Тем временем колдун продолжал бормотать что-то невнятное. Как ни старался, аватар мог разобрать только некоторые вроде бы знакомые звуки, которые никак не складывались в слова и фразы. Но всё новые и новые сияющие в полумраке голубым угловатые иероглифы возникали в воздухе, закручиваясь вокруг запястий и поясницы великана. Протянутая Куэем толстая перчатка выскользнула из раскрытой ладони и устремилась к чародею, который схватил её зубами, зажмурился и коротко кивнул головой.

— Начинай лечение, — скомандовала Азула, кивнув на принесённый лёд. — Моё терпение не бесконечно.

— Зачем он грызёт мою перчатку? — тихо спросил Куэй, выпученными глазами глядя за тем, как великан сдавливал челюсти, покуда Катара, растопив поданный лёд, окружила его рану мягко светящимся голубым лечебным пузырём.

— Ему так легче переносить боль, — ответила Хозяйка Огня, распаляя огонь в руке чтобы дать побольше света. Но когда стиснувший зубы чародей приглушённо завыл, резко шагнула вперёд, зажигая в другой руке кинжал голубого пламени. — Говори что делаешь, Катара!

— Рана довольно глубокая, но лёгкое не задето. Основные сосуды тоже, — не отрываясь от работы ответила целительница. — Края рваные и кровотечение сильное, а я не могу найти его течение внутренней энергии, чтобы ускорить заживление…

— Можешь не пытаться, в нём нет внутренней энергии. Совсем, — без тени насмешки заметила Азула.

— А разве такое возможно? — спросил Аанг, прекрасно помня сколь чуждым и неправильным было отражение ауры чужака в мире духов.

— Тебя не спросили, авата…

Слова Азулы заглушил отчётливый лязг, с которым чародей вцепился в рукоять меча, и отвратительный скрежет металла по камню, с которым чёрное как ночь лезвие проворачивалось следом за движением его руки. Эти ужасные звуки заглушали даже отчётливый вой великана, у которого от напряжения будто все жилы на шее натянулись, что наверняка причиняло ему ещё больше боли. У Аанга замирало сердце всякий раз как чудовищный меч приходил в движение. Он боялся, что не выдержав боли колдун зарубит Катару. И что для Катары слишком велик соблазн отомстить ненавистному врагу за всё, воспользовавшись шансом обречь колдуна на мучительную смерть.

— Нужно создать искусственное течение энергии чи, — Азула прокричала эти слова, неотрывно следя за движением чёрного меча. — Это должно ускорить процесс.

— Ты разбираешься в лечебной магии воды, любимая? — восхищённо спросил Куэй.

— Настоящий правитель принимает решения сам, прислушиваясь к советникам, — Хозяйка Огня не глядя погладила Куэя по голове, словно щенка. — Но и у хороших советников возникают соблазны обмануть правителя. Лучше вникнуть в вопрос самой, чтобы ни от кого не зависеть. Так говорил мой отец, и я много раз убеждалась в правдивости его слов.

— Любопытно, — буркнула под нос Катара. — Это сработало.

Тем временем вой и скрежет стихли. Только шумное дыхание колдуна нарушало тишину. А ещё через двадцать минут мягкое сияние лечебного пузыря погасло и целительница отошла в сторону, открывая взгляду заполнившую рану розоватую плоть.

— Готово, — Катара отступила на пару шагов, рукавом утерев проступивший пот со лба.

— Что готово? — раздражённо спросила Азула. — Подробнее!

— Кровь я остановила, так что он не умрёт. С восстановлением тканей сложнее. За один раз такую рану не залечить. Сеансов через пять он будет в норме.

— Нет времени на пять сеансов, — заметно бодрее заявил колдун. Он выплюнул перчатку, поймал её левой рукой и бросил Куэю. И тотчас зашипел от боли.

— Не нужно резких движений, — с нескрываемой издёвкой заметила целительница.

— Он её прокусил, — раздосадованно заявил Царь Земли, который сперва поймал возвращённую вещь, а теперь брезгливо держал её двумя пальцами, отчаянно тряся другой рукой в попытке избавится от слюней.

— Выброси, — отмахнулась Азула, прежде чем обратиться к колдуну:

— Что дальше?

— Подготовка к ритуалу. У нас осталось всего три дня до затмения. Пусть аватар идёт договариваться с духами. Впереди ещё много работы.

— Можно мне вернуться к раненым?

— У тебя остались силы на лечение? — Хозяйка Огня выдохнула маленький клубок пламени, повернувшись к подавшей голос целительнице. — Тогда доделай работу здесь!

— Я не могу использовать магию воды, — Катара шагнула к Азуле и неожиданно опустилась на колени. — Но перевязывать и переносить раненых я ещё способна. Пожалуйста, Азула.

Хозяйка Огня несколько секунд молча глядела на коленопреклонённую Катару.

— Хорошо, — Азула стряхнула с плеча руку Куэя, и скомандовала гвардейцам:

— Отведите её в лазарет. И охраняйте как следует!

***

Сокка выжил. Но за те несколько дней, что прошли со времени битвы, тысячу раз успел пожалеть об этом.

Северное Племя Воды пало. Его защитники храбро сражались до самого конца, и победа далась объединённой армии дорогой ценой. Остановить бои оказалось нелегко. Отдельные отряды следопытов и одинокие охотники до сих пор продолжали свою войну в ледяных пустошах, не желая мириться с поражением. Но своими нападениями на патрули и передовые дозоры объединённой армии они не могли изменить ничего. Только множили число вмёрзших в лёд трупов в отчаянной попытке излить накопившуюся злобу на захватчиков и кровью смыть позор поражения их племени.

Убитым и раненым не было числа. Выживших защитников Севера ждало только унижение — их разоружали, а отнятое оружие и доспехи уничтожали. А магов воды собрали в подземных тюрьмах с целью пресечения бунта и выпускали только под охраной на работы по расчистке завалов вместе с остальными пленниками. Ожесточённость уличных боёв отпечаталась на каждом доме. Где опалёнными стенами, где рухнувшей крышей, а где горой колотого льда и обломков. Из под которых продолжали вытаскивать раненых и убитых. Что только подсыпало соли на свежие раны утраты родных и близких.

Казалось, что среди всех племён Воды не было такой семьи, которую миновала эта страшная участь. Слишком многим приходилось хоронить отцов, братьев, мужей и сыновей. А кому-то и жён с дочерьми, ставших жертвами уличных боёв. Куэй заверил аватара, что солдатам было приказано щадить мирных жителей и не убивать безоружных, но веры его словам не было. Потому что Азула назвала случившееся “сопутствующими потерями”, которые якобы неизбежны.

Но что эта безумная стерва могла знать о том, каково терять родных? Терять тех кто тебе дорог. Это не её друзей растерзал монстр, не её сородичей превратил в ужасающую армию оживших мертвецов, не её учителя искалечил и свёл с ума колдун. Не её возлюбленной чужак вырвал сердце. Не её мать убил маг огня. Не её отец пропал без вести…

Погиб.

Нет смысла обманывать себя ложной надеждой. Он был в том бою и сам видел, какие великие силы призвал на помощь аватар и какие страшные чары выпустил в мир колдун. Когда земля вставала на дыбы, а казавшиеся незыблемыми законы мироздания рушились, оказавшись между молотом и наковальней магии и колдовства. Шансов на спасение там не было ни у кого. Что уж говорить о вожде Хакоде, который скорее пожертвовал бы собой, нежели позволил монстру прорваться к пруду духов.

Пропавших без вести было много, потому что к ним причисляли всех, чьи тела не были найдены. А после устроенного Азулой массового сожжения трупов таковыми оказались большая часть защитников пруда духов. Но это, пожалуй, было самым адекватным поступком сумасшедшей, потому что предать тела павших огню было стократ милосерднее, нежели позволить им и дальше ходить по миру живых.

Но одно хорошее дело не могло искупить всех преступлений этой полоумной стервы, натравивший на Северный Полюс монстра, и её придурковатого воздыхателя, обрушившего на город и его жителей всю силу объединённой армии землероек и сажеедов. Слишком много людей погибло из-за их безудержных амбиций. Как мирные жители, оказавшиеся заживо погребёнными под завалами, так и солдаты, замерзающие в ледяных пустошах. Некоторых ещё успевали найти и вытащить, но куда чаще доставали трупы. И с каждой подобной находкой надежды отыскать пропавших без вести живыми становилось всё меньше.