– Эй, Диман, – окликнул я друга. – Все свои картинки спрятал? Вон там под подушкой еще какой-то листок валяется.

Услышав мой голос, Диман обернулся. На нем как обычно была его любимая черная рубашка, застегнутая на все пуговицы, и мешковатые старые джинсы, которые он постоянно подтягивал, потому что был для них слишком тощий. Сегодня мы не виделись весь день, потому что его очень сложно застать на одном месте: Дима большой любитель порисовать и часто бродит по подвалу, прячась в различных укромных местечках, рисуя монстров и городские улицы, такими, как представляло его богатое воображение. Об этом его увлечении знал только я, а для других он был обычным начитанным чудаком с вечно сползающими штанами. Если бы у нас прознали о том, что Дима рисует монстров, то сразу же устроили ему «личное знакомство» с ними. Люди боялись любого шороха, и если бы узнали, что среди них есть чувак, который занимается «монстрохудожеством», то Диман бы в ту же секунду вылетел отсюда. Именно поэтому мы частенько прикрывали друг друга и, кажется, были единственными, кто мыслил не так, как другие.

– Привет, Андрюх, – мы пожали руки, и Диман деловито поправил съехавшие на нос очки в черной оправе. – После того случая, когда Смотрители чуть не заметили мои рисунки, я стал особенно осторожен и нашел место, где их никто не найдет. А ты сам подготовился к приезду наших замечательных друзей?

– У меня все под контролем, – ответил я, вспомнив, что надо бы поскорее незаметно вернуть фонарик старосте. – А где остальные твои соседи?

– Пошли караулить Смотрителей у окон. Их появление всегда впечатляет своим масштабом, – в голосе Димана прозвучала насмешка. – Интересно, что они сделают в этот раз? Уйдут с миром или заберут кого-то?

– Главное, чтобы они не учуяли сказочный аромат Кирилла Алексеевича, – пошутил я, и Диман посмеялся в ответ. – У нас ведь тут только один закон, Дим. Жить, чтобы выжить. И самое хреновое, что Смотрителям наплевать на это, и готов поспорить, что если бы они могли, то нас бы вообще всех перебили или отравили какой-нибудь дрянью.

– Ну, полагаю, что пока такого точно не случится, хотя и должен признаться, что вчера днем чуть не подавился соевой котлетой, – ухмыльнулся Диман, скрестив руки на груди. – Но я уверен, что пока в Государстве есть Фурии, про народ в подвалах никто не забудет.

– Никто их никогда не видел, – нахмурился я. – Но говорят, что они носят белую одежду и огромные мечи, на которых выгравировано число убитых монстров. Чем больше число, тем сильнее Фурия. Эх, хотел бы я посмотреть на них хоть разок.

– Да их даже сами Смотрители стороной обходят. Я слышал, что Фурии не особо контактируют с ними, не говоря уже о простых людях, вроде нас. Помнишь ту историю о мужике из четвертого подвала, который выпрыгнул из машины Смотрителей, везущих его на допрос? Ему удалось оторваться от них, но вскоре его ранил монстр, а Фурия, что явилась на бой, исчезла сразу после битвы и бросила его умирать. Поэтому сложно сказать, какие они на самом деле. В любом случае мы никогда этого не узнаем.

– Тебе не хотелось бы свалить отсюда? – внезапно вырвалось у меня. Я никогда не говорил с другом о своих терзаниях, но сейчас что-то заставило меня выплеснуть накопившиеся эмоции. – Диман, неужели такая жизнь тебя устраивает? Кто знает, может в один момент эти придурки Смотрители выставят нас на съедение монстрам или что мы попросту одновременно свихнемся от замкнутого пространства?! Я с каждым днем все яснее понимаю, что больше не могу находиться в этом болоте. Уверен, мы можем найти другое место, надо только взять все необходимое, чтобы выжить в Городе и рискнуть…

Я заметил, что взгляд Димана резко изменился и устремился куда-то сквозь меня, заставив меня резко умолкнуть, смекнув, что что-то не так, и медленно обернуться.

На пороге комнаты стояли трое незнакомых людей в черной одежде и кожаных ботинках. Одна женщина и двое мужчин. Оказывается, пока я болтал с Диманом, Смотрители уже прибыли. Не знаю, как долго они стояли здесь и слушали наш разговор, но я тут же стал мысленно прикидывать, как нам выбраться из этого дерьма более-менее безболезненно. Но все еще больше омрачилось тем, когда из моего кармана предательски выпал фонарик, а он входил в список тех запретных вещей, которыми было разрешено пользоваться только старосте подвала. Я нервно сглотнул, но поднять его не решился. Все мое внимание было обращено на реакцию Смотрителей и то, как они поведут себя дальше.

– Кажется у нас тут революционер и вор, – сказал один из Смотрителей, взглянув на фонарик, а потом оценивающе посмотрев на меня. – За воровство назначается наказание в виде перевода в спецподвал, но вот попытку побега еще никто прежде не планировал, – в его голосе слышалось сомнение, и он вопросительно взглянул на женщину. Похоже, мой поступок привел их в некое замешательство.

– Это лишнее, – отозвалась женщина. Судя по властному тону, именно она была их командиром и уже решила, что со мной делать. – Свяжите парня и сажайте в машину. Отправим его в другой подвал, чтобы неповадно было.

Кирилл Алексеевич, стоявший за ними, сочувствующе покачал мне головой, намекая, что не в силах помочь, и тут я разозлился. Сдаваться вот так просто я не собирался, а о переезде в другой подвал не могло быть и речи. Там я просто свихнусь.

– Подождите, да он ведь просто пошутил! – нервно сказал Диман, подняв руки в примирительном жесте. – Это была просто шутка, скажи им, Андрей! Разве за шутки наказывают, а, господа?

Смотрители проигнорировали его слова, словно, он был пустым местом. В коридоре уже собралась целая толпа зевак, с интересом наблюдающих за происходящим. Ну разумеется, после случившегося они еще полгода будут об этом вспоминать! Кроме моего друга никто даже не пытался разубедить Смотрителей, потому что все отлично знали, что в таком случае отправятся в «ад» вместе со мной.

Женщина кивнула своим товарищам и те направились ко мне.

Я ударил одного из них в живот и тот упал на пол, но я знал, что пролежит он недолго. Времени было мало и надо было бежать. Второй, низкорослый и пухлый, замахнулся на меня кулаком, но я увернулся и ловко ударил его в челюсть. Он попятился назад, но не упал. Я ударил в колено, заставив Смотрителя болезненно охнуть и упасть. Взглянул на выход – его загородила женщина, встав в боевую позицию, не давая мне шанса улизнуть. Драться с женщиной было не в моих правилах, но только вы не подумайте, будто я их недооцениваю – это просто мое мнение. Мне нужно было как-то заманить ее в комнату и сделать это очень быстро, пока те двое парней не пришли в себя. И тут, к моему удивлению, на помощь пришел Диман.

– Эй, чувак, беги сюда! – он подбежал к шкафу и стал отодвигать его. – Беги через дверь в этом шкафу, быстрее! – он подмигнул мне, и я понял в чем его замысел.

– Бежим через тайную дверь! – подыграл я и кинулся помогать ему.

На нашу удачу этот до безумия глупый план сработал, и женщина кинулась к нам.

Я оттолкнул Димана в сторону, но сам еле успел увернуться от удара. По сравнению с теми двумя, силы у нее было гораздо больше. Кинувшись к выходу, я обернулся и увидел, что друг оттолкнул женщину в сторону и схватил ее за локоть. Она яростно вскрикнула и пнула его в живот, заставив скривиться от боли. Эта неловкая суматоха дала мне время на побег. Я мысленно поблагодарил Диму за самопожертвование и, машинально подхватив с пола фонарик, бросился по коридору, пробираясь сквозь толпу галдящих людей. Кто-то из них даже попытался задержать меня, схватив за ворот джинсовой куртки, но я моментально снял ее на ходу и побежал дальше. Позади меня слышались голоса Смотрителей, которые уже пришли в себя, поэтому мне нужно было как можно скорее валить. Я надеялся, что Диман побежит за мной, но он остался там, и мне оставалось только верить, что с ним все будет хорошо, и наш староста сможет ему помочь.

Я знал куда бежать – моим единственным спасением было тайное окно в восточном крыле. Знал о нем, возможно, только Кирилл Алексеевич, но тот наверняка считал, что оно совершенно недоступно: из-за того, что в той стороне подвала очень темно, люк, ведущий наверх, можно увидеть только с помощью фонарика, спереть который хватало наглости только у меня.