Уклонившись от прошедшего над головой меча сын вождя кинулся вперёд, сокращая дистанцию. Мертвец не успел поднять меч для нового удара, а его левая рука лишь больно стиснула запястье, но не смогла остановить клинок, который погрузился глубоко в мёртвую плоть. Оглушительно вопя, тварь взмахнула мечом в попытке достать противника последним ударом. Юноша машинально подался назад, уходя с линии атаки, но мёртвая рука подобно стальным кандалам приковала его ладонь и меч к телу мертвеца, а проклятый лоскут обгорелой ткани с куском подкладки из стальных колец никак не хотел отрываться от мёртвого тела.

Вспышка боли оказалась ошеломительной, а отчаянный рывок закончился падением. Рухнув на снег, Сокка не смог сдержать крика, безнадёжно пытаясь зажать рану на месте отрубленной руки, по-прежнему сжимающей рукоять торчащего из живота завалившегося на бок мертвеца космического меча.

*****

Аангу стоило немалых усилий вытащить возлюбленную из хаоса битвы с ожившими мертвецами без помощи магии. Впервые в жизни он ощутил себя обычным человеком, но перед лицом нависшей угрозы это не принесло ему долгожданной радости. Только сильнее сомкнулись на сердце липкие объятья леденящего душу страха. Потому что оказаться безоружным и беспомощным перед лицом врага, который отверг саму смерть, обратив себе в услужение, было страшнее любого кошмара. Тем более что все его былые кошмары и страхи казались невинными шутками на фоне армии оживших мертвецов, от одного взгляда на которых кровь стыла в жилах.

Вновь ощутить силу покорять стихии он смог только когда они уже подходили к пруду, протиснувшись через толпу у ворот. Лекари организовали тут стихийную лечебницу для раненых. Катара сразу отправилась к ним, чтобы хоть как-то помочь пострадавшим в битве. Аанг же резким движением подпрыгнул ввысь, воспарив на воздушных потоках чтобы как следует осмотреться.

Открывшаяся ему картина оказалась ещё страшнее чем можно было вообразить. За то время, пока он был сосредоточен на спасении возлюбленной, враг успел многократно увеличить своё кошмарное войско. Новое оружие плохо помогало против оживших трупов - они продолжали сражаться даже объятые пламенем с головы до ног, пока их плоть не сгорала без остатка. С каждой секундой оставалось всё меньше живых, способных противостоять мёртвым.

Был только один способ обернуть оживший кошмар вспять и восстановить попранные законы природы. Входя в состояние аватара Аанг думал только о том, как поскорее остановить битву и спасти духов океана и луны. Но когда вместе с силой и опытом прошлых воплощений снова пришла возможность видеть ауры живых существ и тени духов, ему открылась страшная правда.

Мир вокруг словно подёрнулся серой пеленой, надвигавшейся на него подобно тени от грозовой тучи. И в этой тени терялись голубоватые ауры воинов. Всё казалось серым, кроме пылающего противоестественным зелёным пламенем клинка, что источал эту тьму, вытягивая цвета из всего вокруг. Колдун теперь ещё больше был похож на краба-отшельника, потому что белая звезда в его голове теперь была едва заметна, связанная кривой нитью руки с гардой меча.

Но страшнее было видеть, как вспыхивавшие с гибелью воинов тусклые голубые огоньки покидающих тела душ, вместо того чтобы воспарить к небесам и раствориться в облаках, переходя в мир духов, оказывались захвачены водоворотом тьмы. Который увлекал их к мечу чёрного металла, где они сгорели как дрова в костре разрастающегося зелёного пламени. Никто из аватаров прошлого никогда не сталкивался ни с чем подобным, но они все поняли, какому ужасному злодеянию были свидетелями. Чужак не просто убивал своих врагов, но уничтожал сами их души, не оставляя ни малейшей надежды на реинкарнацию или вознесение.

А набухавшее подобно гнойнику проклятое пламя время от времени ярко вспыхивало, расходясь во все стороны волной зеленоватого свечения, что впивалось в мёртвые тела, собирая их воедино, цепляясь за головы прозрачной нитью и поднимая на ноги, как кукловод поднимает марионеток. После чего новые бездушные воины армии мёртвых устремлялись в атаку, стремясь как можно скорее исполнить волю колдуна и пролить кровь ещё живых.

Поэтому он использовал силу аватара чтобы заставить громадные массы камня придти в движение, вырывая их из стен ущелья и стремительной лавиной обрушивая на врага. Где-то глубоко внутри ему было очень стыдно перед теми отважными воинами, которых он не сумел спасти. И которых предал, нанеся им удар в спину. Но его прошлые жизни хором говорили, что такая смерть будет милосерднее, нежели гибель от рук оживших мертвецов. И позволит спасти если не тела несчастных, то хотя бы их души.

И действительно, когда рукотворная лавина похоронила поле боя под многометровым завалом, зелёное пламя вокруг меча потускнело, а множество нитей к мертвецам-марионеткам разом оборвались. Немногие остававшиеся голубые искры человеческих душ воспарили к небесам, вырываясь из невозможной западни. Даже застилавшая всё пелена серости потускнела, словно отдаляясь следом за породившим её клинком в мир духов.

Аанг знал, что это был не конец. Враг просто сбежал за грань миров, как делал это раньше. Но теперь он прихватил с собой часть оживших мертвецов, которые прошли с ним по изнанке мироздания куда дальше чем прежде, возникнув впереди только что созданной стены и снова устремившись в битву.

Аанг разве что не закричал от бессилия, вновь взмывая в небеса. Ведь вернувшаяся тьма вытягивала из окружающего мира всю магию без остатка, разрушая его атаки прежде чем те достигнут цели. Это была идеальная защита от магии огня и воздуха, как и от большей части магии воды и земли. Самые мощные удары воздуха обращались в лёгкий ветерок, водяные хлысты безвольно растекались по земле, а огненные шары распадались безобидными всполохами.

Только твёрдые снаряды из льда и камня, запущенные издалека и движущиеся под действием гравитации, были неподвластны этому колдовству. Не тратя время на создание ледяных снарядов, он атаковал магией земли. Вырывая из отвесных скал каменные глыбы, он обрушивал их одну за другой. Но ему не удалось застать колдуна врасплох. Не было больше тех убийц, которые могли бы отвлечь на себя его внимание, заставив забыть обо всём на свете. То, что от них осталось перешло на сторону колдуна.

Каменные снаряды сминали оживших мертвецов, но поразить главную цель аватару не удалось. Колдун отклонял в стороны, раскалывал и взрывал все уготованные ему валуны. Аанг атаковал в бешеном темпе, но сумел добиться только того, что враг стал реже пополнять ряды армии мертвецов свежими ожившими трупами. Потому что каждое сотворённое чужаком заклятье рождалось всполохом невозможного зелёного пламени, выплёскивавшего частичку своей силы. Но до тех пор пока в нём сгорали всё новые и новые души, оно не могло угаснуть.

Тем неожиданнее оказался грохот мощного взрыва, вспыхнувшего необычайно ярким огненным шаром. Колдун резко бросил свою защиту и выскочил за грань реальности, наверняка испугавшись удара в спину. Но вместо того чтобы отступить назад он устремился вперёд, прямо сквозь битву живых и мёртвых.

К пруду духов.

К Катаре.

Аватар ничего не мог сделать с противником, скрывшимся за изнанкой мироздания, не отправившись туда вслед за ним. Но сражение в мире духов, где магия стихий бессильна, было верным самоубийством. Парой точных ударов похоронив почти всех оживших мертвецов под грудной камней, Аанг стал готовить достойный приём к возвращению врага. Для чего он опустил пониже ещё не успевшие отправиться во врага куски скал, пользуясь кратким моментом отсутствия тени от проклятого меча. Они станут западнёй, которую колдун сам приведёт в действие, забрав магию из окружающего мира.

Но громадные валуны один за другим разлетелись на мелкие кусочки за миг до того, как колдун стал материален. Их осколки забарабанили по мягко мерцающему куполу волшебной защиты и поднятым вверх щитами воинов. А в следующий миг чародей одним широким взмаха меча смёл троих бойцов, что оказались у него на пути, вырывая жизнь и души из их тел. Их кровь дала новую жизнь уже затухавшему невозможному пламени. Сорвавшись с лезвия меча, оно устремилось к пруду широким потоком, охватывая оказавшихся на его пути искрящийся голубоватой пеленой и превращая в скованные льдом статуи.