Школы кэн-дзюцу быстро росли, но далеко не все ученики находили в себе мужество с первых же дней тренировки подвергать свою жизнь опасности - всем было хорошо известно, что после такой "дружеской" отработки приемов в живых порой остается меньше половины воинов! Все это вызвало к жизни некоторые реформы, например, Миямото Мусаси одним из первых вводит в тренировку меч из твердой древесины (бокэн). При этом Мусаси требовал сражаться на бокэнах с такой силой, "будто стремишься снести голову своему партнеру". Не случайно он сам в середине своей воинской карьеры вообще стал игнорировать настоящие мечи из стали и расправлялся со своими противниками ударами деревянного меча в глаза, по голове и по кистям рук.
Но даже бой на деревянных мечах заключал в себе немало опасного для самураев - они рисковали быть тяжело травмированными еще до реального сражения. И вот, наконец, к середине XVII в. в двух известных школах мастеров Тораниси Кансина и Оно Тадакэ впервые вводится защитное снаряжение для тренировки фехтовальщиков. В первое время ученикам разрешали надевать часть самурайского боевого доспеха, но затем сочли это не очень рациональным и к тому же весьма дорогим удовольствием - ведь такие доспехи обходились в немалую сумму денег. Именно в ту эпоху сформировался тот вид защитного тренировочного комплекта, который мы можем видеть сегодня на фехтовальщиках кэндо. Он состоял из шлема с защитной маской, облегченной кирасы и щитков на предплечьях. В школе Ито-рю мастер Наканиси позволяет своим ученикам надевать на тренировках легкую кольчужную рукавицу, так как в его стиле боя много ударов наносилось именно по кистям рук. Техника на тренировках стала более яркой, агрессивной, что в немалой степени способствовало росту самурайского мастерства.
Но все же, такие щитки не могли сдержать не только острой стали катаны, но даже могучего удара деревянным бокэном. Поэтому Оно Тадакэ впервые вводит в тренировочную практику бой на легких бамбуковых палках, создавая тем самым некое подобие бамбукового меча - синай. Теперь можно было свободно фехтовать, не боясь травмировать партнера или даже сильно ушибить его. И все же бамбуковая палка значительно отличалась и по весу и по своей структуре от катан, и тогда в 50-х гг. XVin века последователь Оно Тадакэ, известный воин Наканиси Тюта разрабатывает более совершенный вид синая. Он связывает воедино несколько бамбуковых палок, перетягивая их прочными кожаными ремнями. Концы палок закругляются, к ним приделывается щиток для рук и благодаря этому синай приобретает вид настоящего меча. До сих пор в современных клубах кэндо используется именно такой синай, который употреблялся самураями на тренировках более двух веков назад. Но не только стальные мечи были заменены бамбуковыми, но даже во время боя на копьях их навершием вместо острых наконечников служили тряпичные шарики, что, правда, не уберегало воинов от кровоподтеков и ссадин.
Как известно, катана обычно держалась двумя руками - это вошло в канон самурайской воинской науки. Но вот Мусаси разрабатывает стиль боя с двумя мечами - по одному в каждой руке. Кажется, долгое время ценность такого хвата меча никто не решался оспаривать, ибо лишь ударом с двух рук можно было пробить тяжелый доспех противника. Поэтому теория, которую предложил Мусаси, могла в то время многим показаться поистине революционной. Он восстал против древнего "канона двух рук"! Причем свой метод боя одной рукой Мусаси обосновывал вполне разумно и изящно: "Тяжело держать меч двумя руками, сидя в седле или когда бежишь по неровной дороге, болотистой местности, топкому рисовому полю, каменистой почве, или когда сражаешься в толпе. Длинный меч, который ты держишь обеими руками, - отнюдь не истинный Путь, ибо такая позиция мешает тебе пустить в дело лук, копье или другое оружие".
Но как приучить воина, который годами действовал- в бою двумя руками, к бою одной рукой? И здесь Мусаси находит оригинальный способ: он предписывает своим ученикам во время тренировок в левой руке держать более легкий меч вакидзаси, чтобы не было соблазна схватиться за катану обеими руками. А когда воин овладевал боем с парными катаной и вакидзаси, в левую руку он должен был взять такую же тяжелую катану, учась действовать левой столь же умело, как и правой рукой. Многие спорили с Мусаси, а некоторые даже отважились назвать его шарлатаном в кэн-дзюцу. С последними он не замедлил расправиться, демонстративно держа меч исключительно одной рукой. А затем записал в своем дневнике: "Можно в бою направлять клинок одной рукой. И метод научиться этому - тренироваться с двумя длинными мечами". Это и был секрет его школы: обучаясь сражаться двумя мечами сразу, воин приучал себя не только держать меч одной рукой, но и действовать обеими руками асинхронно, несвязанно между собой. Таким образом, перед противником оказывался не один, а сразу два бойца!
Сам Мусаси же действовал двумя мечами с такой скоростью, что, стоя под проливным ливнем, оставался сухим.
На основе этих принципов сложилась группа школ кэн-дзюцу, которая рассматривала все позиции с мечом как нечто постоянно текущее, изменяющееся. "На каждый шаг приходится новое положение меча", - гласил их базовый принцип. Оборонительный стиль или выжидание начисто отвергались следует лишь нападать, подавлять противника своим напором, не давать ему сделать ни одного активного действия. Все это формулировалось в достаточно сложной теории, называемой "дати-мудати" или "син-мусин" - "позиция вне позиций" и "форма вне форм". Все доселе известные позиции с мечом отвергались, и требовалось, чтобы клинок "порхал как бабочка".
Конкретика боя подсказывала самураям самые неожиданные приемы и уловки. Вместо того чтобы, как предписывала "благородная" традиция, открыто атаковать противника в голову, воины сначала наносили удары по кистям рук, старались полоснуть по глазам, наносили неожиданный удар в подъем стопы соперника, практически "прикалывая" его к земле. А великому фехтовальщику Цунэмону (XVII в.), когда он, измученный долгой медитацией, заснул в горной пещере, явилось некое божество, которое подсказало ему самый эффективный способ боя:
"Прежде всего подрубай колени". С тех пор Цунэмон неизменно пользовался этим советом и ни разу не был побежден.
Но существует и высшее мастерство. Оно заключено в особом взгляде самурая, который проникает в сам "дух" соперника. Это не имеет ничего общего с остротой зрения. "Надо видеть не глядя; слышать не слушая", советовали мастера кэн-дзюцу. Существует внутренний взор, который "подобен остро отточенному клинку", и этот внутренний взгляд должен пронзать соперника раньше, чем меч коснется его тела, подавляя желание врага защищаться. Здесь возникает особое понятие высшего "восприятия", "сверхчувствования" или "слышания" противника, которое "заключается в мощной концентрации внешнего и внутреннего зрения на состоянии духа противника".
Все это позволит нам понять, почему порой у самурая даже не было необходимости начинать поединок, чтобы доказать свою силу. Из рассказа в рассказ кочует история о сверхъестественном чувствовании своего соперника, когда победа как бы предрешалась, т.е. существовала еще до того момента, когда воины скрестят мечи. Иногда самураи принимали боевую позицию друг перед другом, пристально смотрели один другому в глаза, а затем один из воинов опускал меч и приносил своему противнику извинения со словами:
"Господин, простите меня, я проиграл". Люди, которые десятилетия проводили на полях сражений, для которых бой становился обыденностью, а истинная смерть высочайшим из устремлений, безусловно, могли почувствовать свое поражение еще до начала схватки. Для самурая в таком сверхощущении, предугадывании ситуации не было ничего удивительного, вспомним, .что на самом деле в самурайском сознании бой вели между собой не столько люди, сколько их духи-покровители, и значит, один из духов-защитников на этот раз оказался слабее.
