Проснувшись, Питер устало посмотрел в сторону прикроватной тумбочки, на которой стояли часы. Видя под самими цифрами дату, он мысленно отметил, что прошло пять дней с похорон Тони Старка. Паркер никак не мог поверить, что это произошло, проверяя сводки новостей, надеясь увидеть в них имя наставника, который и не умирал. Вот только реальность обрушивалась на парня, когда он выходил за пределы своей маленькой квартиры, видя повсюду огромные баннеры, надписи, посвящённые смерти Старка. После такого надежда мигом испарялась, оставляя на душе Питера лишь одну моральную боль.

Вот только жизнь продолжалась. И Питер понимал это, не превращаясь в того, кто будет просиживать дни в четырёх стенах, занимаясь самобичеванием, пытаясь найти зацепку, что он неправильно сделал в тот злополучный день, когда погиб настоящий герой — Железный Человек.

Вновь открывая глаза, Питер безразлично повернул голову к часам, мысленно ставя отметку, что начался шестой день без Тони. Не веря в какое-то волшебство, он лишь мимолётно заглянул в телефон, замечая всё те же новости, в которых люди очень подавлены из-за ухода Железного Человека. Знали бы, как сокрушается по этому поводу Паркер, уж точно не писали бы таких громких слов.

Ставя на громкую связь Мэй, которая все эти дни пыталась достучаться до племянника, уговаривая пожить с ней и Хэппи, Питер медленно собирался на занятия. Он не вникал в то, что говорила тётя, лишь изредка откликаясь короткими «да», «нет» или «возможно». Ему было вполне нормально находиться в одиночестве, без общения с кем-либо из близких.

Обещая Мэй, что обязательно навестит её, Питер бесстыдно лгал, потому что вечером, приходя с уроков, он садился на кровати, просматривая свои сообщения, которые были когда-то отправлены Тони.

Переводя взгляд на тумбочку, Питер отчаянно поджал губы, понимая, что началось седьмое утро без Старка. Он никак не мог вспомнить, когда настолько сильно стал зависим от наставника, что просто не мог существовать без него. Ведь Тони совершенно не давал повода привязаться к нему, но Паркер сделал это, теперь убивая себя этим.

Для мальчишки пять лет пролетели за несколько секунд, и он, как был зависим от Старка, так и остался, не успев даже заскучать. Зато теперь Питер невыносимо нуждался в Тони. Он хотел вернуться назад, даже к тем моментам, когда Старк ругал его за необдуманные безбашенные поступки — ему было плевать, лишь бы Тони был жив.

Хлопнув дверью, Питер сполз по стене на пол, сжимая руками заметно отросшие волосы. Он хотел забыть все уличные плакаты со Старком, которые он успел увидеть по пути в школу и обратно домой, чтобы верить в свою иллюзию, в которой Тони жив, в которой всё хорошо.

Привычно вглядываясь в дату, Питер вслух произнёс:

— Восьмой день без Тони.

Испытывая облегчение, что в школе дали внеплановые каникулы, Паркер устало сел на кухне, держа в руке большую кружку с кофе. Пытаясь отмахнуться от воспоминаний, Питер всё больше понимал, что Тони был не просто наставником или негласным отцом — он был человеком, которого он любил, без которого и дышать было невозможно.

Повесив измятую совместную фотографию с Тони напротив кровати, парень неосознанно пролистал уже заученные сообщения, сбрасывая входящий звонок от Мэй. Он просто не мог сейчас говорить с ней, наигранно делая вид, что у него всё в порядке.

Ложась на живот, утыкаясь лицом в подушку, Питер не сдержался и заревел. Как же он хотел прижаться к Тони и никогда не отпускать его.

Девятый день без Старка прошёл у Питера, как в тумане. Он наотрез отказался выбираться на улицу, даже видя, что в холодильнике пусто. Отключив телефон, он неподвижно пролежал в кровати до самого вечера, стараясь не вспоминать последнюю минуту жизни Тони.

Ночью Питеру захотелось выбраться на крышу. Решив надеть костюм, не забывая себе напомнить, что это всего на один раз, он взобрался наверх. Садясь на краю, Паркер стянул маску, руками сжимая её. Опустив взгляд, на секунду появилось желание сорваться вниз, намеренно не выпуская паутину. Такая мысль напугала Питера, но лишь на мгновение, а затем всё стало каким-то правильным. Он спокойно мог исчезнуть следом за Тони, лишь бы не чувствовать всю ту боль, которая окружает его все дни после возвращения домой. И Питер бы сделал это.

— Что ты задумал? — за спиной раздался до боли знакомый голос, принадлежавший лишь одному человеку.

Резко вставая на ноги, Питер загнанно взглянул на Старка, так обыденно стоявшего перед ним в простой футболке и спортивках. Непонимание болезненно било где-то внутри головы Паркера, отдаваясь в висках. Он не воспринимал то, что сейчас происходило.

— Отойди от края, карапуз, — хмурясь, вновь подал голос Старк, делая шаг к парню.

— Мистер Старк, — хрипло выдавил Питер, не сдерживая слёз, — чёрт, мне всё это кажется, Вы не могли выжить… Я видел, как Вы умерли.

— Тогда зачем ты пытаешься выдать меня за живого? — сухо спросил Тони, медленно растворяясь, не оставляя после себя ничего реального.

— Тони, — прошептал Паркер, падая на колени, взахлёб рыдая, — не оставляй меня.

Пересилив себя, Питер на слепую взял телефон, ловя на мысли, что начался десятый день его одиночества. Не желая вспоминать события, произошедшие на крыше, он заставил себя привести в порядок и наконец-то навестить Мэй, которая уже заждалась его.

Нацепив улыбку, которая давно покинула его лицо, Питер шёл по улицам, уже не так яростно осматриваясь по сторонам, поглощая все упоминания о Тони. Паркер не хотел раскиснуть, так и не дойдя до тёти. Нужно было держаться.

Делая вид, что всё хорошо, Питер терпеливо просидел в компании Мэй и Хэппи почти два часа. Он всё время молчал, но участливо кивал, как бы поддерживая беседу этих двоих. Паркер радовался, что у тёти всё сложилось. Пусть хоть она будет счастлива.

Покидая дом Мэй, Питер снова соврал, пообещав вновь заглянуть к ней в ближайшие дни. Нет, он не планировал этого делать, потому что, взглянув на Хогана, Паркер увидел рядом с ним Старка.

Бросая ключи на комод, Питер сгорбленно прошёл в комнату, в которой на его кровати спокойно сидел Старк. Снова.

— Питер, что с лицом? — нахмурился Тони, скрещивая руки на груди. — Ты же был у любимой тётушки.

— Нет, уходи, — зажмурился Питер, замотав головой, — я не хочу видеть тебя. Ты умер.

— Если бы ты не хотел меня видеть, то меня бы здесь и не было, — хмыкнул Старк.

— Нет, уходи! — закричал Питер, бросая в Старка первую попавшуюся тетрадку, лежащую на столе.

Вот только тетрадь просто упала на пол рядом с кроватью, на которой уже никого не было. Всхлипывая, Питер устало опустился на стул, прижимая ладони к лицу. Как же он устал.

Одиннадцатый день оказался дождливым. Питер без какого-либо желания собрался и пошёл в школу. Все уроки он просидел, думая только о том, что у него начались галлюцинации, не предвещающие ничего хорошего. Ведь видеть Старка, которого уже нет, это вдвойне больнее, чем вовсе его не видеть.

Боясь заходить в квартиру, Паркер так и замер перед дверью. Питер уже знал, что там будет сидеть Старк, потому что он этого сам хотел.

Дёрнув ручку, Питер осторожно вошёл внутрь. Озираясь по сторонам, он прошептал:

— Я дома.

— С возвращением, Питти, — улыбнулся Старк, сразу вышедший из комнаты, чтобы встретить его.

Именно с одиннадцатого дня Питер понял, что назад дороги нет, что теперь он не одинок. Паркер перестал бороться, ныряя в свои иллюзии целиком и полностью, большее не желая отпираться.

— Просыпайся, Питер, — звал Старк, жестом показывая на часы, — уже пора в школу.

— О, конечно, — пролепетал Питер, несмело переводя взгляд на дату.

Двенадцатый день. А ведь он уже подумал, что Тони действительно жив. Чёртова иллюзия.

— Не забудь позвонить Мэй, — серьёзно напомнил Старк, махнув рукой на прощание, когда Питер уже собрался выходить из квартиры.

Создание живого Старка было утешением для Питера. И плевать он хотел, если Тони был ненастоящим. Ведь благодаря представлению, что мужчина жив, Паркер пошёл на поправку.