— Короче! — прервал ее Фадж.

— Однако, — не обращая на него внимания, продолжала Элин, — защита не может представить суду свидетелей, которые подтвердили бы слова обвиняемого. Поэтому защита требует провести допрос мистера Олсена с использованием веритасерума.

Гарри снова бросил взгляд на Огдена, и тот еле заметно кивнул.

— Я согласен, — подтвердил Гарри.

Судьи переглянулись. Мадам Боунс выглядела немного удивленной, Фадж — явно обеспокоенным, только Амбридж продолжала улыбаться.

— Отрадно слышать, что мистер Олсен согласен пойти на такой шаг, — мягко сказала она. — Но, боюсь, использование веритасерума в отношении несовершеннолетних строжайше запрещено, это зелье может оказать слишком сильное влияние на неокрепшую детскую психику... И мистер Олсен об этом, несомненно, прекрасно осведомлен, не так ли? Именно поэтому он и согласился на использование сыворотки правды, понимая, что она не будет к нему применена, но надеясь, что его фальшивое согласие повлияет на решение суда...

— Я согласился, потому что не вру, — не выдержал Гарри. — А вы не хотите использовать сыворотку, потому что знаете, что я говорю правду!

— О, что вы, что вы, мистер Олсен, — Амбридж продолжала улыбаться, но ее голос стал чуть менее слащавым. — Мы всего лишь хотим соблюсти закон. Ваша защитница так часто нам напоминала о необходимости следовать установленной процедуре...

— Установленная процедура допускает использование веритасерума с согласия родителей или опекунов, — прервала ее Элин. — Защита просит суд вызвать для получения согласия Эрика и Линду Олсенов, которых присутствующий здесь лорд Блэк сможет доставить в Министерство в течение пятнадцати минут.

На лице Фаджа появилась кривая ухмылка.

— Маглы в Министерстве? — спросил он насмешливо. — Вот уж воистину наглость! Вы и так уже слишком злоупотребили нашим терпением. И поскольку время Визенгамота слишком ценно, я объявляю прения закрытыми.

Элин растерянно заморгала. К такому повороту она готова не была.

— Боюсь, Визенгамоту придется потратить еще немного его драгоценного времени.

От волнения Гарри не сразу понял, что последние слова принадлежат не его сестре. Клавдий Огден вышел вперед, Элин тут же отошла, уступая адвокату свое место.

— Кому пришло в голову перенести суд на утро? — проворчал тот, поудобнее устраиваясь в кресле. — Только идиоты поднимаются с постели в такую рань... Ну-с, насколько я понимаю, моему клиенту предъявлено три обвинения: в том, что он колдовал вне школы, в том, что он колдовал в присутствии маглов, и в том, что он не подчинился законному требованию властей. С третьим обвинением проще всего: Министерство попросту не имело права выносить решение об изъятии палочки и исключении из школы сразу после инцидента, оно должно было назначить разбирательство... О чем лично я напомнил вам, господин министр, и с чем вы были вынуждены согласиться. Следовательно, требование властей было незаконным, а неподчинение незаконному требованию — не преступление.

Что касается колдовства в присутствии маглов, то я напомню, что в Статут о секретности включен перечень лиц, на которых не распространяется его действие. Это прежде всего родители и законные опекуны маглорожденных волшебников, которым в соответствии с местным законодательством было сообщено о существовании магического мира, и оба приемных родителя мистера Олсена попадают под действие данного исключения. Это не говоря уже о том, что в случае самообороны Статут разрешает колдовать в присутствии любых маглов, не только родственников.

Ну и теперь самый главный пункт. Подзащитный утверждает, что колдовал для того, чтобы защититься от дементоров, суд сомневается в его словах, но при этом отказывает в применении сыворотки правды в связи с тем, что он несовершеннолетний. Однако я хочу напомнить уважаемому суду, что в делах особой важности применение веритасерума допускается без ограничений, в том числе и к несовершеннолетним. Так что в данном случае нам согласие опекунов не требуется.

— Но это не дело особой важности, — в глазах Фаджа явственно мелькнула паника. — Это дело о мелком правонарушении...

— ...ради которого вы собрали полный состав Визенгамота? — Огден поднял руки и несколько раз ударил в ладоши. — Великолепный ход, снимаю шляпу. Но вы, видимо, забыли, что все дела, рассматриваемые полным составом, автоматически считаются особо важными. Или вы про это вообще не знали? Я могу процитировать пункты Процессуального уложения и соответствующие прецеденты, если хотите, но вы же так беспокоитесь о потраченном Визенгамотом времени... Несите уже сыворотку, и покончим с этим.

Возражать старому адвокату никто не посмел. Пристав вынес на сцену раскладной столик, выставил на него рюмку, в которую отмерил три капли прозрачной жидкости, и развел зелье водой. Огден осторожно взял рюмку, сунул в нее свой крючковатый нос, принюхался и удовлетворенно кивнул.

— Надеюсь, вы не заставите меня жалеть об этом? — шепотом спросил он, передавая рюмку Гарри.

Вместо ответа тот залпом опрокинул в себя зелье и откинулся на спинку кресла. Через секунду его тело расслабилось, лицо приобрело бессмысленное выражение, а взгляд расфокусировался.

— Гарольд Джеймс Олсен, — спросил адвокат, — вы применили заклинание Патронуса у себя дома первого августа 1995 года в один час пятнадцать минут пополудни?

— Да, — ответил Гарри.

— Вас атаковали в этот момент дементоры?

— Да.

— И вы вызвали патронуса для того, чтобы защитить себя и свою семью от дементоров?

— Да.

— Это все, — сказад Огден. — У суда имеются к моему клиенту какие-то вопросы?

Фадж лишь безучастно махнул рукой.

— Вы вызвали телесного патронуса? — спросила вдруг Амелия Боунс.

— Да.

— И какую же он имел форму?

— Форму медоеда.

— Медоед? — удивилась Боунс. — Это еще кто?

— Медоед — родственник барсука, — монотонным голосом произнес Гарри. — Он охотится на змей и не боится их укусов. Он вообще ничего не боится, а его самого боятся даже львы. Это самый бесстрашный зверь на свете...(5)

— Достаточно, — не выдержал Фадж. — Мы собрались здесь не для лекций по зоологии.

Пристав уже достал флакон с противоядием, но в этот момент с трибун послышался голос Сириуса.

— Это правда, что Волдеморт возродился?

— Да, — ответил Гарри.

Зал словно взорвался. Часть членов Визенгамота повскакала с мест, некоторые принялись гневно кричать что-то в сторону сидящего с довольным видом лорда Блэка, другие картинно падали в обморок (убедившись предварительно, что их есть кому подхватить), третьи просто сидели с потрясенным видом. Лишь немногие сохранили в этом бедламе самообладание, выделяясь тем самым из общей толпы. Элин ничуть не удивилась, увидев среди тех, кто не поддался общей панике, Люциуса Малфоя и сидящего подле него Брутуса Гринграсса.

— Тишина! — заорал пришедший в себя Фадж. — Лорд Блэк, немедленно покиньте зал суда! Я оштрафовываю вас за нарушение порядка! Пристав, выведите его!

Голос министра сорвался на хрип, он попытался еще что-то сказать, но зашелся в кашле и замолчал. Воспользовавшись неразберихой, Огден вырвал из рук застывшего от изумления пристава рюмку с противоядием и почти насильно влил ее содержимое в горло Гарри.

Наконец, порядок в зале был восстановлен.

— Полагаю, дальнейшее разбирательство не имеет смысла, — произнес Огден. — Слова, сказанные под действием веритасерума, автоматически считаются правдой, если только суду не будут представлены неопровержимые доказательства иного. Таковых доказательств у суда нет, поэтому...

— Боюсь, что такие доказательства у нас есть, — прервала адвоката Амбридж. — Ваш подзащитный на провокационный вопрос лорда Блэка ответил «да». А поскольку Министерством точно установлено, что Тот-Кого-Нельзя-Называть окончательно и бесповоротно мертв, мы можем считать, что мистер Олсен не подчиняется действию сыворотки правды.

— То есть вы утверждаете, — усмехнулся Огден, — что пятнадцатилетний подросток — настолько сильный окклюмент, что сумел побороть действие веритасерума?