Маленькая девочка Ника очень хотела собаку. Она жила с мамой и папой на тихой, заросшей сиренью и высоченными тополями улице Чехова, в доме номер двадцать пять и мечтала о том, чтобы однажды ей подарили какого-нибудь маленького щенка или чтобы она его случайно где-то нашла.

Но время шло, девочка росла, а никакого щенка у неё так и не было. Ника из-за этого ужасно расстраивалась, особенно когда смотрела мультик про Малыша и Карлсона, где мальчик тоже мечтал о собаке, а его родители, как и Никины мама с папой, были категорически против такого животного в доме.

Вот хомяка Нюсю с красными глазами, попугаев Кешу с Маняшей и даже черепаху Василия, который вечно где-то терялся, разрешали, а собаку нет. Но однажды мечта о собаке исполнилась самым неожиданным образом. Дело было так.

На Никин день рождения, когда ей исполнилось восемь лет, приехали в гости бабушка и двоюродная сестра Тоня. После праздничного стола, вручения подарков и поедания огромного количества сладостей все пошли гулять.

Сходили в цирк на представление, покатались верхом на пони и больших лошадях вокруг центральной площади, а напоследок решили дойти до маленького «птичьего рынка», который находился от площади в двух шагах, посмотреть на разных птиц и животных.

На рынке всё вокруг свистело, мяукало, пищало и стрекотало. Продавали попугаев, канареек, морских свинок, черепах, котят и, конечно, щенков самых разнообразных собачьих пород. Да кого там только не было!

Но перед походом на рынок мама строго сказала:

– Идём с условием, что никто не будет умолять купить собаку! – и выразительно посмотрела на девочек.

Ника с Тоней хором согласились не умолять, и на рынке им пришлось только гладить собачек и восхищаться всем этим красочным животным и птичьим миром. А когда собрались уходить, Ника вдруг увидела, что в корзине, которую крепко держал какой-то дяденька в сером пальто, копошатся два крошечных щенка, каждый размером с ладонь. Они старательно обнюхивали лежащую рядом с ними половину буханки чёрного хлеба.

– Ой какие славные! – сказала Ника. – А почему они хлеб нюхают, у них ведь и глазки-то ещё не открылись? Им, наверное, молочка нужно!

– Да, – грустно согласился дяденька, хитро сверкнув глазами. – Верно говоришь, девочка. Они ещё не могут хлеб кушать, им молока надо, но у меня денег нет. Вот, купил чёрного хлеба, половину им отдал, а половину себе. Если щенки не смогут хлебушек есть, то умрут, наверное. А что я могу поделать? Денег-то у меня нет на их пропитание. Купи щенка, девочка, спаси хоть одного от голодной смерти!

Ника заплакала от жалости и стала просить маму купить щенка.

Мама тоже расстроилась и сказала:

– Давай мы не будем никого покупать, а просто подарим мужчине немного денег, чтобы он смог обеспечить щенков необходимыми продуктами, пока они не окрепнут.

– Мамочка! – воскликнула Ника в ответ. – Да они же умрут у него, он сам это сказал! Ну давай купим хоть одного! Я буду хорошо учиться и всегда вас с папой слушаться. Что же мне теперь, всю жизнь без собаки прожить?! А ведь у меня сегодня ещё и день рождения! Ну я умоляю тебя, купи!

Тут вмешалась строгая бабушка и сказала, что нечего глупостями заниматься, надо идти домой, а щенков пусть кто-нибудь другой купит, да и с чего это они все решили, что щенки умрут, ведь сразу видно, что они беспородные, а дворняжки очень живучий вид.

Тут Ника и вовсе зарыдала, Тоня стала тихонько ей подвывать, и мама сдалась.

Продавец понял, что одного из щенков теперь наверняка купят, очень этому обрадовался и прибавил цену.

– Это щенки настоящего волкодава, – сказал он. – Они очень породистые, и у них шикарная родословная, только я её дома забыл.

– Вот видишь, мамочка, – радостно сказала Ника, – породистый пёс попался, обязательно надо брать!

– Да, – засмеялась мама, – родословная меняет дело, тем более что мы её в глаза не видели! Ладно, забираем волкодава.

За «породистого» щенка пришлось отдать все деньги, которые подарили Нике на день рождения родители и родственники, и ещё столько же добавила мама. Назад дети не шли, а просто летели от радости. Ника с Тоней всё гладили и целовали щеночка, мама тоже умилялась, только бабушка ворчала и говорила, что они все с ума сошли – собаку собрались в квартире держать.

Вот так и появился в доме на улице Чехова маленький щенок, которого позднее на семейном совете решили назвать Басиком.

Почему так назвали? Да просто подумали, что раз он волкодав, то вырастет и будет басом лаять. Так что Бас вполне подходящее имя. А пока пусть будет Басик.

Папа очень удивился щенку, ведь было принято решение не покупать собаку в дом, но сказал, что раз уж малыш оказался здесь, то пусть живёт себе на здоровье. Новому жильцу отвели угол в большой комнате, постелили коврик и решили в будущем купить специальную собачью корзинку для сна.

А ночью щенок вдруг запищал, застонал и заплакал, как маленький ребёнок. Наверное, ему его щенячья мама приснилась. Включили свет, стали его гладить, успокаивать, но Бася не унимался и всё плакал. Пришлось папе взять щенка на руки и баюкать, а тот прижался к нему и сразу успокоился. Так и спал всю ночь у мамы с папой на кровати с краю, его даже одеялом укрыли.

Утром щенок освоился и стал обследовать квартиру, смешно переваливаясь на ещё слабых, дрожащих лапах. Иногда он спотыкался и от неожиданности заваливался на бок. Сразу было понятно, что он ещё очень маленький. Девочки радостно с ним возились и поили молоком. Пить из блюдца Басик ещё не умел, давился молоком и чихал на своих кормилиц молочными брызгами. Всех это забавляло. Каждый стремился схватить щенка на руки первым, его целовали и гладили по тёплой мягкой шёрстке.

– Вот что, мои дорогие, – сказала мама, – если мы будем этого малыша одним молоком поить, то он ещё долго не вырастет, надо ему что-то посущественнее приготовить, вдруг он и вправду у нас волкодав.

И сварила щенку жиденькую манную кашку.

Все сразу захотели Басика покормить и стали его друг у друга отнимать. Папа был сильнее, чем Ника с Тоней, и щенок достался ему в честной борьбе. Победитель понёс его к блюдцу кормить, но девочки не отставали и, тыча в кашу пальцами, тоже пытались принять участие в кормёжке.

– Отойдите от нас, – важничал папа, – вы только мешаете мне его кушать учить.

В результате такой всеобщей заботы, состоящей из весёлой толкотни у блюдца, вся мордочка у щенка была в каше, он смешно морщил нос, чихал и плевался манкой. Девочки наконец-то отбили Басика у папы и торжественно понесли его в ванную умываться.

Умыли и, чтобы не простудился, завернули в полотенце. Хотели ещё маминым феном щенка посушить, но мама не разрешила. Наконец щенок устал и описался.

Так и прошли у Баси первые дни дома. Он ел, спал у кого-нибудь на руках, бегал по квартире, смешно переваливаясь, и писал на ковёр. Решили пока его за это не ругать, потому что собаки просятся на улицу только с пяти-шести месяцев – так папа сказал.