ФРАНЧЕСКИНА. Да-да, невинная девственница.

ФЛАМИНИЯ. Именно. Я иду, безумный Орацио. (Героически входит в дом ПАНТАЛОНЕ).

ОРАЦИО (из дома). ХО-О-О-О! ВУКИ-ПУКИ! БАХ-БАХ-БАХ!

ФЛАМИНИЯ (из дома, кричит). А-А-А-А-Х! О-О-О-О-Х! О-О-О-О-О!

(Вновь звуки брошенной кошки).

ФРАНЧЕСКИНА (продолжает ощипывать курицу, говорит с ней, то раздраженно, то с нежностью). Ох, горе-горе-горе. Что мне делать-делать-делать? Долгих десять лет прошло с того дня, как ушел мой сладенький Педролино, долгих десять лет я сплю с собакой и иногда с огурцом. Ох, горе-горе-горе. А теперь, увы, я безумно влюбилась в галантного капитана Спавенто. (Она страстно прижимает курицу к груди, продолжая ощипывать). Конечно, мой муж Педролино уже наверняка умер. Стал жертвой фатального несчастного случая, вызванного макаронами. Ой! Кто идет? Капитан, мой возлюбленный! Ой, мое сердце сейчас выпрыгнет из груди!

КАПИТАН (выходит, за ним, на всех четырех АРЛЕККИНО). Арлеккино, как ты мог потерять мою собаку? Я привез ее в подарок ослепительной Фламинии.

АРЛЕККИНО. Иди сюда, Панчо. Иди сюда, мой мальчик. (В сторону). Катись куда подальше, паршивый таракан.

ФРАНЧЕСКИНА. Ура! Ура! Эль Капитано! Ура! Ура! (Игриво машет курицей).

КАПИТАН. Поди прочь, служанка. Моего внимания достойны лишь самые изысканные, божественные нимфы. А сюда я пришел лишь для того, чтобы спросить, не видела ли ты бедного потерявшегося песика, зовут его Панчо, крохотное существо из Нового мира…

АРЛЕККИНО. Выглядит, как крыса. Воняет, как мокрый козел. И гадит на обувь. Тот еще подарок.

ФРАНЧЕСКИНА. О, капитан, мой капитан, я больше не могу сдерживать мою тайную страсть. Целуй меня! Люби меня! Делай со мной, что хочешь! Я вся ТВОЯ!!! (Не выпуская из рук курицу, она подкрепляет свои слова жестами).

КАПИТАН. Вынужден поставить тебя на место, глупая девчонка. Да-да. Такие завидные кавалеры, как я, не опускаются до того, чтобы охмурять служанок.

АРЛЕККИНО. А как же та косоглазая поломойка в Барселоне?

КАПИТАН. Заткнись. А ты, женщина, умерь свои аппетиты. Отдайся какому-нибудь поваренку.

(АРЛЕККИНО энергично указывает на себя, раскрывает объятья. ФРАНЧЕСКИНА сует ему в руки курицу и идет к КАПИТАНУ).

ФРАНЧЕСКИНА. Люби меня, причиняй мне боль, рви на куски и пожирай, вонзи свой раскаленный меч в мои сочащиеся, жаждущие ножны, сожми мои набухшие дыни, о-о-о! А-Р-Р-Р-Р! (Прыгает на КАПИТАНА, обхватывает руками и ногами, рычит и стонет).

КАПИТАН (шатается под ее весом, пытается оторвать ее от себя). Мадам, пожалуйста, держите себя в руках. Моя честь. Мое офицерское достоинство. Моя спина. Мои причиндалы. Господи! Арлеккино, помоги мне!!!

(АРЛЕККИНО бросается на ФРАНЧЕСКИНУ, пытаясь оторвать ее от капитана, все трое валятся на землю. На улице появляются ПАНТАЛОНЕ и ГРАЦИАНО. Из кучи малы слышны крики и сладострастные стоны).

ПАНТАЛОНЕ. Франческина! Франческина! Как это понимать? Что здесь происходит? Что ты делаешь с курицей?

ФРАНЧЕСКИНА (пытаясь выбраться). Ох, хозяин, клянусь могилой вашего кота Луиджи, эти мужчины пытались лишить меня столь оберегаемой мною добродетели. Ведь я почти девственница.

КАПИТАН. ЧТО?

ПАНТАЛОНЕ (поднимая АРЛЕККИНО, держащего курицу). Это правда?

АРЛЕККИНО (указывает курицей на КАПИТАНА). Это не я. Он.

ФРАНЧЕСКИНА. Это правда. Клянусь, это правда. Дай мне курицу. (Выхватывает курицу и начинает бить КАПИТАНА по голове). ВОТ ТЕБЕ! ПОЛУЧАЙ, СВИНЬЯ! КУРИНЫЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ!

ПАНТАЛОНЕ (тоже бьет КАПИТАНА). МЕРЗАВЕЦ! ЗЛОДЕЙ! НАБРОСИТЬСЯ НА НЕВИННУЮ ПОЛУДЕВСТВЕННИЦУ!

ГРАЦИАНО (тоже бьет КАПИТАНА). МРАЗЬ! СВИНОЙ НАВОЗ! МИАЗМ! ВЫБЛЮДОК!

КАПИТАН. Господа, я протестую! Я невинен, как только что родившийся ягненок. Требую адвоката. Двух адвокатов. Помогите! Мама! Арлеккино, гнусный негодяй! (Бежит за АРЛЕККИНО, поворачивается к ПАНТАЛОНЕ и ГРАЦИАНО, угрожающе трясет кулаком). ТРУСЫ!

(ФРАНЧЕСКИНА кидается к нему с курицей, и он убегает следом за АРЛЕККИНО).

ОРАЦИО (из дома). КТО-О-О-О? ГДЕ-Е-Е-Е? ГДЕ-Е-Е-Е? ТЫ-Ы-Ы-Ы! ТЫ-Ы-Ы-Ы!

ПАНТАЛОНЕ. Франческина, иди в дом и угомони этого болвана, хорошо? Сунь ему в рот кабачок.

ФРАНЧЕСКИНА. Да, хозяин. Конечно, хозяин.

ПАНТАЛОНЕ. И чтобы я больше не видел такого непотребства на улице. Если ты не можешь без этого обойтись, делай это в доме.

ФРАНЧУСКИНА. Да, хозяин. Благодарю, хозяин. Но я просто сидела на ступеньке, хозяин, ощипывала эту курицу, когда внезапно…

ПАНТАЛОНЕ. Да, да, не хочу этого слышать. Поди прочь.

ФРАНЧЕСКИНА. Это моя несравненная красота, хозяин. Мужчины не в силах сдерживаться.

ПАНТАЛОНЕ. В дом!

ФРАНЧЕСКИНА. Да, хозяин. (Убегает в дом).

ПАНТАЛОНЕ. Ох, Грациано, Грациано, в этом мире нет конца злобе и страданиям.

ГРАЦИАНО. Ах, Панталоне, бог не играет в кости с вселенной. Нет. Время от времени он просто вываливает на нас все дерьмо. Ребенком я говорил, как ребенок, понимал, как ребенок, думал, как ребенок. Теперь я старик, но, если откровенно, похоже, ничего не изменилось. Ты знаешь, что говорится во Второзаконии о тех, кто ссыт против ветра?

ПАНТАЛОНЕ. Во Второзаконии?

ГРАЦИАНО. Именно так. А касательно вопроса, что первично, курица или яйцо, мне все совершенно ясно. Первично курица, потому что я легко представляю себе Бога, сотворившего курицу, а вот снесшего яйцо – нет. И теперь мой сын Флавио вернулся домой в таком унынии, что я боюсь, как бы он не сделал с собой что-то ужасное.

ПАНТАЛОНЕ. Ты серьезно?

ГРАЦИАНО. Да. Он может заняться онанизмом. А то и хуже. В последнее время он так странно посматривает на овец.

ПАНТАЛОНЕ. И моя бедная дочь, Изабелла, уже десять лет, как пропала, вместе с моим слугой Педролино, который всегда приводил мне девушек, а мой бедный сын Орацио так скучает по сестре, что напрочь лишился ума.

ОРАЦИО (из дома). О-О-О-О-О! СЕСТРА! СЕСТРА! О-О-О-О-О!

ПАНТАЛОНЕ. И его я потерял на десять лет. (Рыдает).

ГРАЦИАНО. Могу только тебя пожалеть.

(Она громко плачут, обнявшись).

ОРАЦИО (в доме). ЗУК-ЗУК-ЗУК-ЗУК-ЗУК! ИНК-ГРАНК-ЗУК-ЗУК!

ФРАНЧЕСКИНА (выбегает, расстроенная). О, сеньор Панталоне, у вашего сына Орацио припадок. Он обсыпает корову мукой.

КОРОВА (из дома). МУ-У-У-У-У-У-У-У-У!

ФРАНЧЕСКИНА. Он так скучает по своей сестре.

ОРАЦИО. СЕСТРА! СЕСТРА! А-А-А-А-Х!

ПАНТАЛОНЕ. Ах, я этого не вынесу, просто не вынесу, эти страдания, эти несчастья. Ужас, ужас! А теперь мне еще хочется и отлить.

ГРАЦИАНО. Пойдем, Панталоне, пойдем со мной, друг мой, я знаю хорошее место, где можно отлить.

ПАНТАЛОНЕ. Ох, Грациано, Грациано, любое место хорошо для того, чтобы отлить.

ГРАЦИАНО. Только не кастрюля с супом.

ПАНТАЛОНЕ. Это правда, не кастрюля с супом. Я об этом не подумал.

ГРАЦИАНО (когда они направляются к кулисам). И вот что Аристотель говорит про гороховый суп… (Они уходят).

ФРАНЧЕСКИНА. О, в каком ужасном мы все состоянии. Нам нужна помощь. И эта жестокая агония любви. Я горю. Я мерзну. Я вся чешусь. Эта пагубная страсть к тощему, в оспинах, телу капитана Спавенти сведет меня с ума, полностью и окончательно. О, капитан! Капитан! Капитан!

КОРОВА (из дома). МУ-У-У-У-У-У-У-У-У!

ФРАНЧЕСКИНА. Орацио, оставь корову в покое! (Рыдая, падает на ступеньки, с курицей в руке).

(Появляются ИЗАБЕЛЛА и ПЕДРОЛИНО, одетые, как цыгане. ФРАНЧЕСКИНА сидит на ступеньках, не слышит их, понуро ощипывает курицу).

ИЗАБЕЛЛА. Только не выдай нас, Педролино. Пообещай мне, что не выдашь.

ПЕДРОЛИНО. Не понимаю, почему мы не можем просто сказать, что вы – Изабелла, дочь Панталоне и возлюбленная Флавио, сына Грациано, а я – Педролино, отрада Франческины, который всем приводил девушек.