- Что ты знаешь? – Спокойно, но так же тихо, спросил Саске, однако продолжая обжигать меня своим дыханием и поглаживая мое лицо рукой, вызывая волну желания и наслаждения.

- Все. Ты ведь, женат на Сакуре…

- Нет.

- Ну, значит, состоишь в отношениях. Саске, пожалуйста, перестань! – Мне надоело это, поэтому я вырвалась из его ладони, которая не крепко, но удерживала мою скулу. Если разговаривать, то по-нормальному. Саске помрачнел, потом отстранился и сел в прежнее положение, запрокинув голову кверху. На лице читалась досада и какая-то безысходность. Обреченно выдохнув, он закрыл глаза.

- Я должен жениться на Сакуре по возвращении в Коноху… как раз через три дня. Это условие моей свободы. – На его удивление, я никак не отреагировала на это. Такая теория у меня была в голове уже давно: не могли его просто так взять, простить и отпустить после всего, что он учудил в том мире. И Сакура идеально подходила на роль этой, то ли надзирательницы, то ли заложницы: товарищ по команде, влюблена в него по уши до сих пор, и, самое главное, сильна настолько, что сможет, при необходимости, удержать Саске. А если появится ребенок, то он станет заложником – залогом того, что Саске не нападет на Коноху и будет действовать только в ее интересах, даже если будет путешествовать у черта на рогах. Идеальный брак по расчету: Саске получает относительную свободу действий, а Сакура – мужчину, которого всегда желала, в виде своего законного мужа, пусть и без взаимной любви. Даже если она не знает об истинной причине предложения Саске, она ни о чем не догадается – он ведь пропадает на миссиях по нескольку лет и одно-два напоминания в год в виде какой-нибудь записочки уже будет достаточно, что бы наполнить ее жизнь до гроба счастьем.

- Я догадывалась. Тогда ты должен вернуться к ней…

- Нет.

- Что, нет? – Мне это уже порядком надоело. Я была готова отталкивать его от себя, и это была оборона не своей чести, а своего сердца и души.

- Я не хочу жениться на Сакуре. Теперь не хочу. – Я посмотрела на Саске. Руки продолжали сжимать ткань майки под одеялом, которое я натянула на себя, в попытке дистанцироваться от Саске хотя бы так. – Ты понимаешь меня, как никто другой, очень красивая, и невероятно сильная, Настя. Я люблю тебя… И прекрасно знаю, что это взаимно.

Его слова заставили меня смутиться. Я натянула одеяло еще выше, накрываясь с головой. Что он творит?! Так нельзя! У него есть невеста, Сакура, причем тут я?!

- Я уже говорила тебе, «не говори «люблю», пока не уверен в этом на тысячу процентов».

Одеяло было резко отброшено в сторону, оставляя меня без укрытия от этих пленительных глаз. По Саске было видно, что он психанул.

- Настя, скажи честно, ты меня любишь? – Что?! Ну как так можно резко о таком спрашивать?! Я выпучила на него свои глаза.

- Что?! Саске, ты с ума сошел?! Даже если я тебя люблю, то ты меня едва ли можешь любить! Я не сильнейшая куноичи, не герой Войны Шиноби, не шиноби в принципе! Вдобавок к этому, во мне нет ничего, за что меня можно любить: ни внешности, ни способностей, ничего… - Черт! Ну почему моя самооценка именно сейчас решила погрузиться на дно морское? Ненавижу повышать голос на людей, но сейчас я хотела докричаться до него, что бы понял абсурдность и глупость всей ситуации. А Саске ухмыляется, как черт.

- Ты ошибаешься.

- В чем это?! Объясни мне!

- Во всем. – С этими словами Саске вновь приблизился ко мне, накрывая мои губы своими.

- Саске… мы оба пожалеем об этом… вернувшись в свой мир, ты быстро поймешь, что ошибался… Перестань… пожалуйста. – Ни одним, так другим задавит. Если не получается словами подавить мое сопротивление, так действиями точно удается.

- Мы ошибемся сейчас, если остановимся.

- Нам обоим будет больно… - Слез не было. Но ощущение неправильности всего этого сковывало тело. Хотя, уже казалось бы, что в этом такого? Я давно не девочка, стесняться и опасаться чего-то мне нет смысла. А он ведь совсем скоро уйдет, и не оставит ничего о себе. Так почему бы и нет.

- Я заберу твою боль себе. – Снова отстранился Саске. Он чего-то выжидал, каких-то знаков с моей стороны. Как же я хочу быть с ним. Как же я хочу его. Пусть горит все к чертям! Лучше я сейчас сгорю дотла в его пламени, чем потом всю жизнь буду медленно и мучительно умирать от мук.

- Да гори оно все! – Я впилась в его губы, обхватывая руками его шею.

Мы дарили друг другу не просто ласки – это была нечеловеческая, дикая и животная страсть. С ума сойти! Кто же знал, что все будет так. Невероятно приятно… Саске то и дело вырывает из моей груди то сдавленные стоны, то сильные вздохи. Стараясь не разрывать поцелуя либо прерывая его лишь на краткий миг, я начала почти срывать с себя одежду. На полу уже давно лежала майка, а через какое-то время к ней присоединись и пижамные штаны вместе с нижним бельем. Саске тоже был уже полностью раздет. Хотя, что там было ему снимать – одни трусы.

Мы отдавали друг другу все, что имели, и получали все это обратно в двойном размере. Мы сгорали… весь мир для нас не существовал сейчас, были лишь мы, и никого больше. Я искусала себе руки, пытаясь хотя бы иногда сдержать себя и свои чувства, тело дрожало, ноги сводило легкой судорогой. Это была какая-то агония. Для нас само время остановилось, и успокоились мы только поздней ночью.

========== Глава 14 ==========

- Что мы наделали? – Я все таки решилась нарушить ту умиротворяющую тишину, которая убаюкивала, лежа на груди у Саске и крепко прижимаемая к нему.

- Ни о чем не думай. Не сейчас. – Он поцеловал мою макушку и я провалилась в сон.

Утро было добрым, по-настоящему добрым. Только продлилось оно не долго – закончилось ровно в тот момент, когда я вспомнила, что через два-три дня Саске уйдет в свой мир, а я останусь здесь, одна, с пустотой вместо сердца, потому что мое сердце он забрал.

- Уже не спишь? - Саске гладил меня по голове, от чего я прижалась еще сильнее к нему.

- Нет. – Голос предательски дрожал. Почему? Почему мне надо терять того, кого я люблю и кто мне дорог, когда только это обрела? Неужели мне дозволена лишь пара ночей в объятиях своей любви, что бы затем оторвать от себя часть души с его уходом? Какая же я эгоистка и дура! Нужно было еще вчера найти в себе силы и оттолкнуть его вчера. Нужно было держаться. Но уже поздно что-то менять.

- Настя…

- Нет. Все в порядке. Завтракать будешь? – Натянув улыбку, но без заигрывая, и легко поцеловав Саске, я поспешила невозмутимо одеться и убежать на кухню разогревать еду и принимать душ, что не сделала еще вчера, будучи совершенно без сил. Я старалась изо всех сил делать вид, словно ничего не произошло, словно того, что было ночью, и не было. Избегать… Лучше будет избегать его глаз, его объятий, его губ… Так будет лучше для всех. Сакура мне не нравится, но даже я не настолько жестока, что бы уводить ее жениха перед самой свадьбой.

Завтракали мы на кухне в тишине: обоим было неловко, оба были потеряны во времени, оба не знали, как теперь будет правильно поступить. Вчерашний день, и ночь, что мы провели вместе, были слишком хороши для нас. Слишком хороши, чтобы быть нашим временем, слишком прекрасно, чтобы быть правдой, слишком… чтобы быть нашей реальностью и нашей сказкой о любви. Как я и сказала, наша близость только сильнее разбила нас, все только усугубилось.

В молчании ели, в таком же молчании я помыла посуду, и когда собиралась уйти в свою комнату, рука Саске остановила меня.

- Не избегай меня. – Это он просьбы выражает с таким холодным тоном? Он смотрел в мои глаза с какой-то надеждой.

- А что ты ждешь от меня? Что я буду падать в твои объятия, что буду целовать тебя теперь постоянно и что буду с улыбкой и нежностью смотреть на тебя? Это больно. Все это доставляет мне куда более острую боль, чем, наверно, ранение от оружия – тебе в этом вопросе виднее. Знаешь, Учиха, будь я в твоем мире и Учихой, от всего пережитого за это время я бы наверно не просто шаринган пробудила, а Мангеке заполучила бы. За одни только мысли и чувства к тебе. Мы запутались… оба… – Он молчал, продолжал молчать и после того, как я закончила. - То, что вчера случилось, было прекрасно. Нет, восхитительно. Я не думала, что можно испытывать такие чувства и ощущения. И я их никогда не забуду. Но это было вчера и лишь потому, что мы оба поддались своим капризам. А теперь пора быть взрослыми. У меня есть всего одна просьба. Сотри… мои воспоминания о себе…