Хозяйка Огня осторожно взяла это нечто, на деле оказавшееся странного вида ожерельем из множества связанных тонкими цепочками железных пластин, каждая из которых была украшена одним иероглифом, а центральная, самая большая — устрашающим барельефом в виде злобного человеческого лица с длинным прямым носом и глубоко посаженными газами, словно горящих изнутри зелёными огоньками, держащим в зубах крупный рубин.

— Что это? — спросила испуганная девушка, просто не понимая, как эта штука может ей помочь.

— Колье орготской боевой ведьмы. Тысяча лет прошло с тех пор, а я всё ещё помню выражение её лица, когда я вырвала сердце из её груди. Да, то был жаркий бой, — старуха взглянула куда-то мимо собеседницы, будто вспоминая что-то уже почти забытое. — Тогда они ещё только завоёвывали наши земли и были на пике своего могущества. И эта штука до сих пор хранит в себе силу их заговоров. Надень её, и она защитит тебя от самого худшего. А со всем остальным ты сама должна справиться.

— От чего защитит? Я не понимаю.

— Ты сейчас отправишься туда, где без моей помощи тебя прихлопнут как муху, — ведьма пристально вгляделась в Азулу. — Ты же не думала, что умерев в этом сне спокойно проснёшься дома?

Азула кивнула, вздрогнув от усмешки старухи.

— Похоже, начинаешь понимать. Это хорошо, — ведьма кивнула, и лица на её посохе на мгновение замерли. — Я дам тебе ещё один совет, и если хочешь жить, ты ему последуешь. Отдай утаённое Орлову. Немедленно.

— Я не понимаю, о чём вы, — Азула сжала в руках проклятое колье, не отвернувшись от тяжёлого взгляда ведьмы.

— Да всё ты понимаешь. Но как знаешь, — буркнула старуха, проходя мимо. — Надень колье сейчас. И не отставай, нас ждут.

Стоило девушке только попытаться примерить это ожерелье, как его концы сами скользнули навстречу друг-другу, заключив шею в объятья холодного металла. Попытка его снять обернулась неудачей — невидимый замок не поддавался. К счастью, эта штука оказалась достаточно свободной и не сковывала движение. Решив, что в конце концов всё это всего лишь сон и избавиться от столь уродливого украшения можно будет и позже, Азула проследовала за хозяйкой этого невозможного места и переступив порог пещеры снова оказалась на балконе игрушечного домика на краю поляны, в центре которой могучий дух в образе громадной женщины играючи жонглировал тремя лунами, стоя на чёрном пне, как на сцене.

— Всё балуешься, — усмехнулась старуха. — Сколько я тебя знаю, ты всё не меняешься.

— Время не властно надо мной, — подбросив серебристые шары лун, ответила Мечтательница. Воспарившие над ней сферы закружились в причудливом танце, а потом резко замерли, обратившись в узкие серпы молодых месяцев. А их хозяйка с невероятной ловкостью и грацией спрыгнула с пня прямо к собеседницам.

Азула резко отстранилась назад, вжавшись в стену домика там, где только что была дверь. У неё даже дыхание перехватило от страха, когда великанша в серебристом платье начала опускаться прямо на них, вытянув вперёд белоснежную босую ногу, которой с лёгкостью бы раздавила и домик, и людей на балконе. Но по мере приближения к ним дух становился всё меньше и меньше, пока не вступил на перила уже вполне обычной женщиной.

— Уже поговорили?

— Было бы о чём, — отмахнулась ведьма. — Девочка желает познать страх нашего общего знакомого. Не могла бы ты её уважить?

— Ты действительно хочешь этого, дитя? — удивлённо вскинула брови Мечтательница, всё так же не открывая глаз.

— Да, хочу! — твёрдо ответила Азула. — Иначе я не смогу объяснить этому тугодуму, что именно он должен побороть.

— Ты очень смелая и очень добрая, — вздохнул дух, спрыгнув с перил на пол, чтобы подойти к Хозяйке Огня и, как и в прошлый раз, аккуратно поднять её голову и поцеловать в лоб холодными губами, после чего лес вокруг разом потонул во мраке.

*****

Холодно. В этом мире всегда было холодно. Даже летом. И предрассветная свежесть пробирала до костей. Глаза ещё только привыкали к царящему вокруг мраку. А звёзды над головой уже гасли, отступая перед зарождающейся на востоке зарёй. А больше из той круглой ямы, в которой она сидела, не было видно ничего.

— Очнись, сестра, — тихонечко окликнул её кто-то, дёрнув за рукав. — Сейчас не время предаваться мечтаниям.

— А? — вздрогнула от неожиданности Азула, не без труда различив в предрассветных сумерках склонившуюся над ней девушку в странного вида сером наряде.

— Тише, — шикнула незнакомка. — Часовые могут услышать.

— Я всё сделала, сестра. — шепнула ещё одна девушка, змеёй юркнув к ним в яму. — Поставила в землянке со снарядами, как ты и велела.

— А взвести часовой механизм не забыла? — тут же спросила первая, голос которой теперь казался мучительно знакомым.

— Не забыла.

— Тогда дело сделано. Возвращаемся?

Вопрос был адресован уже Азуле, которая до сих пор не понимала, что происходит. Но всё же кивнула в ответ, чтобы не вызвать подозрений раньше времени.

Одна за другой обе незнакомки покинули яму, и Хозяйка Огня устремилась за ними следом, резонно решив пока не отставать от этих «сестёр», чтобы получше разобраться в происходящем. Тем более в этот раз её не тяготила непомерная гравитация, а лёгкие не горели от нехватки воздуха. По видимому, эксперимент той одноглазой колдуньи всё же дал свои плоды, позволив хотя бы во сне адаптироваться под условия этого холодного мира. По крайней мере теперь она не чувствовала себя беспомощной девочкой. Тело привычно подчинялось её воле, двигаясь с прежней скоростью и ловкостью, принося радость.

В отличии от проступавшего в редеющих сумерках окружения. Один взгляд на это голое поле, изрытое круглыми ямами и перерезанное линиями окопов, из которого то тут, то там торчали низкие приземистые башенки и возвышались насыпи, создавало стойкое впечатление, что здесь окопалась целая дивизия землероек. Которые ещё зачем-то понавбивали в землю ряды деревянных столбов, между которыми была где натянута, где намотана странного вида проволока, на острых гранях и зубьях которой блестели капельки росы. Перескакивать через них приходилось с особой аккуратностью, чтобы не тревожить висевшие на проволоке гирлянды пустых железных банок. Но для троицы молодых, гибких, ловких и лёгких девушек подобные акробатические трюки не были чем-то невозможным, по сравнению с закованными в латы мужиками, которые наверняка бы намотали на себя всю эту проволоку, подняв жуткий шум и лязг. И перемахнуть через окоп, на дне которого вповалку спали жавшиеся друг к другу от холода солдаты в грязной сине-жёлтой броне и серо-коричневых плащах поверх формы такого же отвратительного цвета, им тоже было не сложно. Впереди оставалась последняя, самая широкая канава с насыпью перед ней, а дальше было только поле с несколькими рядами проволоки и ничего, кроме грязного пустыря. С другой стороны которого тянулась точно такая же неровная линия.

В предрассветной тишине громогласный лай показался столь оглушительным, что Азула даже оступилась от неожиданности. А к ним навстречу из канавы поднялась странного вида тварь, отдалённо похожая на кошкособаку с обвислыми ушами, спиралевидным хвостом и блестящими глазами, наряженная в грязную синюю жилетку с жёлтыми карманами и притороченными сумками. Зачем этому зверю нужны были карманы, если у него нет рук, понять было невозможно. А разбираться некогда, потому что он бросился прямо на них, клацая клыкастой пастью.

Шедшая первой девушка ловко отпрыгнула с линии атаки твари, так что та по инерции пролетела дальше. А следующая сестра вскинула руку, и зверь тут же повалился на землю, противно скуля и визжа, пытаясь извернуться и зубами выдернуть воткнувшийся в основание шеи метательный нож. Эта скотина заткнулась только когда победительница ещё пару раз пырнула её ножом под рёбра. Но было уже поздно, потому что в наступившей тишине стали отчётливо слышны окрики часовых и сонные голоса разбуженных шумом солдат, которые уже высовывались из окопов, осматриваясь в поисках нарушителей.