— Возможно, это была ловушка. Потому что когда я поднялся по лестнице на второй этаж, то в коридоре на меня напали. Кто-то бросил в меня нож, и я упал, прощаясь с жизнью. Но меня спас мой ангел-хранитель… Вот смотрите…

Алесь показал свой блокнот, пробитый лезвием ножа почти насквозь. А затем достал сам нож, завернутый в газету.

— Я старался его не особо трогать, на нем, возможно, остались отпечатки пальцев напавшего…

— Занятно, занятно… — офицер контрразведки повертел блокнот, потом развернул сверток и взглянул на нож. — Ножичек иностранный… Специально для метания. Я его забираю, попробуем найти отпечатки. А где же след от ножа на вашем пиджаке?

— Он тут. Я его закрываю уголком носового платка, — Минич отогнул край белого платка, видневшийся из нагрудного кармана, и показал разрез в ткани.

— Занятно, занятно… — снова задумчиво сказал офицер. — Удар точно в сердце. Над кармашком… Это профессионал. С какого расстояния он бросал нож?

— Шагов с десяти… Он стоял напротив света, поэтому ни лица, ни одежды я рассмотреть не смог. К тому же все произошло так внезапно, что я не успел и опомниться…

— Ну что же, вас, пан журналист, спас ваш журналистский блокнот, — Янкович вернул его Алесю. — Считайте, что вы в рубашке родились. Но кто же хотел вас убить?..

— Понятия не имею, — снова пожал плечами Минич. — Может, это опять «Черная лента»?

— Странное место для убийства… — размышляя вслух, Янкович закурил папиросу. — Убивать кого-то у порога гримерной, принадлежащей своему агенту, — это привлекать к себе внимание.

— Они могли затащить труп в гримерную, быстро уложить в какой-нибудь сундук для реквизита и увезти куда угодно, не привлекая внимания, — Чеслав Дайнович сунул руки в карманы брюк и медленно прохаживался перед скамейкой, разглядывая дуб. — Логично?

— Может быть, может быть… А может и не быть, — сощурился, выдыхая дым, офицер контрразведки. — Знаете, этот ваш профессиональный убийца меня очень сильно заинтересовал. Очень сильно. Ну да ладно, запишем это пока в число загадок. А что было дальше?

— Да ничего… — потер нос Алесь. — Поняв, что меня едва не убили, я не стал искушать судьбу и покинул ресторан через черный ход. Мы договорились встретиться с профессором за Музеем восковых фигур. Туда я и направился, где потом мы и встретились…

— Ладно, а что было с вами, пан профессор?

Дайнович вынул из кармана пиджака визитку немца и отдал Янковичу.

— Когда Алесь ушел, мне официант передал вот это.

На одной стороне офицер Дефензивы прочел на немецком языке:

Отто Клаус, коллекционер

На оборотной стороне чернильной ручкой было написано так же по-немецки:

«Через полчаса приходите в Музей войсковых фигур. Будьте один и никому об этом не рассказывайте».

— Мы встретились с Клаусом, — стал пояснять профессор, прохаживаясь перед собеседниками. — Мило поговорили. Он пообещал мне большой дом под Кенигсбергом и сто тысяч германских марок, если я найду для него чашу Ягайло. Я же выдвинул условие, что мне нужен миллион рейхсмарок. Он удивился и сказал, что обсудит мое условие со своим начальством. Но у меня нет иллюзий: они не собираются платить ни марки. Все, кто причастен к этой их операции, должны исчезнуть. Как те, кто уже исчез, когда они искали крест Витовта. Ведь могли его купить у владельца Музея восковых фигур. Но не купили. Им не нужна огласка. Потому они и «Черная лента»…

— Кстати, — Дайнович повернулся к Янковичу. — Откуда вы узнали о Лошицком замке? Вы устроили обыск в моей квартире и перерыли все мои бумаги?

Тот смутился и отвел глаза:

— Ну, зачем так это формулировать, дорогой мой пан профессор? Когда вы внезапно исчезли из ресторана, я вернулся к вам домой и ждал вас всю ночь. Понятное дело, что я был в крайней тревоге — уж не случилось ли что с вами и с паном журналистом… Где вас искать? У меня не было другого выхода, как просмотреть вашу корреспонденцию, которую вы храните в письменном столе. Никакого «обыска» и никакого «перерыли»… Я нашел письмо, которое вы недавно получили от профессора Молеза. Он спрашивал вас, где может сейчас находиться чаша Ягайло: в Вильно, в Лошицком замке или же в Советской России и еще где-либо? Ну, а когда утром мне доложили, что Отто Клаус вместе с группой немцев собирается в Лошицкий замок, то логика мне подсказала: вот сюда и надо направиться, здесь я вас найду.

— Отто Клаус сегодня приезжает в замок? — удивленно поднял брови Алесь. — Вот так новость!

— По большому счету я тут из-за этого немца, — объяснил Янкович. — Но заодно нашел и вас. А теперь рассказывайте, что вы тут делаете, Панове. Приехали найти чашу Ягайло раньше, чем ее найдут немцы? Или же хотите помочь Клаусу в его поисках и заработать миллион марок с домиком под Кенигсбергом?

Он выбросил окурок и строго взглянул на профессора.

— Удастся ли кому-то найти знаменитый артефакт — это большой вопрос, — скептически ответил Дайнович, снова разглядывая дуб. — Зацепок для поиска почти нет. Но вот отдавать его немцам мы не собираемся. Если они его найдут раньше нас, то ваше дело контрразведки не допустить его вывоза в Германию.

— Не надо мне об этом рассказывать, — махнул рукой Янкович. — Это очевидно, и я тут для этого. В самом замке я находиться не могу, я не должен привлекать к себе внимание, поэтому пришлось остановиться в Лошце, в доме поварихи Альдоны, которая работает в замке. Ей помогает дочь — есть там такая сопливая девочка с рыжими волосами. Вот через нее вы можете со мной связаться в любую минуту, она найдет меня и принесет от вас записку. Будете моими глазами в замке — за немцами надо приглядывать.

— Понятно, — кивнул профессор. — И что это за группа немцев под началом Отто Клауса? Когда они приезжают, и что им вообще надо?

— Приезжают сегодня, — вздохнул сотрудник Дефензивы, собираясь с мыслями. — Их трое — без Клауса. Двое мужчин и одна женщина. Называют себя представителями Берлинского Общества по исследованию оккультных явлений, якобы ищут привидения. На самом деле это нацисты, и искать они будут не привидения, а чашу Ягайло. Так что присматривайте за ними. У них куча новейшей аппаратуры, в том числе для выявления пустот за стенами. А что касается самого Отто Клауса, то он, как мне доложили, пока остается в Вильно — занят поисками Эльвиры Роуз. Она ему почему-то очень нужна. Кстати, панове, хочу еще раз вас спросить: так вы не знаете, где она может сейчас находиться? Это очень важно.

— Попробуйте взяться за мафиозный след, — посоветовал Дайнович.

Ян Янкович еще раз глубоко вздохнул и невесело посмотрел перед собой.

— Вот этого я и боюсь, — произнес он в задумчивости. Завернутый в газету нож все это время лежал рядом с ним на скамейке, он взял сверток и, помахивая им в руке, спросил Алеся: — Так кто же хотел вас убить в этом ресторане, холера его побери? Этот неизвестный смешал все карты в игре.

— Но ведь не убил! — рассмеялся журналист. — А если еще раз встретимся — то еще посмотрим, кто кого убьет.

— Мне вы казались более серьезной личностью, — сказал с разочарованием Янкович, пряча сверток с ножом в карман брюк. — Если вы еще раз с этим человеком встретитесь, то, боюсь, мы с вами больше не увидимся… Обещаю принести венок на вашу могилу.

Он поднялся со скамейки, забрал свою газету и, кивнув на прощанье, ушел в сторону села Лошца.

х х х

— А ведь он тысячу раз прав, — сказал Алесю профессор, когда они возвращались в замок. — Есть реальная угроза вашей жизни. Впрочем, и моей, видимо, тоже… И главное — мы не знаем, от кого эта угроза.

— Я думал, что от «Черной ленты», — ответил журналист. — А разве не так?

— Я тоже так вначале подумал, — признался Чеслав Дайнович. — Но, судя по всему, в игре присутствуют и какие-то совсем другие игроки, нам пока не известные… Вот такое, мой дорогой Алесь, вырисовывается тру-ля-ля…