил в ранг важных, но не было в них заветного «с тем, кто дорог». Того, что оставляет тёплый отпечаток в душе, что хочется вспоминать снова и снова.

— Тебе так хорошо знакомо это чувство?

Взгляд его, любопытный и изучающий, словно магнитом тянуло к Нэм, и каждый раз, когда он смотрел на неё столь пристально, воображение упорно пыталось вылепить из дикой аборигенки образ безупречной Хоши — бледная кожа, аккуратно убранные волосы, благородно приподнятый подбородок, шелка кимоно…

— Не очень, — Нэм понимала, что привирать в разговоре с шаманом-телепатом бесполезно, и потому отвечала без утайки. Кивком предложив шаману продолжить разговор по дороге, она добавила: — У меня не так много близких, и, к счастью, я редко с ними расстаюсь.

«Похожа», — результат сравнительного анализа так и не изменился, из-за чего Асакура заметно помрачнел. Может, когда-то ему и хотелось воссоединиться со своей первой и, как он сам всегда думал, единственной любовью, но теперь, когда Хао решил, что избавился от всех ненужных эмоциональных привязанностей, мысль о её возвращении была равносильна издевательству. «Лучше тебе оставаться мёртвой, Хоши».

— И я прекрасно знаю о них всех, — победно усмехнулся шаман, и Нэмид невольно передернуло. Она вспомнила тот чёрный день, когда её воля была сломлена. Когда Хао показал, какое Нэм ничтожество, неспособное спасти дорогих ей людей от гибели, если она не скажет заветное «да». — Всё хотел спросить, — на лице Асакуры промелькнула ехидная улыбка, — как в этот список угодил Силва? Весьма странный выбор для объекта симпатии. Или моя кровь больше никого в племени не пугает?

Девушка недовольно фыркнула, всем видом давая понять, что не намерена пускаться в откровения и, ускорив шаг, поспешно ушла вперед, однако Хао сразу же её нагнал, чтобы идти с ней наравне. «Ну же, Официантка, развлеки меня». Он знал, о чем спрашивает. Ни один уважающий себя отец из племени Патчей не отдал бы свою дочь замуж за его потомка, так что он был даже удивлен, что его индейский род не оборвался пару сотен лет назад и дотянул до очередного Турнира Шаманов.

— Силва добр, умен и благороден, а чья кровь течет в его жилах, меня никогда не волновало. — Нэм оскорбленно поджала губы, услышав в ответ снисходительный смешок Асакуры. «Что здесь смешного?»

— И что же, ты вот так просто уступила этого распрекрасного юношу подруге? Какой самоотверженный поступок.

Асакура жадно ловил каждое изменение на лице шаманки. Замешательство, возмущение, обида… Что только не мелькало в её глазах, но она старательно пыталась задушить любые зачатки этих эмоций.

— Я люблю их обоих и хочу, чтобы они были счастливы. Это что, преступление?

Последняя реплика была произнесена с вызовом и нажимом, и ветер, с веселым смехом подхватив её, беспечно умчался со своей находкой куда-то вглубь леса. Хао ничего не ответил, лишь одобрительно ухмыльнулся, рассматривая напряженную фигуру девушки — взгляд устремлен под ноги, руки лихорадочно сжались в кулаки, а губы превратились в бледную тонкую линию — разговор ей неприятен. Он бередит в ней тьму, что скрывается в самых укромных уголках её сознания. Тьму, что она никогда не выпустит на свободу.

— А как же твоё счастье? — прервал затянувшееся молчание Асакура.

Нэм дёрнула плечами, тщетно пытаясь стряхнуть с себя провокационный вопрос. Одно дело, когда Хао лезет к ней в голову, копаясь в мыслях, словно в грязном белье, но нестерпимо противно, когда он проделывает то же самое с душой.

— Кто-то мудрый сказал, что, стараясь о счастье других, мы находим свое собственное, — лицо девушки озарилось нервозной улыбкой, — так что и моё найдется. Может, оно уже у меня под носом, а я его в упор не замечаю. Прямо как вы не замечаете лосиное дерьмо, в которое вот-вот вляпаетесь.

В эту секунду Хао замер с занесенным в воздухе ботинком, а затем сделал шире шаг, переступая через неприглядного вида лепешку.

— Только не говори, что ты специально предупредила меня в самый последний момент, чтобы провести эту сортирную аналогию.

Нэмид спрятала прорывающийся смех за коротким кашлем и развела руками.

— Никогда не знаешь, где вляпаешься в счастье. Но, честно говоря, я вообще вас предупреждать не собиралась. Просто к слову пришлось.

— Сделаю вид, что я этого не слы…

Девушка вдруг шикнула и взмахнула рукой в останавливающем жесте, всматриваясь куда-то вдаль, а Хао, прерванный на полуслове, удивленно вскинул бровь. Так дерзко его еще никто не обрывал.

— Вы не слышите, да? — шепотом спросила Нэм, бросив взгляд на Асакуру. Тот лишь надменно хмыкнул и поддался вперед, с пугающим хладнокровием заглядывая ей в глаза.

— И что я должен услышать, целительница?

Пожалуй, впервые шаман ощутил себя на месте человека, от глаз которого скрыт мир духов. Нэмид говорила странные вещи, слышала и чувствовала то, что не слышит он. Как будто кто-то из них двоих безумен, и этот кто-то явно не он, уверенный в своих мировоззрениях.

— Мы пришли, — так же шёпотом произнесла Нэм, и её лицо озарила такая искренняя улыбка, что сердце Хао на мгновение замерло — она никогда еще так ему не улыбалась. Через мгновение девушка уже сорвалась с места, и на его «подожди» она откликнулась задорным невесомым смехом.

«Дежа вю» — прошелестели мысли в голове, и Хао улыбнулся, как беззаботный мальчишка бросаясь за ней вдогонку. Этот смех он узнал сразу. Его он слышал в своем сне, когда безрезультатно пытался догнать Хоши. Такой же чистый, как перезвон колокольчиков. Сто метров. Еще сто, и еще… Рельеф начал подниматься вверх, переходя в небольшой овраг, и Асакура, напрочь позабыв, что может сразу переместиться к только что исчезнувшей на его верхушке Нэмид, взбирался по нему самостоятельно, цепляясь руками за накренившиеся деревья.

Сердце девушки птицей трепетало в груди от близости артефакта. Её артефакта. Он звал к себе, шепча её имя, и теперь, как верный пёс, что до скулежа рад видеть хозяина, тотем приветствовал явившуюся к нему шаманку, наполняя её тело дурманящим чувством эйфории. Словно живое существо, он окутывал её тёплой энергией, пытаясь сказать «вот, как я тебя люблю», а Нэм улыбалась, глядя на него, но ближе не подходила.

— Это… он, — едва веря глазам, выдохнул Хао, поравнявшись со спутницей и осмотрев возвышающийся в десяти шагах тотем снизу-вверх. Он словно материализовался из его видения: тот же орел, раскидывающий крылья на вершине, те же морды животных, украшенные резными символами, та же вибрирующая энергия, отдающаяся ритмичным гудением в ушах.

— Вы так удивлены, будто мы не к нему держали путь, — заметила Нэмид, осторожно шагая в сторону артефакта. Её догадки подтверждались — Величайший понятия не имел, что это за столб, и зачем он нужен.

— Удивлен, что он существует, — уклончиво отозвался Асакура, наблюдая за действиями шаманки. Подойдя к артефакту, она почти ласково провела по разогретому солнцем ошкуренному дереву, а затем прильнула к нему лбом и устало прикрыла глаза.

«Этот человек опасен. Ты уверена, что сможешь совершить задуманное?» — настойчиво отозвался в голове девушки чужой голос, что так ловко маскировался под внутренний. Как будто он был частью её мыслей. Шелестящие шаги Хао послышались совсем рядом, и Нэм, как ни в чем не бывало отстранившись от тотема, нервно улыбнулась: