— Той ночью наша автоколонна ехала по пустынной дороге, когда один из внедорожников наехал на мину, она сразу же сдетонировала. Нам всем удалось выбраться оттуда с незначительными травмами и, пока все прочесывали территорию в поисках дополнительных устройств, одно из них взорвалось. На этот раз взрыв произошел прямо в сосредоточии моих людей. Я был у внешней границы зоны поражения, так что не так сильно пострадал, тем не менее, меня немного побросало и хорошенько приложило головой. В ушах слышался звон, и такой чертовски громкий. Я ничего не слышал, но знал, что должен найти моих парней и отвести в безопасное место.

Декс повернулся ко мне, впервые с тех пор, как я села рядом, взглядом встретился со мной.

— На войне, особенно в таких подразделениях, как мое, мы каждый день сталкиваемся с подобным дерьмом, — мягко сказал он. — Страх… жестокость… кровопролитие… для нас это нормально. Для этого нас и тренировали. На войне нет места шоку и эмоциям. Наша работа — сосредоточиться на собственном выживании и сохранении жизней наших парней.

— Я пробирался через дым, искал своих парней. У первых двух, который я нашел, были осколочные раны, ранения серьезные, но не угрожали жизням. Чем ближе я подходил к месту взрыва, тем хуже все становилось. Следующим я нашел своего друга Чейза, ему оторвало ногу. Пока я нес его к медикам, парень пытался мне что-то сказать, но я слышал только одним ухом. Когда же я разобрал, что он произносил «Тэдди», забыл обо всех мерах предосторожности, которым я должен был следовать, и побежал прямо в зону взрыва. Я считал, что Тэдди не мог оказаться снаружи и все, чего я хотел, это только добраться до него.

Он обхватил руками голову и задрожал.

— Черт, я не мог найти его, — выпалил он. — Он звал меня, а я бегал кругами, тратя драгоценное время, потому что бесполезное тело подвело меня и чертовы уши не работали так, как надо. Когда я, в конце концов, нашел Тэдди и увидел, что он лежал там… его окровавленное тело, изувеченное осколками… было слишком поздно. Он тоже это знал. Я видел. Это был тот «взгляд», о котором говорят пехотинцы. Взгляд, который ты видишь на лице умирающего человека, он отображает все без каких либо слов. От одного взгляда ясно, что им страшно, он просит позаботиться об их семьях, он говорит, что они любят тебя, и умоляет никогда их не забывать. Это худший взгляд на свете и я видел его в глазах Тэдди. Я беспомощно сидел там и смотрел, как из него утекает жизнь, все это время зная, что во всем моя вина. Я должен был быстрее добраться до него. Если бы мы поменялись местами, Тэдди искал бы меня со скоростью разорвавшейся бомбы. Ранен или нет, он бы сделал все возможное, чтобы найти меня. А я его подвел.

Декс повернулся ко мне, слезы текли по его щекам, и только тогда я поняла, что он тоже плакал. Не сказав ни слова, я обвила его руками и держала, пока его тело не перестало сотрясаться. У меня болело сердце за него, за все, через что он прошел, но я не говорила, что мне жаль, или что это не его вина, потому что знала — не это он хотел услышать. Сейчас Дексу нужен был кто-то, способный выслушать и поддержать его, именно это я и собиралась сделать.

Не знаю, сколько мы находились в таком положении, но я бы осталась там даже на всю ночь, если Декс в этом нуждался. Когда мы наконец встали, я взяла его за руку, переплетая мои пальцы с его, и мы ушли с пляжа.

Не хотела оставлять Декса одного. Так как он все ещё был довольно пьян, я провела его домой и помогла забраться в кровать. Легла рядом с ним, никто из нас не произнес ни слова, пока, как мне показалось, он наконец не уснул. Когда я передвинулась, чтобы встать с постели, почувствовала руку на талии.

— Останешься со мной? — спросил Декс, умоляюще глядя на меня. — Когда ты рядом, Лив, все намного лучше. Ты заставляешь тьму отступить.

Я кивнула, откинула покрывало и забралась на кровать рядом с ним. Декс машинально притянул меня ближе и обернул вокруг меня руки. Границы начали стираться, но мне было все равно. Прижалась к Дексу и позволила ему обнимать меня, желая сделать все, что в моих силах, чтобы забрать его боль.

***

Мы все ещё находились в объятиях друг друга, когда я проснулась утром. Я обрадовалась, что у Декса не было никаких кошмаров. Он провел пальцами по моей руке, простое движение, из-за которого меня бросило в жар, и я готова была воспламениться.

— Извини, — тихо сказал Декс. — Обычно, я не позволяю людям видеть себя таким, но вчера, правда, был тяжелый день.

Я подняла голову, она покоилась на его груди, и встретилась с его взглядом.

— Ты не должен извиняться передо мной, Декс. Никогда. Со мной ты всегда можешь быть собой, и мы можем разговаривать о чем угодно. Никаких упреков.

— То, что я рассказал тебе… никому ещё об этом не рассказывал. Даже своей семье.

Я понимающе кивнула.

— На протяжении долгого времени после смерти мамы я ни с кем не разговаривала об этом. Было слишком больно. Когда я все же выговорилась, почувствовала себя так, словно камень с души свалился. Я знаю, что это не то же самое, но понимаю, как тяжело потерять человека, которого ты любишь. Мне все ещё тяжело говорить о маме, все ещё больно, но становится легче, когда есть кто-то, с кем можно поделиться наболевшим. Так что, чего бы это ни стоило… я рада, что ты рассказал мне.

— Я тоже, — сказал он, сильнее обнимая меня. — Спасибо… за то, что поддержала меня.

— Всегда, — улыбнулась я, сильнее прижимаясь к Дексу.

Декс

Через несколько следующих дней я твердо вознамерился оставить все это дерьмо позади. После разговора с Оливией мне стало лучше, даже если для этого мне пришлось расплакаться и стать слабым перед ней. Ожидал, что она будет с грустью и жалостью смотреть на меня, но этого не произошло. Когда я смотрел на девушку, видел только понимание. Она не пыталась давить на меня или успокаивать пустыми соболезнованиями. Оливия просто выслушала.

Я чувствовал, как внутри меня что-то изменилось; в том, как я смотрел на Оливию и в том, как я чувствовал себя, когда она находилась рядом. Она привлекала меня с самого начала, но теперь это было чем-то большим. Я чувствовал, как влюбляюсь в нее, и не знал, сколько ещё смогу оставаться просто другом и скрывать свои чувства.

После нашей длинной, эмоциональной ночи мы с Оливией решили отдохнуть от мучений и немного повеселиться. Мы разработали план, как собрать всех наших друзей вместе и поехать в Чарлстон. Нейт и Эми оба пришли, также как подруга Оливии — Нора и ее жених, Джейк, и ещё их друзья, Сьюзи и Итан. Несмотря на то, что мы только познакомились с друзьями Оливии, они показались крутыми ребятами, и мы действительно здорово проводили время. Посреди ужина — и несколько напитков спустя — мы, все, смеялись так, словно были знакомы на протяжении многих лет.

У меня не было настроения терять контроль, так что я держался подальше от крепкого алкоголя и остановился сегодня на пиве. К тому времени, как мы добрались до клуба, все уже были хорошенько пьяны, даже я чувствовал себя очень хорошо. Но в основном это было из-за Оливии. Она проявляла ко мне нежности больше, чем обычно — за столом сидела близко, шептала мне на ухо, клала руку мне на бедро. Я не знал из-за чего это — из-за того, что ее чувства ко мне тоже изменились, или скорее из-за алкоголя. Махнув рукой на причины, я сам украдкой прикасался к Оливии, сам флиртовал… пока она отвечала таким же флиртом.

Вечер пятницы, так что клуб был битком забит, когда мы добрались туда. Девушки сразу же направились на танцпол, танцевали в своем маленьком кругу и смеялись, как подростки. Я обожал наблюдать, как Оливия расслабляется. Она выглядела такой счастливой и беззаботной. Эти сияющие голубые глаза и ослепительная улыбка, я не мог оторвать взгляда от нее.

— Как давно вы с Оливией встречаетесь? — спросил меня Джейк.