- Ты разговаривала с ними? Он касался тебя? Сделал что-то странное? – Я стояла и хлопала глазами, совершенно не понимая, что происходит. Причем тут разговоры и касания?

- В смысле?

- Отправляйся домой и не выходи никуда! Ты поняла меня?!

- Саске, да что случилось?! Саске! – Он выбежал и пулей направился в сторону выхода из деревни. Я же побежала за ним, слегка помедлив, так как догадываюсь, что стало причиной его такого поведения. Итачи… можно даже к бабке не ходить. Их нужно остановить. Срочно. Я знаю, где они будут находиться. Я все еще помню.

Я бежала долго, напрочь позабыв даже предупредить сторожей на проходной, лишь кинув им что-то невнятное про соседнее поселение. Сейчас в деревне и так полная неразбериха – никто не станет пускаться следом за девчонкой без чакры. Пока я бежала, то думала лишь об одном: «Только бы успеть». В голове много чего крутилось и вертелось, от нехватки сил я задыхалась, дыхание сбивалось, слезы безысходности подступали, а ком горечи и отчаяния застрял где-то в горле. Я держалась из последних сил, что бы не разреветься. Мои два любимых человека, из которых одного считаю братом, а другого люблю, будут драться. За что?! Почему?! Зачем?!

Сколько я так бежала – без понятия, но в итоге мои ноги сами привели меня к той самой гостинице. Я не помню, как влетела туда, как поднялась на нужный мне этаж – все было как в тумане. Я не думала даже о том, что там Кисаме, который теперь уже поймет, кто я такая. Уже на все плевать. Поднявшись по лестнице, я услышала, а потом еще и увидела Саске, который начал создавать Чидори. Я думала, что он скажет свои слова, что были изначально, но то, что я услышала в итоге, повергло меня в шок.

- Ты предал всех, кто тебя любил, ты убил их всех. Ты сказал мне выжить, и я выжил. Я не позволю тебе и пальцем тронуть Минаду и снова причинить ей боль! Я убью тебя, но перед этим заставлю на коленях просить прощения перед ней! – Саске… это правда… твои слова? Неужели, мне все-таки удалось перенастроить тебя хотя бы в другое русло? Но, это нужно остановить. Не успела я ничего толком понять, как мелкий уже понесся на Итачи с молнией в руке. Секунда, и произошел взрыв, и все стихло.

- Саске, Итачи, прекратите! – Я стояла ровно в той точке, где буквально некоторое время назад был Саске, и смотрела на них с глазами, полными отчаяния.

- Минада, дура! Что ты здесь делаешь?! Уходи немедленно!

- Нет, Саске, я останусь! Я не позволю вам поубивать друг друга! – В каких-то пару-тройку шагов преодолев расстояние, разделяющее меня и братьев, я встала между ними и вцепилась в их руки, в надежде расцепить их. Но у Итачи хватка оказалась очень сильной, сильнее чем у Саске.

- Уходи! Я справлюсь!

- Нет! Я не уйду, пока мы не поговорим втроем!

- Минада? И очень похожа на вас, Итачи-сан, с вашим младшим братом. Кто же она?

- Кисаме, разберись с Девятихвостым. – Итачи не отрывал от меня взгляда, хоть так же и продолжал держать руку Саске, который взглядом пускал молнии гнева и ярости. В их глазах был шаринган. А потом мои уши прорезал душераздирающий крик Саске, вызванный переломом руки. От шока мои глаза округлились и я потеряла дар речи. От Итачи исходила очень холодная энергия, которую чувствовала даже я. Не знаю, специально это или нет, но в ней не было ничего от прежнего Итачи, который своей теплотой мог согреть меня. Сейчас мне хотелось скрыться куда подальше. Мне. Девушке, которая проживает уже вторую жизнь, и знает, что такое взрослый мир. Той, что знает обо всем происходящем и как будут развиваться события. Та, что знает, что такое шаринган, сейчас готова забиться в угол лишь бы не видеть эти глаза. От прежнего взгляда не осталось и следа.

- Итачи, прекрати! Остановись! Пожалуйста! – Я взмолилась. Я просила его остановиться и в тот момент, когда он одним ударом отправил Саске в полет к стене. Это было похоже на кошмар, страшный сон. Хотелось поскорее проснуться, только бы не видеть этого. Я вцепилась в Итачи, обняв его, сильно закрыв глаза. Сердце начало колоть. Мне нужно принять таблетки, но сейчас не время. Неожиданно мое ухо обожгло горячее дыхание и слово, от которого так больно ударило в самое сердце морально, а потом и физически, когда я сначала согнулась пополам от удара кулаком в живот, а затем еще и с ноги отправилась в полет туда же, где уже был почти без сознания Саске, и где от удара спиной о твердую поверхность из меня вышибло весь дух. «Прости…» - Так тихо было произнесено, но так больно отозвавшееся во всем теле во всех смыслах этого слова. И это он бьет далеко не в полную силу. Да вы шутите, видимо, уважаемый Хагоромо! Это и есть настоящие шиноби? Это и есть настоящая сила. Это и есть настоящее отчаяние.

После удара о стену, я безжизненной массой стекла на пол. У меня нет сил… абсолютно никаких. Что я могу сделать с этим всем? Ничего! Глупая дура! Никчемная идиотка, которая решила, что сможет хоть что-то сделать с этим! Да если Итачи захочет что-то сделать – он сделает, у него есть на это силы и ему будет плевать на мнение окружающих.

Я не помню, как и когда появился Джирайя, что они делали и даже того, как Саске снова поднялся и попытался ударить Итачи. Я видела их, я слышала звуки ударов, слышала всхлипы, но ничего не могла. Только когда Саске снова оказался у стены возле меня и Итачи решил использовать иллюзию на нем, решила, что надо попытаться остановить его, хотя бы для его же блага.

- Не надо… прошу… - слабый, хриплый, безжизненный голос, лишенный всего, что только может быть. Я даже посмотреть не могла на Итачи и только потому, что не было сил, а сердце сильно кололо. А потом почувствовала, как меня схватили за горло и подняли на уровень глаз. Снова ухо обожгло дыханием, а голос казался таким гипнотическим.

- Теперь ты понимаешь, во что ввязалась? И где вся твоя храбрость, Минада? Не мешай мне. – Такие простые слова, но способные растоптать и смешать с грязью. И почему я подумала, что Итачи может ко мне что-то чувствовать? Я для него проблема, одна большая проблема, которую ему по какой-то нелепой случайности не удается уничтожить, что бы больше никто и ничто не угрожало его плану, касательно Саске. – После этого, ты все еще любишь меня? – В его голосе прозвучали нотки иронии и какой-то горечи. Неужели… ему и самому больно приносить мне боль? А я что? Я уже давно поняла, что не могу без него, что попала в эту паутину как дура и не могу выбраться. Я люблю его. Наверно я действительно мазохистка, раз, не смотря ни на что, продолжаю испытывать к нему теплые чувства. Не могу ненавидеть, не могу обижаться, не могу думать о нем плохо. Он хорошо умеет врать – это правда, но не может скрывать все свои чувства полностью, а иначе что тогда была та вспышка гнева и… ревности, когда они были с Кисаме в кафе?

- Люблю… - Единственное, что я смогла сказать ему, положив свою руку с большим трудом поверх его и совсем слегка погладив. Заметив едва уловимую тень улыбки, он собирался меня уже опустить, как мы услышали голос Саске.

- Отпусти ее… - От этих слов на лице Итачи на миг появилась тень какой-то горестной улыбки, а потом мои уши опять прорезал крик Саске. Иллюзия… Цукиеми… Все-таки использовал ее на брате. Из глаз текли слезы, но лицо мое уже не выражало ничего. Все тело болело, сердце кололо, а в душе была одна пустота. Я не задыхалась, но лишь из-за того, что Итачи не сдавливал мое горло в попытке задушить. А какой, собственно, смысл, если я итак совершенно не сопротивляюсь? Возможно воспользовавшись тем, что Кисаме не видно, что он с нами делает, Итачи приблизился ко мне и стал всматриваться в мое лицо, в попытке найти что-то, видимо. Ведомая рукой, которая подняла мой подбородок, теперь мои глаза стали смотреть прямо в глаза Итачи. Шаринган… Этот алый взгляд принизывает по костей, от него никому не скрыться и ничего не спрятать. Я смотрю на эти такие знакомые черты лица и понимаю, что он не такой жестокий, каким сейчас хочет для меня казаться, но уничтожить этот страх я не могу.

- Прости меня. – Почувствовав тепло сухих губ, которыми прикоснулись к моим, внутри меня образовался ураган. Все внутри захотело ответить на этот почти невесомый поцелуй, но снаружи была оболочка пустоты. А потом я заметила удивленный взгляд Итачи. Ха, он почувствовал металлический привкус на моих губах, значит. Да, у меня уже пошла кровь, как из-за ударов, так и из-за сердца. А потом провал. Даже я уже ничего не видела, да и не помнила, так как последние частички сознания улетучились.