Старший брат протянул руку к кувшину, налил из него в чашку и предложил Псу. Тот, с усилием и сдавленными стонами, медленно сел и выпил содержимое двумя большими глотками. Это был не мед и не разбавленное водой вино – сидр, сладкий и прохладный во рту, но голова его вдруг стала тяжело клониться на грудь.

- Ты дал мне макового молока, – сказал раненый с укором.

- Верно, и я с трудом достал его. Я дал тебе столько, чтобы ты проспал весь день и по крайней мере полночи. Не хочу, чтобы ты испортил мою работу. Она слишком хороша. Если хочешь рыть могилы, Сандор – рой их. Но не превращай это в сражение с демонами всех семи преисподних. Сдерживай себя и будь умерен.

- Вот уж чего мне никогда не удавалось, так это быть сдержанным, – недовольно проворчал тот.

- Не скажу, что меня удивляют твои слова. Во всяком случае, нет нужды работать так, как будто от этого зависит твоя жизнь.

- Ошибаешься, старик. Все, что я делал до этого – я делал, чтобы остаться в живых. Ты был воином и должен понимать.

- Угу. Но я не всегда был рыцарем. Я родился в благородной семье, и был счастлив – мой лорд-отец и леди-мать любили друг друга и своих детей. Но это не удержало меня от тех жутких вещей, что я совершил. От поступков, при одной мысли о которых я сейчас содрогаюсь. Так что у всех нас есть выбор.

- Не всегда. Думаешь, я хотел, чтобы мой брат поджарил мое треклятое лицо на огне? Можно подумать, я мог остановить его. - Или …– внезапно Пес осознал, о чем собирается сказать и резко закрыл рот, глядя на Старшего брата. Ответом был безмятежный взгляд, который необъяснимым образом разозлил его.

- Что? На что ты так пялишься? – раздраженно спросил Клиган.

- Расскажи мне о Сансе Старк.

Сердце Сандора на миг перестало биться, словно мужчину окатили ледяной водой.

- Убирайся, – прорычал он. Убирайся, пока я…

- Что? Упадешь на живот и укусишь меня за лодыжку? Даже если ты сможешь подняться на ноги, я сделаю это быстрее. Я не меньше тебя, и легко собью тебя с ног. Хочешь испытать меня, брат?

- Иди в пекло, - Сандор отвернулся и увлеченно стал разглядывать стену кельи. Спустя несколько секунд тишины, отшельник продолжил свою трескотню как ни в чем не бывало.

- Ты очень беспокойно спишь. С тех пор, как я привез тебя на остров, я провел немало времени на этом стуле, наблюдая за тобой спящим.

- Так я тебе нравлюсь что ли? Ну да, если столько времени проводить в обществе одних мужчин, даже я могу показаться лакомым кусочком.

- Ты знаешь о том, что ты говоришь во сне?

- О чем же, старик?

- Имя Сансы Старк было не единственным, которое ты выкрикивал, хотя и чаще, чем другие имена. Хорошо, если ты не хочешь говорить о ней, мы можем начать с другого имени. Как там оно… ах да. Морийя.

Сандор очень медленно повернул голову и встретился взглядом со Старшим братом. Теперь холод ощущался внутри - ледяной безжалостный гнев растекался по венам Клигана.

- Если ты еще раз посмеешь произнести ее имя, я убью тебя. Будь уверен.

Ничуть не смутившись, немолодой мужчина продолжил напирать:

- Так кто она?

В ответ отшельник получил только тяжелый взгляд. Вопрос повис в воздухе где-то между двумя собеседниками, пока время отсчитывало мгновения. И Сандор вдруг с изумлением понял: некое чувство подталкивает его высказать вслух то, что глодало Пса изнутри столько лет – сгусток тьмы, похожий на отвратительную гноящуюся рану.

- Не все шрамы, которые мы носим, можно увидеть – прервал молчание Старший брат. – Самые ужасные из них – глубоко внутри, в самых темных уголках нашего сердца. И именно они больше всего нуждаются в исцелении.

- Так кто она? – снова спросил мужчина. – Та девушка, которую ты звал?

Взгляд Пса был колючим, а челюсти угрожающе клацнули, когда он отвечал.

- Кем она была, ты хочешь сказать. Ее больше нет. Она была моей… моей сестрой.

- И что с ней случилось?

Склонив голову, Сандор изучал свои руки, а глаза слепили горячие слезы стыда и унижения. Вина поднялась изнутри и накрыла его тяжелым и толстым плащом, ссутулив его плечи грузом прошедших лет и наполняя душу горечью сожалений.

- Я убил ее, – признался он.

========== Глава 5. ==========

В этот холодный день он выкопал только одну могилу – на три меньше, чем вчера. На сей раз она предназначалась для одного из своих: брат Клемент погиб от ран, полученных во время разграбления Солеварен. Похороны должны были состояться на следующий день. К берегу прибило еще покойников: Трезубец всегда отдавал своих мертвецов. Дни проходили, никто не приплывал больше на остров, но Сандор и так еле справлялся с работой.

Теперь он копал гораздо медленнее и более спокойно. Он не желал больше терять время в постели. Иногда бывало тяжело, но мужчина все равно работал без устали, от рассвета до заката. Вечером Клиган с волчьим аппетитом набрасывался на скудный ужин, состоявший из краюхи хлеба, куска черствого сыра и пары кружек сидра, и удовлетворенно шел в купальню. Смывая с себя грязь, пот и запах смерти, Сандор чувствовал, как его мускулы начинают бугриться, становясь крепче и сильнее. Он все еще заметно хромал, но раненая нога уже легче выдерживала его вес и причиняла меньше неудобств.

Старший брат ежедневно задавал Псу и другую работу, чтобы было чем заполнить день, когда не было нужды в могилах. Он работал в кухнях и на конюшне, собирал яблоки в саду, менял свечи и мел пол в септе. Некоторые братья со временем стали несмело приветствовать его улыбками, и, хоть он и не удостаивал их тем же, зато мог достаточно спокойно выдерживать их взгляд.

Иногда по вечерам, ближе к концу службы, он проскальзывал в септу и садился у входа. Сандор никогда не молился, не зажигал свеч ни перед одним из алтарей, но слушал проповеди Старшего брата и отрывки из «Семиконечной звезды». Неожиданно ему понравилось слушать пение, когда и чистые, и хриплые голоса сливались в единую мелодию, наполняя музыкой маленькое деревянное здание.

Старший брат продолжал разделять с ним трапезу раз в три дня, и удивительно, но Сандора больше не злило его присутствие, как и его расспросы. Что-то надломилось в нем в тот день, когда он сделал свое признание, и теперь они вдвоем пытались собрать осколки воедино. Слова по-прежнему давались с трудом, а что-то он так и не смог выговорить, но почему-то тяготившее его бремя после этих бесед становилось легче.

Копая могилу, Сандор довольно хекнул себе под нос, вспоминая пугливого брата Гиллама, у которого теперь было на одно ухо меньше. Несколькими днями ранее Пес легко дал разрешение выхолостить Неведомого, заранее зная о последствиях; впрочем, он держал веселье при себе, слыша вопли, доносившиеся из конюшен.

«Ну а после они попробуют подобраться с ножницами ко мне, - думал Клиган – если бы я или он были такими слизняками, чтобы это позволить».

Скоро он забылся в привычном ритме монотонного труда. И в памяти его засквозили события прошлой жизни, как бывало в такие минуты. Они всегда причиняли боль, и он думал о том, как бы все обернулось, если бы…

Но на краю этого опасного и неверного пути Сандор всегда останавливался, и в ушах его звучал голос Старшего брата:

«Ты можешь изменить только свое будущее, но не прошлое. Теперь тебе решать, каким человеком ты хочешь быть».

Этого Сандор пока не знал. Он только-только начинал понимать, что за человек он был. Все изменилось – окончательно и бесповоротно. Он больше не был собакой Ланнистеров, или телохранителем Джоффри, или королевским гвардейцем. Он не был, да и не хотел больше быть Псом. «Бешеный Пес Солеварен» - этот титул Сандор Клиган хотел носить в последнюю очередь. Свежая, причиняющая боль мысль о том, какие преступления теперь на его совести, заставляла его глухо рычать. Ему довольно было собственных грехов, чтобы добавлять к ним еще и чужие.

Сандор поднял глаза при звуках шаркающей походки брата Нарберта, который шел по тропинке к кладбищу. Он возглавлял группу из четырех человек: септон, двое мужчин и мальчишка-подросток. Впрочем, нет, один из них не был мужчиной: еще один быстрый взгляд позволил убедиться, что это была женщина. Ростом почти с него самого, но в броне и при оружии как мужчина. Желтая дворняга трусила у ее ног, весело виляя хвостом.