– И моей земле, придётся быть аванпостом на юге?

– Ни в коем случае,– твёрдо сказал канцлер,– слышите, ни в коем случае вы не должны враждовать с кантонами.

У кавалера камень упал с сердца. И он уточнил:

– То есть, мне не придётся воевать?

– Только не с соседями,– канцлер положил руку ему на плечо и продолжал,– дом Ребенрее воюет двадцать лет, ещё отец нашего сюзерена начал воевать, помогая императору, сначала в южных войнах, потом в войнах с еретиками. Дом оскудел, дом измождён, если всё пойдёт хорошо, то герцогу удастся расплатиться с долгами только через одиннадцать лет. И дорогой мой Эшбахт, самое меньшее, что нам сейчас нужно, так это то, чтобы какой-то вассал устроил нам новую войну с кантонами. Надеюсь, вы меня поняли?

– Я сам устал от войн,– сказал Волков. – И давно мечтаю хоть немного пожить в мире.

– Хоть немного пожить в мире, – повторил фон Венцель.– Да, да. О большем я и просить вас не смею,– улыбаясь, произнёс канцлер.

– С запада от вас проживают два барона и несколько мелких владетелей, люди все хорошие, верные слуги нашего герцога. Один из них мой старший брат Георг фон Фезенклевер. Он будет рад хорошему соседу. Ну а на севере от вас земли графа фон Малена. Кстати, ваша земля входит в его графство. В случае войны сбор поместного ополчения проводит он, он же и даёт оценку вам. Добрейший старик хлебосольный, но первый раз постарайтесь предстать пред ним бравым и во всей красе, очень он любит рыцарей и чтобы послуживцы у них были добрые, и кони, и доспех. Если есть возможность, прибудьте к нему в полном копье, он возлюбит вас как сына, тем более что с родными сыновьями у него долгие распри.

Кавалер понимающе кивал, он мог собрать полное рыцарское копьё сам, выступая рыцарем. Хотя рыцарским копьём как оружием он не владел вообще. И не пробовал никогда даже. Коней, доспехов и оружия у него хватало. Вот только мужик Ёган никак не тянул на боевого послуживца, как и Сыч, разве что Максимилианом сошёл бы за второго оруженосца, но кто их будет проверять под доспехом, если войны не предвидится. Все будут в хорошем доспехе, на хороших лошадях, с хорошим оружием. Как говориться, он прибудет к графу конно, людно и оружно. Четыре закованных в латы всадника – это, считай, копьё.

– Но это только для показа? – Уточнил Волков.

– Только для показа, покажитесь графу во всей красе и всё, – подтвердил канцлер, – до графа доведены пожелания герцога, как и до вас: хранить мир всеми силами.

Кавалер кивнул. Это его устраивало. Но он уточнил:

– А не будут ли злы соседи, не будут ли покушаться? Вы говорили, что Фринланды считают эту землю своею.

Канцлер поглядел на него, как галдят на дитя неразумное, вздохнул и произнёс:

– Дорогой мой Эшбахт, скажу вам честно, будь ваша земля богата, так иссушили бы они нас своими придирками. А ваша земля не богата, хоть и обширна. Пашен в ней мало, лугов и покосов немного, лесов тоже немного. Так, что вспоминают они о ней больше для острастки в переговорах, чем по делу. Не волнуйтесь, никто на вас не покуситься.

Вот и новость. Он не нашёлся, что сказать. Вот так вот. Земля у него обширна и бедна. Он сначала даже расстроился, услыхав это, но тут же одумался. Да как бы бедна она не была, всяко и пашни есть, и луга, и леса, хоть всего этого и немного, но не отказываться же. Ничего-ничего, он хозяин рачительный, всегда был таким. Он и из малого сделает хорошо. Лишь бы… Да-да, самое главное он чуть не упустил!

– А мужики там в крепости? – Спросил Волков. – И сколько их?

– Все в крепости, – ответил канцлер, но как-то странно. Вроде, даже отвернулся от кавалера. – Но сколько их, я сказать не берусь. Семь лет назад и пять лет назад еретики из кантонов дважды ходили на Мален, второй раз взяли его. И ходили через вашу землю. А потом там чума прошлась немилосердно, а прошлый год так и вовсе дождями всё смыл, там вдоль реки, по востоку вашей земли болота стояли. И сколько там сейчас мужиков живет, не знаю. Поедите и посчитаете.

Волков был человеком недоверчивым. Столько раз его обманывали, уж научился. Кавалер потихоньку стал распознавать лицемерие, ложь или недосказанность. И теперь чувствовал, что канцлер ему не говорит правду.

– А отчего же у этой земли нет хозяина? – Спросил он.

– Так был один человек. Дали ему лен три года назад. Звал его граф на смотр, не приходил. Говорил, что болен. А когда два года назад начался мятеж в Фёренбурге, усмирить его надобно было, его позвал герцог, так он опять не пришёл, сказал, что коня у него нет. Герцог и граф ему сказали о неудовольствии, а у него как раз и жена погибла, так он и вовсе бросил лен и уехал за реку, на юг, к еретикам подался.

Волков понимающе кивал и, когда канцлер, закончил он спросил:

– Значит, земля моя небогата?

– Дорогой мой Эшбахт, отчего же ей быть богатой, если земля ваша это предгорья. Камень повсюду, овраги от весенних вод. Но доход она может давать, всегда давала, хоть и не большой.

Вот теперь канцлер, кажется, не врал. Небольшой так небольшой. Пусть так, Волков кивнул понимающе. Он был уверен, что справиться, он не боится трудностей, он готов взять эту землю. Лишь бы мужички были. Тем более что, если там когда то был хозяин, может, и замок какой-никакой от него остался.

– До города Малена отсюда полтора дня пути, а от него ещё полдня и граница ваших владений. – Продолжал канцлер. – В Малене найдите имперского землемера Куртца, он поедет с вами и покажет вам всю вашу землю.

– Имперский землемер? – Удивился Волков.

– Именно, все земли империи, что граничат с соседними государствами, всегда показывает имперский чиновник. Чтобы не было лишних споров и конфликтов с соседями. Императору, как и нашему герцогу, совсем не нужны сейчас лишние войны. Поэтому ваши владения вам и покажет имперский землемер. Вот письмо для него.

Канцлер протянул кавалеру свиток.

– А это вам, – он протянул Волкову ещё один свиток, только с печатью и лентой, – это вассальный пакт, подтверждающий ваше владение землёй.

Волков с поклоном взял свиток.

– Вы уже вписаны в реестр земли Ребенрее как землевладелец. И в вассальный статут нашего курфюрста. Езжайте, друг мой, владейте соей землёй и помните главное: меньше всего сейчас дому Ребенрее нужны новые войны. Храните мир с соседями, какими бы они ни были. Кстати, будете в Малене – посетите епископа Маленского, отца Теодора. Предобрейший человек. Передайте от меня поклон.

На том дело было и кончено. Иероним Фолькоф, рыцарь Божий и господин Эшбахта, забрал у канцлера свои бумаги и письмо к имперскому землемеру и откланялся. Вышел из залы, и ещё постоял рядом с дверью. Перечитывал свой пакт. Рассматривал печати. И был, кажется, поначалу всем доволен. Но потом задумался.

Брюнхвальд и все остальные очень хотели знать, что делал кавалер Волков так долго у канцлера, но Волков сел на лошадь молча, и всю дорогу до трактира задумчиво молчал.

Никто его тревожить не решился, только когда он уселся внизу в общей столовой, а не пошёл к себе в покои, Брюнхвальд отважился его спросить:

– Кавалер, от чего вы так задумчивы?

Волков положил пред ним на стол свиток, мол, читайте.

Брюнхвальд взял его с благоговением, прочёл внимательно и сказал:

– Так отчего же вы грустите? Получи такой свиток, я бы благодарил Бога до конца дней.

Офицеры Рене и Бертье брали свиток и тоже читали, даже монах и Максимилиан заглядывали им через плечо, тоже желая знать, что там написано. Все были в восторге.

– Дьявол, что нужно сделать, чтобы получать лен? Я готов на всё! – Заявлял пылкий Бертье. – Да вот до сих пор случая не представилось. Ни разу мне никто такого не предлагал.

А вот серьёзный и взрослый Рене молчал и шевели губами.

– Так чем же вы огорчены? – Всё не понимал Брюнхвальд, садясь за стол напротив Волкова.

– Ничем, добрый друг мой, ничем, просто задумчив я, – отвечал Волков, – отчего же мне грустить, разве от того, что земля моя велика, но не богата, оказывается, так пусть, мне много и не надо.