========== Пролог ==========

Все в Винтерфелле знали, что незадолго до родов леди Санса всегда делается раздражительной и капризной до крайности. Доставалось от нее всем, и шутки с ней были плохи. Именно поэтому, увидев, как постаревший и поседевший мейстер Волкан, припадая на одну ногу, торопливо чавкает по весенней грязи через замковый двор, ее муж кивком отпустил пришедших с очередным прошением крестьян и мрачно зашагал мейстеру навстречу, прекрасно зная, что его испуганное лицо не предвещает ничего хорошего.

- Ну что на этот раз?

- Лорд Эддард, милорд. Боюсь, он и миледи сильно поссорились, я видел, как он выбежал из ее комнат, и, кажется, он был сильно расстроен.

- Довела все-таки. Где он сейчас?

- Он кажется побежал на конюшню, милорд.

- Так.

Он постоял немного, прикусив губу и притоптывая ногой, которая побаливала, как всегда по весне.

- Иди в свою башню, приготовь мне порцию макового молока.

- Но, милорд…

- Делай, что говорят, мать твою. Я разберусь с остальным.

***

- Что, из дома сбежать собрался?

Нед стоял к нему спиной, и, услышав отцовский голос, вздрогнул, а затем медленно обернулся. У него были его темные волосы и его высокий рост, но строгие и ясные материнские черты. Подрастет, отбоя не будет от девок. Но сейчас он всего лишь глупый мальчишка, которого грызут ярость и обида. И то и другое ему знакомо. Леди Винтерфелла чаще и сильнее всего обижает тех, кого любит. И тех, кто любит ее.

- А если и так, то что? Кто мне запретит?

- Я.

Нед потоптался, затем прикусил губу – точь-в-точь, как отец – и упрямо воззрился на него.

- Я все равно убегу.

- И ты на нем собрался бежать? – он мотнул подбородком в сторону огромного вороного жеребца.

- А что такого? Вы ведь давно на нем не ездите.

- Да, но он мой. Я сам объезжал его, он знает и слушается только меня.

Мальчик снова переступил с ноги на ногу и промолвил тише:

- Я… прикармливал его несколько месяцев. Приходил сюда, приручал.

«Умен» - хмыкнул его отец. – «Весь в мамашу».

- Даже если Неведомый и не откусил тебе пальцы, это еще не значит, что он позволит тебе на него сесть и не сбросит на полном скаку. Тебе с этой животиной не сладить, так что положи-ка седло и поговорим.

Не смея ослушаться прямого отцовского приказа, Нед еще потоптался, но все же отложил седло. Сандор встал рядом, облокотившись на стенку стойла, сдержав стон от новой вспышки боли в ноге – сейчас он не должен показывать сыну свою слабость.

- Что случилось? Мейстер сказал, что вы с матерью поссорились.

- Я ее ненавижу! – выпалил Нед, тряхнув волосами – Ненавижу! Она все мне запрещает! Она хочет, чтобы я сидел здесь, возле нее! А я хочу увидеть мир! Мне надоел Север и все здесь! А меня даже не отпускают никуда! Другие мальчики моего возраста давно оруженосцы, а здесь даже рыцарей нет… Почему, отец? Почему матушка меня так ненавидит?

Он смотрел на своего сына и думал, как сильно он похож на свою мать в том же возрасте, и на него самого. То же стремление вырваться на волю, увидеть мир, та же неукротимая сила, та же наивность и глупое бесстрашие. Страх и любовь вдруг сжали его сердце тисками, и ненадолго он понял Сансу, которая, будь ее воля, всех своих детей заперла бы за семью замками и не отпускала бы никуда, лишь бы были живы и здоровы. Особенную ярость у нее вызывали упоминания столицы. И то правда – ее дед, дядя и отец сгинули там, ее муж еле-еле вернулся оттуда живым, она сама провела там едва ли не худшее время в своей жизни. Королевская гавань для нее была источником зла и опасности. Но понимал он и другое – в своей яростной любви она может погубить детей, и первой ее жертвой может стать Нед. Парень и правда засиделся здесь, его надо куда-нибудь отправить, и лучше всего – как раз ко двору. Кто посмеет обидеть племянника самого короля?

Для этого еще предстояло убедить саму Сансу, но это позже. Сейчас надо успокоить этого дурака, чтобы он не наделал глупостей, потом помирить их. И почему ему вечно приходится разгребать все самое вонючее дерьмо семейки Старк?

========== 1. Вечное возвращение ==========

«Я вряд ли вернусь сюда» - произнося эти слова, Клиган был в них как никогда уверен. Та цель, которая привела его в Винтерфелл, была достигнута. Остатки Братства помогли победить мертвых и отдали за это свои жизни – все, кроме него. Иногда он жалел о том, что выжил, но в следующий миг стыдился этого – и Торос, и Берик, и все те, кого они сожгли в то горькое пасмурное утро, умерли не для того, чтобы он тут ныл и жаловался. Он всего раз позволил себе предаться унынию – в тот же день, вечером. Его грызла совесть, он топил ее в вине, и весь вечер совесть побеждала. Пока вдруг – глотком прохладной воды, чистым весенним ветром – ее взгляд, ее слова, точные, бьющие прямо в цель, ее улыбка и тонкая женская рука, накрывшая его руку. За прошедшие часы он бессчетное количество раз вспоминал их разговор, и каждый раз странное чувство рождалось внутри – и горькое, и сладкое, и печальное, и светлое. Та краткая встреча подарила ему ощущение того, что могло бы быть – когда-то, где-то, останься он по-прежнему Псом, а она – по-прежнему Пташкой. Но прошлое умерло и похоронено. И все же знание об этом несбывшемся, но бывшем согревало его на холодном Королевском тракте, как и то место, где к его руке прикасались ее пальцы.

Его путь был почти окончен, и, если не считать мыслей о Сансе, на душе было пусто и легко. Осталось лишь одно незаконченное дело, после чего, если маленькая заноза питает к нему хоть какие-то теплые чувства, он получит свою последнюю милость и наконец-то обретет полный покой.

***

Бой вышел жарким и тяжелым, на пределе всех его сил. Он не чувствовал боли, но знал, что слабеет, кровь заливала глаза, левая рука отнялась от удара, в сапогах тоже начинало хлюпать от крови. Как он сумел все же нанести последний удар и отсечь голову Григора – или того, что было им когда-то – от тела – сам Клиган не понял. Огромная туша в окровавленных черных доспехах рухнула прямо на него, и последнее, что он запомнил – странное чувство облегчения и почти жалости к тому уже мало походившему на человека монстру, чью жуткую не-жизнь он прекратил ударом своего меча. Теперь все.

Пришлось очнуться, когда кто-то все же скатил с него труп и дал пощечину. Он с трудом разлепил глаза. Ну конечно, это была Арья. Забрызганная кровью, но лицо все такое же спокойное и отрешенное. В горле у него пересохло.

- Я убил бы за флягу вина.

- У меня ее нет.

Он сумел растянуть губы в улыбке – рот заполнился кровью. Все как тогда. Все правильно. Попросить ее передать Сансе – а что, собственно? Что могли они друг другу сказать, уже сказано, а того, что сказать нельзя, не стоило и говорить. Нет, в пекло все.

- Не забыла еще, где сердце?

Она кивнула.

- В этот раз, я надеюсь, тебя умолять не придется.

Арья только хмыкнула. Сандор еле заметно кивнул ей, прикрыл глаза и провалился в забытье.

***

Еще одна пощечина заставила его открыть глаза. Они тряслись в какой-то повозке, и на него все таким же отрешенным строгим взглядом смотрела Арья Старк.