- Нет. – После минутного молчания, выдал Саске. – Я не сделаю этого, и не проси. – Он приблизился ко мне вплотную и поцеловал меня. Его голос был холодным и не принимающим какие-либо пререкания.

- Почему?

- Не хочу, что бы ты меня забывала.

- Ты забыл уже о том, что я сказала?

- Нет. И я запомнил, что ты сказала, что не забудешь вчерашнюю ночь. И я не позволю тебе ее забыть, даже если будешь умолять.

- Тогда… своди меня… на свидание. Пусть останется как можно больше в моем сердце… - …что бы разбилось все и навсегда в один момент. Но это продолжение он не слышал – оно было лишь в моей голове. Саске только кивнул в ответ.

Выйдя на улицу, мы встретились с ярким жарким южным солнцем, на небе ни облачка. Обычно, когда в фильмах или книгах должно произойти что-то драматичное, начинается дождь. Но в моем случае, погода словно издевалась, создавая иллюзию прекрасного вечного счастья, не предвещающая ничего плохого. Для меня, это знойное солнце сейчас было подобно тому дождю, и чем сильнее оно жарило, тем сильнее я сгорала от своих чувств.

Мы ходили по паркам, кормили лебедей в одном из них, сидели под деревом и ели сендвичи с кофе. Все это время Саске держал мою руку, не выпуская ее ни на миг, либо обнимал сзади, когда наблюдали за птицами в пруду. Говорили мы только тогда, когда надо было сообщить, куда идем дальше или что будем делать. Все остальное время молчали. Да нам и не нужны были слова – все и так слишком очевидно. Вероятно, зря я попросила провести со мной этот день – еще одной болью станет больше. Как там говорил Пейн: «Познавший боль, становится сильнее». Что ж, пожалуй, я хлебнула этой боли сполна, вот только силы мне это не придает.

Наша прогулка длилась уже 5 часов, и мои ноги устали, поэтому я еле плелась чуть позади Саске.

- Что случилось? – Спросил Саске, останавливаясь.

- Ноги болят уже. Предлагаю вернуться домой на маршрутке.

- Только не кричи. – Немного помолчав и, явно что-то обдумывая, мне ответили.

- Что ты задумал?

- Держись за меня. – Не успела я ничего понять и сказать, как была сильно прижата к Саске, а сами уже стояли на крыше здания, рядом с которым мы находились до этого. – Так доберемся быстрее.

Он начал прыгать по крышам, от чего мое сердце уходило в пятки, а душ захватывало. С такого ракурса я свой город еще не видела, и это было потрясающе. Может быть он так хотел развеселить меня или оставить какое-то светлое воспоминание о себе, но кроме прекрасного пейзажа, который я наблюдала, меня эта ситуация не веселила. Я относилась к ней никак - просто необычный способ вернуться домой. В душе нет той детской радости неподдельной от переживаемого сейчас.

- Ты с ума сошел?! А если нас кто-нибудь увидит?!

- Я скрыл наше присутствие – никто ничего не увидит. – По сути, я висела на его шее, лишь рукой прижимаемая к его телу. Добрались мы, действительно, очень быстро.

Уже через минут двадцать, мы стояли возле двери в квартиру. То, что сегодня было – прекрасно. Воспоминания об этом дне останутся со мной на всю жизнь, хотя и будут приносить постоянную боль. Но разве время не лечит? Нет, это лишь обман. Но как хочется, что бы со временем, раны на сердце зажили, чтобы рубцы затянулись, а воспоминания не вызывали слезы.

Вечером мы легли спать каждый на своем месте: я в спальне, а он в зале. Так было правильно. То, что произошло между нами – лишь минутное помутнение рассудка и падение. Теперь надо поставить свою голову на место, и спать в разных местах – одно из наиболее верных решений. Не знаю, думал ли о чем-то Саске или спал, а вот мне было тяжело уснуть. В голове крутились мысли и воспоминания сегодняшнего дня, совместной ночи, моих чувств к нему и все остальное, близко связанное с нами.

========== Глава 15 ==========

Сегодня… сегодня он уйдет, навсегда, и не оставит ничего, что могло бы напоминать о нем. Вещи, что были куплены для него, я уже аккуратно сложила и запаковала в бумагу, перевязав лентой. Лучше пусть они исчезнут вместе с ним – может быть хотя бы так я создам иллюзию того, словно ничего и не было. Еще положила контейнер с едой – я не знаю, где откроется портал в его мире, а так будет чем перекусить. Кажется такое называют бенто. Хотя у меня оно явно необычное, по сравнению с их миром. Его вещи чистые и уже выглажены.

Последний завтрак, и снова гнетущая тишина. Никто из нас не хочет друг друга отпускать, но и сказать ничего не можем, как и изменить что-либо. Он должен выполнить свои обязательства и часть уговора в своем мире, а я не должна его держать. Мы оба запутались в этой паутине, свитой из желаний, мечтаний, обязательств, долга и прочих противоречивых друг другу чувств, и никак не можем освободиться.

Я стояла на балконе, высунув голову на улицу и вдыхая хоть и душный, но все таки свежий воздух. Саске собирался в путь, делая последние приготовления.

- Настя, через час я ухожу… - Тихо произнес он, подойдя сзади, но не решаясь сделать последний шаг или два, что бы снова коснуться меня.

- Да… хорошо… - Так же тихо, но довольно четко проговорила я. От моих лепетаний легче не станет. Нужно как и всегда, взять себя в руки и помочь ему, в последний раз. И в этот раз, что бы уйти. – Там, на столе в зале лежит сверток – это вещи, которые мы купили тебе – забери их. – Было сказано уже громче и намного увереннее, но головы я так и не поворачивала в его сторону. Слишком тяжело, слишком больно… слишком желанно и любимо это лицо и этот мужчина.

- Хорошо.

- Стой, подожди. – Услышав удаляющиеся шаги, я развернулась в его сторону и тут же Саске оказался возле меня. Так близко, казалось, протяни руку, всего слегка подайся вперед и мы вновь будем счастливы как в ту ночь, но никто этого не делает.

- Да.

- Возьми и это. – Я сняла со своей шеи кристалл аметиста, тот самый, что никогда не снимаю, и потянулась к Саске, что бы надеть на него свой подарок. – Прими этот подарок. И когда будешь смотреть на него, вспоминай хоть иногда, что так выглядит душа и сердце той, что умерла в час расставания.

- Почему… снова я теряю дорогого человека… - Шепотом, словно теряя последние силы воли, говорил Саске.

- Когда же ты уйдешь уже… Истекая кровью, разум и гордость борются с моей любовью, а ты мешаешь этой битве. – Стараюсь уверенно произнести эти слова, но так хочется расплакаться. Но нужно держать себя в руках. Гони его, не подпускай. Ты делаешь это только ради его же блага. Лишь бы не видеть этих глаз, не слышать этого голоса, не чувствовать его запах, не ощущать манящий жар его тела. И тогда со временем все пройдет. Убей меня уже, Учиха Саске, покинув этот мир и возвратившись в свой. Разбей мои сердце и душу на мельчайшие осколки. Уничтожь саму мою сущность. Что бы потом собрать себя, склеить по частям, и продолжить существовать в мире без тебя. Пустой, бесчувственной, израненной… но существовать.

Потянувшись, я впилась в его губы, выплескивая все свои чувства к нему единым потоком, тяжело и громко дыша. Слез небыло, но руки дрожали, удерживая его лицо. Своей рукой Саске прижимал меня к себе, как только мог, балансируя на грани между приятными ощущениями и болью, с возможностью причинить вред.

- Что это? – Спросил Саске, когда я отстранилась.

- Это… прощальный поцелуй, Учиха Саске. А теперь, уходи, и позволь моему сердцу умереть так, как я хочу, в одиночестве.

Его страдания в глазах были намного красноречивее любых слов. Столько боли я видела лишь в серии, где Саске плакал, узнав о правде Итачи. Хотя сейчас, в силу возраста, он уже чуть более стойко, по-взрослому, переносит этот очередной удар. Я понимаю тебя, Саске. Тебе больно, так же, как и мне. Но нужно найти в себе силы. Он держал мою руку, сжимая ладонь.

- Иди. Тебя ждут. – Я сама убрала свою руку, словно давая ему понять, что время пришло и я уже приняла все, как оно есть. После этого Саске ушел в зал, какое-то время было тихо, а потом я услышала странные звуки, словно воздушный водоворот. Едва найдя в себе силы идти и сделать как можно более нейтральное выражение лица, я добрела до двери в комнату. Саске уже заходил внутрь, когда решил оглянуться, и наши глаза встретились.