– Ну вот, все собрались. Джентльмены, это миссис Гудринг, моя домоправительница и отличная повариха, и ее сын Бертрам. Миссис Гудринг, это наши гости: мои родственники из Америки – мистер Джонатан Барнавельт и мастер[5] Льюис. Пожми Льюису руку, Берти.

Льюис протянул Берти руку, но тот вытянул свою намного левее, чем нужно, и тут мальчик с изумлением понял, что Берти слепой. Он быстро схватил руку нового знакомого и быстро ее пожал.

– Рад познакомиться, – сказал Берти. – А там, где ты живешь, есть апачи[6]?

– Эмм… нет, – признался Льюис.

Берти, похоже, был разочарован.

– А ковбои?

– Ковбоев тоже нет, – ответил Льюис. – Мы из Мичигана.

– А-а. А что есть в Мичигане?

– Ну, фермеры, рабочие… просто люди, – пожал плечами Льюис.

Кузен Пелхем разливал чай.

– Прекрасно, прекрасно. Вы отлично поладите. Но гостям с дороги надо отдохнуть, Берти, а потом вы вместе поиграете, идет?

– Конечно, сэр, – сказала миссис Гудринг. – Вам что-нибудь еще нужно, мистер Барнавельт?

– Возможно, миссис Гудринг захочет посмотреть, что мы тебе привезли, – сказал Джонатан и положил сверток на стол.

– Да что вы, – запротестовал кузен Пелхем. – Не стоило… Но раз уж привезли, давайте посмотрим.

Он потер руки и одним махом разорвал оберточную бумагу, точно шестилетний малыш в новогоднее утро. Все заохали и заахали, а при виде пачки чая кузен Пелхем просиял.

– Первоклассно! – воскликнул он. – Ты очень добр, кузен. Не могу не признать, что все это очень кстати! У нас тут с продуктами туговато. Правда, огромное тебе спасибо! Миссис Гудринг, будьте так добры, отнесите все эти богатства на кухню.

– Да, сэр, – сказала миссис Гудринг, расплывшись в довольной улыбке. – Что-нибудь еще нужно, сэр?

– Нет-нет, ничего не нужно. Спасибо, миссис Гудринг.

Миссис Гудринг положила руку на плечо Берти и повернула его к двери.

– Пока, Льюис, – сказал Берти.

– Еще увидимся, – ответил Льюис и тут же покраснел. Вдруг Берти обидится или расстроится из-за слова «увидимся»? Но, к счастью, слепой мальчик никак не отреагировал и вместе с мамой вышел из комнаты. Миссис Гудринг очень бережно несла перед собой коробку с продуктами, будто это был святой Грааль[7].

– Немножко рановато для ланча, но мы это называем «перекус», – сказал кузен Пелхем. – Льюис, попробуй булочки. У миссис Гудринг они получаются великолепными.

Булочки и правда были хороши – румяные, теплые и с джемом. Пелхем и Джонатан стали обсуждать других родственников. Пользуясь случаем, Льюис набрался смелости и спросил:

– Кузен Пелхем…

– А? – отозвался тот. – О боже, пожалуйста, не называй меня Пелхемом. Меня никто так не зовет. Вот уж почти семьдесят лет я для всех просто Пелли. Так куда проще, правда? – улыбнулся он.

Льюис невольно улыбнулся в ответ.

– Эмм… Пелли, а что у Берти с глазами? – спросил он.

Пелли помрачнел.

– Ох… Ужасное несчастье. Это произошло в конце войны, когда Берти был еще совсем маленький. Немецкий снаряд взорвался прямо рядом с их домом. Миссис Гудринг не пострадала, а вот Берти лишился зрения. Вскоре после этого его отец погиб на фронте. Дед Берти когда-то служил у моего отца, и когда я узнал, что случилось, то взял миссис Гудринг на работу экономкой. Она просто сокровище.

Льюис проглотил подступивший к горлу комок. Он знал, каково это – потерять отца.

– Нельзя ли что-нибудь для него сделать, Пелли? – тихо и серьезно спросил Джонатан.

– Ну, доктора ничего не обещают, – вздохнул Пелли. – Боюсь, что Берти смирился со слепотой. Но он замечательный парень. Я уверен, Льюис, что вы подружитесь.

– Конечно, – сказал Льюис. Ему стало стыдно. Снаружи Барнавельт-мэнор показался ужасно мрачным, но теперь мальчик видел, что ошибся. В этом доме жили добрый кузен Пелли, заботливая миссис Гудринг, приветливый Берти и услужливый старый Дженкинс – благодаря им старинный особняк оказался гораздо уютнее, чем на первый взгляд. Нельзя судить по внешности, подумал Льюис. Шерлок Холмс сразу бы это понял.

Кузен Пелли продолжал болтать, пока они поглощали бутерброды и булочки. Он рассказал Льюису и Джонатану, что большинство комнат в доме заперты. «Содержать целый особняк ужасно дорого», – объяснил он. Сам кузен Пелли и двое слуг жили в этом маленьком крыле.

– Но если хочешь, можешь исследовать старую часть дома, Льюис, – разрешил Пелли. – Берти тут все знает, он с удовольствием устроит тебе экскурсию.

Когда Пелли и Джонатан стали обсуждать тетушек Льюиса, мальчик с радостью ускользнул из-за стола и, следуя инструкциям Пелли, нашел Берти на кухне. Парень сидел на стуле, а его мама мыла посуду.

– Привет, – робко поздоровался Льюис. – Может, поиграем?

– Мам? – спросил Берти.

– Иди, дорогой. Только будь осторожен.

– Конечно, мам, – весело отозвался Берти, сползая со стула. – Чем займемся, Льюис?

– Ну, может… Может, осмотрим дом?

– Отлично, – согласился Берти. – Я тебе все покажу.

И они отправились исследовать нежилую часть дома. Льюису особенно понравилась библиотека, где столы и стулья были покрыты чехлами от пыли, а вдоль трех стен от пола до потолка выстроились полки с тысячами старинных книг. Четвертую стену почти полностью занимали окна, выходившие на пологие зеленые холмы.

– Это кабинет мастера Мартина, – объяснил Берти.

– Кто такой мастер Мартин? – спросил Льюис.

– О, он уже давно умер, – ответил Берти. – Еще во время Гражданской войны. Мартин Барнавельт был довольно знаменит. Поговаривали, что он колдун.

– Колдун? – переспросил Льюис.

– Ну да. Вообще-то, этот дом давным-давно у него отобрали. Он пытался защититься от обвинений в колдовстве, но круглоголовые все равно присвоили особняк. Мартин вернул его себе только после Реставрации, в 1668 году.

Льюис сперва не сообразил, что Берти имеет в виду Гражданскую войну в Англии. В 1642 году британские пуритане (их прозвали «круглоголовыми» из-за коротких стрижек) подняли восстание против короля Карла I. В конце концов круглоголовые выиграли войну и казнили короля, а потом некоторое время правили Англией под началом Оливера Кромвеля. Когда Кромвель умер, англичане восстановили монархию в 1660 году. Выходит, хозяин этой библиотеки участвовал в войне трехсотлетней давности. Ничего себе!

– А этот Мартин Барнавельт действительно был колдуном? – спросил Льюис.

Берти расхохотался.

– Ерунда! Он просто оказался не в том месте не в то время. Колдунов не существует.

Льюис улыбнулся, но промолчал. Они поднялись на башню, и Льюис выглянул из бойницы, вообразив себя грозным британским лучником, охраняющим крепость. Когда они спустились с башни и вышли на солнце, Льюис заметил, что Берти приставил руку козырьком к глазам.

– Тебе свет мешает? – спросил Льюис.

Берти пожал плечами.

– Я немножко могу видеть. Отличаю свет от темноты. И если бы ты стоял против яркого света и пошевелился, я бы это увидел. Но когда ты не двигаешься, я не отличу тебя от стула или куста. Кстати, о кустах! Идем, я тебе кое-что покажу.

Мальчики пересекли дорожку, окружавшую дом, спустились по пологому склону и подошли к неухоженной живой изгороди. Разросшиеся кусты были почти вдвое выше их роста.

– Поищем вход, – сказал Берти.

– Какой вход? – удивился Льюис. Разве в живых изгородях бывает вход?

– Сейчас покажу, – ответил Берти. – Видишь дерево слева от нас?

– Да, – ответил Льюис.

– Хорошо. Тогда иди направо, пока не увидишь проем. Я за тобой.

Они двинулись вдоль изгороди, и вскоре выяснилось, что зеленая стена вовсе не сплошная. В изгороди был проем шириной чуть больше метра. Сверху кусты тесно переплелись, и получилась маленькая арка.

– Вон он, – сказал Льюис.

– Заходи.

Они шагнули через проем, и Льюис присвистнул.