Энакин нахмурился. Он всем сердцем хотел возразить, но понимал, что не может. Было много ночей, во время битв, когда он мечтал быть только со свей женой.

— Конечно было. Каждый день мне приходилось напоминать себе, что война скоро закончится и нам не придётся проходить через всё это снова. Только со временем это стало всё меньше и меньше успокаивать меня. Было много вещей, которые заставляли меня идти вперёд, — ответил он, хотя знал, что это были не вещи, а именно люди.

В этот момент Падме, проглотив комок в горе и потирая руки друг об друга, захотела подойти к главной теме. Она не хотела говорить об этом, но у неё не было выбора.

— Думаешь… ты сможешь подождать еще? Мне вот не кажется, что я буду тем, кто способен дать тебе всё, что ты пожелаешь и заслуживаешь, — ответил он мягко. Падме поймала его одинокое выражение на лице. Он не хотел сдаваться, но, учитывая ситуацию, это казалось единственно правильным решением, и дело было не только в его уходе из Ордена.

Падме немедленно взяла его настоящую руку в свои ладони, впишись взглядом в его глаза, они так смотрели друг на друга: со стороны казалось, что они просто играют в гляделки. Оба они пытались отыскать остатки тех чувств, ради которых когда-то поженились.

— Может… есть ли хоть малейший шанс сохранить наш брак? — спросила Падме.

Это было трусостью. Полнейшей трусостью с её стороны не признаться в содеянном. Она не была готова отпустить его. Она… пустота в её словах, когда она говорила о любви к нему, ещё сильнее ухудшала ситуацию, эти слова не звучали больше честно. Она и не действовал с чистой совестью и честностью.

— Думаю, мы можем попытаться, для этого я останусь как можно дольше, — ответил он, протянув руки к ней. Падме обняла его, а тот притянул её ближе в свои объятия. Падме хотела успокоиться в его объятиях, но не могла сделать из-за гнетущего чувства вины в своей душе.

========== Часть 25 - Недостаток Хитрости ==========

«Ничего нет, как и ожидалось» — подумал Оби-Ван, разглядывая когда-то хорошо обустроенную ферму, — «всё же, здесь должно остаться хоть что-то…».

Он не смог ничего найти, вся техника исчезла или была поломана. Осталась только одежда, которая пылилась уже довольно давно.

Вокруг не было останков тел или запаха гниющего мяса. Видимо они ушли, а Энакин смог захватить Асоку с собой. Хотя Энакин не был из тех, кто принимал обдуманные решения, но при всём этом оставленные им следы исчезли в огне.

«Доказательство этому его решение уйти из Храма» — подумал Оби-Ван, уже остановив поиски и не надеясь найти хоть что-то важное. Внезапно, вся его спина покрылась мурашками, как будто его тело предупреждало о чём-то.

— Не с места, — услышал он знакомый нахальный голос, отчего Оби-Ван включил свой меч, приготовившись к бою. Кода он повернулся, то увидел только одного дроида сепаратистов, и то безоружного. Это показалось ему очень странным.

— Объяснись, — приказал Джедай, говоря несвойственным для себя голосом.

— Я не имею связи с армией, напавшей на это место, я здесь по поручению Графа Дуку, который хочет поговорить с тобой, — ответил дроид, выставив перед собой коммуникатор. От появившегося на дисплее образа Графа Дуку хватка Оби-Вана на мече намного усилилась.

— Мастер Кеноби, какой приятный сюрприз. Я надеялся, что Скайуокер будет глупцом и вернётся, но, если вы здесь, значит он так и не появился, — сухо произнёс Дуку.

— Ты знал о местонахождении Энакина?

— Конечно же нет, это был другой человек, который проинформировал нас. Даже так, мы знали про уход Скайуокера из Ордена. Это одно из немногих правильных его решений, хотя он поступил так во многом от безысходности, — ответил Дуку.

— Мы обязательно вернём его обратно!

— А ты уверен в этом? — это был вызов со стороны Дуку, который Оби-Ван не смог бы выиграть, — насколько я понял, он скрывался на этой планете как от нас, так и от Ордена в не меньшей мере. Татуин чист как от Республиканских, так и от Сепаратистских сил. Учитывая его опыт по части общения с Джедаями…

— Я понял твою точку зрения, но я знаю одно, хоть он и ушёл из Ордена, он никогда не присоединился бы к Ситхам.

— Ты имеешь много слабых сторон, но глупость не одна из них, Мастер Кеноби. Ты хорошо знаешь, как трудно бороться с Тёмной стороной силы, кроме моего прежнего мастера. Многие джедаи борются со своими чувствами, чем делают себя намного слабее, — возразил Дуку.

— Те, кто борются с Тёмной Стороной, всегда будут намного сильнее тебя, — ответил Оби-Ван, глазами чуть ли не прожигая образ Графа.

— Твой ученик возразил бы тебе. Он уже научился Силовой молнии, которая самая уникальная из всех, что я когда-либо видел. Он больше не пытается подавить свой гнев, а наоборот, он полностью бросается ему в объятия. Джедаи искусственно останавливали его рост, и он прекрасно это понимал, — ответил Дуку.

— Я прекрасно понимаю, Энакин более… эмоциональный, нежели остальные Джедаи. Но ты не учитываешь одну важную вещь. Глубоко в нем есть скрытое зерно света и доброты, какой бы формы оно ни было. Именно поэтому тебе не удастся склонить его на Тёмную сторону, — серьёзным тоном объяснял ему Оби-Ван.

— Ты недооцениваешь мощь Тёмной Стороны, мы знаем, как достигнуть желаемого и как влиять на разум. У него всегда будут страхи и неуверенность в себе, которые мы используем против него самого. Так или иначе, Скайуокер будет с нами, — ответил Дуку, после устрашающей паузы отключив связь.

До того, как дроид сумел даже закричать, синий световой меч разрубил его вместе с коммуникатором пополам. В одном он мог согласиться с Гривусом. Дроиды были прекрасным способом для снятия стресса.

~~~

— Как дела в Сенате? — спросил Энакин, проводя рукой по волосам Падме.

— Ты и вправду хочешь говорить об этом?

— Так же, как я не хочу говорить про мой уход от Джедаев, — уточнил Энакин.

— Хотя это не касается темы, но Канцлер очень часто спрашивает про тебя, — сказала Падме, порадовав Энакина.

— Я всегда хорошо ладил с Палпатином. Хотя политики и Джедаи не особо контактируют, но он всегда был для меня кем-то вроде наставника, не считая Оби-Вана, конечно же, — ответил Энакин, всматриваясь в потолок.

— Он приятный человек, который умудряется быть отличным политиком, что само по себе невероятное достижение, — ответила Падме, после чего повернулась к Энакину, — как там Асока?

— Отлично, особенно когда Сепаратисты не нападают.

— Она сильно подросла с нашей последней встречи, ты разве не заметил? — с улыбкой задала вопрос Падме.

— Я был первым кто заметил это, — разъяснил он, — для остальных джедаев она была по их взглядам только ребёнком. Вот только дети не идут воевать и не ведут за собой армии. Они не видят, как целые села вырезаются, при этом до последнего борясь ради выполнения задания, так что она - не ребенок.

— Если не считать возраст, она больше не ребенок, — поправила Падме.

— Возраст не имеет значения, — возразил Энакин, заставив Падме ухмыльнутся.

— Учитывая это, тебе нечего мне рассказать?

— Видимо, я женат на львице, — обыденно произнёс Энакин, заставив Падме шутливо ударить ему по плечу. Это только заставило его безумно рассмеяться.

— Энакин! — хотя она попыталась произнести его имя достаточно жестким тоном, ей это удалось очень плохо.

— Возраст для меня не важен. Если я хочу тебя, то именно этого я хочу, — ответил он, ухмыляясь, после чего повернув её, поставив под себя, — еще я могу быть очень настойчивым.

— Ты и твои слащавые слова, — сказав это, Падме обняла его. Энакин, в свою очередь, принял это родное чувство теплоты и ласки.

Сняв перчатки, Энакин начал двигать руками без напряжения, при этом не разрывая поцелуй. Прикосновение его металлической руки заставляло её дрожать, но не от их холодности. Было странно, как этот кусок метала мог чувствоваться так же, как и настоящая рука.

— Чувствуешь это? — проговорил он, будто читая её мысли, — ты ведь чувствуешь это, это мягкое гудение энергии. Сила проходит через меня и тебя, притрагиваясь к нам обеим.