- Я вернулся. – С первого этажа донесся такой приятный и родной голос. Итачи с работы вернулся. Мигом оставив все, со всех ног побежала встречать его. Даже днем без него тяжело.

- С возвращением, дорогой. Как день? – Да, отношения у нас не такие, как принято в японском обществе, потому что мы обнялись и так и стояли какое-то время. Не смогла я до конца привыкнуть к их устоям, хотя прожила тут уже совсем не мало, а Итачи и Саске поменяли немного манеру поведения со мной, ради моего же комфорта, поэтому объятия, поцелуи, немного вольное поведение дома в кругу семьи стало обычным делом.

- Все хорошо. Лучше скажи, как ты? – Всегда за меня переживает и заботится, и с этим ничего не поделать.

- Все прекрасно. Угадай, кто у нас сейчас в гостях?

- Саске все-таки пришел? – Я удивилась. Что значит это «все-таки»? Думаю, это даже стало понятно по моему выражению лица. – Значит, он не настолько устал.

- Папа! Папа! – Мальчики хором кричали, от чего даже я немного скривилась и прикрыла уши. Такое случается, когда Исаму и Минору особенно рады видеть папу.

- Как дела у моих мальчиков? Что нового узнали за день? – Итачи прекрасный отец, добрый и мягкий, но в то же время, в его обществе дети не начинают беситься. Скорее, он может успокоить любого и заставить тихо и спокойно наслаждаться временем вместе.

- Я картину нарисовал. А Исаму говорит, что он лучше сделал. – Они еще не всегда умеют правильно использовать слова в предложении, и поэтому окончания хромают, но это все равно выглядит прекрасно. Минору стал показывать свой рисунок в надежде, что Итачи оценит.

- Крепость лучше. Она защищает. – Исаму как всегда спокоен. С таким знанием дела говорит.

- Не ругайтесь, мальчики. Вы же братья. Все в мире важно. Минору нарисовал очень красивый рисунок, который может поддержать и защитить крепость Исаму. Вы дополняете друг друга, две части одного целого. – Итачи, ну что за философские рассуждения для таких маленьких детей? Они же ничего не поймут. Но вот щелбаны… это простое движение его пальцев, после которых мальчики накрыли своими ладошками лобики и радуются этому, на сердце отозвалось противоречивыми чувствами: тоска по тем временам, когда мы сами были детьми и еще не испытали в жизни так много ужасных событий, и, одновременно, теплота, когда знаешь, как много значит это движение.

- Как две части яблока?

- Именно так, Минору. – После этого, на их маленьких личиках появились такие большие, искренние и яркие улыбки, что хочется надеть солнцезащитные очки.

- Тогда Эри – это еще одно яблоко? А где тогда ее половина? – Ну вот, выкручивайся теперь сам, Итачи, сам начал все это. В это время подошел Саске с Эри и мы стали наблюдать, чем же все это закончится.

- Она тоже часть одного большого яблока, Исаму.

- Нет, она не часть яблока. – Настолько строго было сказано, что мы даже втроем опешили. А Исаму поспешил дополнить. – Она – девочка, она – другое яблоко, но из одной корзины. – Это высказывание заставило меня все-таки рассмеяться, но совсем легко и по-доброму. Такие взрослые слова, сказанных ребенком… узнаю в Исаму Итачи. Такой же маленький взрослый. Подойдя к Исаму и Минору, потрепала их волосы, и подошла к Итачи, обняв его.

- Похоже, тебе не сломать логику Исаму. Исаму, Минору, когда вы вырастете, то все поймете. Папа, дядя, сестричка, вы, я… все мы из одной корзинки под названием семья, и все мы - отдельные яблочки, но родные.

- А почему мы тогда так похожи?

- Но ведь папа и дядя тоже похожи, разве нет?

- Папа больше. – Исаму указал пальцем на Итачи, все так же продолжая со всей серьезностью доказывать свою точку зрения.

- Верно. А вы больше малышки Эри. Вам просто посчастливилось вырасти на одной веточке. – Снова потрепав за волосы своих мальчиков, а затем прижав их к себе, они начали кряхтеть и пытаться вырваться, но быстро сдались. Эх, мальчики, ну какие из вас шиноби, если не можете сопротивляться мне? – Ну что, яблочки мои любимые, идем на кухню. – Почему-то мне понравилось это слово по отношению к нашей семье.

- Я точно не яблоко. Это вы сентиментальные. – Саске как всегда решил надуться. А мы с Итачи стоим и наблюдаем, как он, совершенно забыв о своей роли брутального молчаливого парня, играет с Эри.

- Кто бы говорил, брат?

- Все, все, хватит вам. Идемте на кухню. Кстати, Итачи, а может завтра потренируемся?

- А тебе уже можно?

- Конечно. Тем более, тренировки все равно нужны моему телу во всех смыслах этого слова. – После того, как моей ноге удалось полностью восстановить функциональность и здоровье и окончательно разобраться с проблемами сердца, мне сказали, что все равно физическая нагрузка мне нужна. Поскольку, как оказалось, именно когда я перестаю думать о том, что что-то болит и что-то с моим телом не так, и полностью погружаюсь в, пусть и тренировочный, но бой, мое тело перестает болеть от слова совсем. Правда от шрамов, что остались после встречи с Обито, так и не удалось избавиться. Да и я сама не особо хотела этого. Они - напоминание, что ничего не бывает в мире слишком гладко, не всегда планы идут по строго спланированному сюжету, не всегда можно предугадать, чем в итоге обернется то или иное действие.

- Тогда завтра в обед.

- Наши мальчики растут очень быстро. Другого ожидать не приходится. Они ведь Учиха. Но что важнее, они твои дети. – После ужина и небольшое посиделки с Саске, я не смогла сдержаться, что бы не сказать этого Итачи, когда уже готовились ко сну.

- Они наши дети, к тому же, ты такая же Учиха, как я и Саске.

- Ты как всегда… официально Учиха я стану только через неделю. До этого не считается. – С улыбкой ткнула Итачи пальцем в лоб, как обычно он мне делает, лежа в кровати.

- Ты давно уже доказала, что Учиха гораздо больше, чем многие другие, и заслужено стала главой клана.

- Итачи, давай не будем об этом, хорошо? Я предвкушаю нашу завтрашнюю тренировку.

- А нашу свадьбу нет?

- Итачи! Прекрати. Конечно предвкушаю, и ты знаешь это. Давай спать. – Предвкушаю ли я нашу свадьбу? Глупый вопрос. Хотя и лишь отчасти. Я правда не могу испытывать той самой, девичьей радости и восторга, что выхожу замуж. Мне это не так важно. Мне гораздо важнее, что мой любимый и дорогой мужчина жив и здоров, и сейчас рядом со мной. И что именно от этого мужчины у меня трое прекрасных детей.

На следующий день, как и условились, в обед мы встретились на тренировочной площадке. Там же был и Саске с детворой.

- Саске, я ведь просила тебя с ними дома посидеть.

- Они хотели знать, куда их мама пошла в такой одежде, а не в обычном платье? – И ведь точно, вместо своего обычного красного платья чуть выше колен, на тренировки я надеваю свой костюм из водолазки и шорт. Эх, чем старше становятся дети, тем труднее от них убежать и остаться незамеченной.

- Саске, отвечаешь за них. – Итачи включил режим сурового и строгого мужчины шиноби. Давно я его таким не видела.

- Да знаю я.

- Как всегда, Итачи? До десяти касаний? – На это Итачи только кивнул. Мы не боялись использовать настоящее оружие друг на друге во время тренировок. Я знаю, что он не причинит мне вреда, а я просто напросто не смогу его задеть. Наши силы не равны – это однозначно, и мне никогда даже слегка не приблизиться к его мастерству, но зато так я могу провести с ним время, и мне весело. Я рада, что могу танцевать вместе с ним в этом танце. В жизни так много танцев: любви, боя, смерти, жизни, и так хочется прочувствовать каждый из них каждой клеточкой своего тела. Мы парировали удары и выпады друг друга, уворачивались и контратаковали. Все было настолько легко и непринужденно, словно мы кружились как лепестки цветов на ветру. Его мне действительно не достать. В отличие от меня, он не такой прямолинейный, а потому легко читает меня, как открытую книгу. Ну да ничего, главное, что мы вместе проводим время, и я даже иногда, пусть и весьма редко, но могу атаковать Итачи, делая не совсем обычные вещи. Хотя, я все равно проиграла. Десятое касание произошло спустя минут пятнадцать – двадцать после начала тренировки, а получилось так, что я не заметила совершенно его приближения со спины, и когда развернулась, то была удержана рукой за поясницу от падения назад на острый меч, который был в весьма опасной близости от моей шеи. Но, что поразило Итачи и чего он не скрывал – это то, что я не испугалась, не зажмурилась и не задержала дыхание в страхе и волнении. Только открыто смотрела в глаза своего любимого человека с активированным шаринганом и улыбалась. Я не боюсь его и его силы, у меня нет причин для этого. Он и сам улыбался совсем слегка, а потом еще и хмыкнул. А все потому, что я остановила свой меч в районе его печени.