ДЖОРДЖ. Не знаю, Боб. Возможно.

БОБ. Эй, Джордж?

ДЖОРДЖ. Что?

БОБ. Джордж, а что такое саксофон?

(Пауза).

ДЖОРДЖ. Несут стержни кукурузных початков, Боб.

(БОБ смотрит на принесенные кукурузные початки. Джордж смотрит вслед ушедшей ПЕННИ. Свет гаснет).

ЛЭМ

ЭМ

Место действия: открытое всем ветрам поле.

(ЛЭМ и ЭМ, два лемминга, в чистом поле, идут. Сначала медленно, потом все быстрее. Постепенное увеличение скорости инициирует ЛЭМ).

ЭМ. Что не так, Лэм?

ЛЭМ. Не так?

ЭМ. Ты какой-то нервный.

ЛЭМ. Не знаю.

ЭМ. Что-то не так?

ЛЭМ. Я не знаю.

ЭМ. Ты не находишь себе места.

ЛЭМ. Я не нахожу себе места.

ЭМ. А почему?

ЛЭМ. Не знаю.

ЭМ. Есть какая-то причина.

ЛЭМ. Я не знаю.

ЭМ. Я это чувствую.

ЛЭМ. Ты чувствуешь?

ЭМ. Немного.

ЛЭМ. И что это?

ЭМ. Я не знаю.

ЛЭМ. Это что-то.

ЭМ. Вроде бы…

ЛЭМ. Что?

ЭМ. Я не знаю.

ЛЭМ. Какой-то зуд.

ЭМ. Зуд?

ЛЭМ. Похоже, в голове.

ЭМ. Зуд в твоей голове?

ЛЭМ. С тобой то же самое?

ЭМ. Не знаю. Возможно.

ЛЭМ. Прямо в голове.

ЭМ. Что это?

ЛЭМ. Я должен идти.

ЭМ. Куда?

ЛЭМ. Не знаю. Туда.

ЭМ. Туда?

ЛЭМ. Думаю, да.

ЭМ. Ты должен идти?

ЛЭМ. Да.

ЭМ. Почему?

ЛЭМ. Не знаю. Должен идти.

ЭМ. Зачем?

ЛЭМ. Не знаю.

ЭМ. Туда?

ЛЭМ. Не знаю.

ЭМ. Туда, где обрыв?

ЛЭМ. Не знаю.

ЭМ. Но ведь там обрыв.

ЛЭМ. Должен идти.

ЭМ. Там очень высокий обрыв.

ЛЭМ. Мне без разницы.

ЭМ. Внизу скалы. Океан.

ЛЭМ. Все рано. Должен идти.

ЭМ. Ты умеешь плавать?

ЛЭМ. Не знаю.

ЭМ. Мы умеем летать?

ЛЭМ. Не знаю.

ЭМ. Не думаю я, что мы умеем летать.

ЛЭМ. Должен идти.

ЭМ. Почему?

ЛЭМ. Не знаю.

ЭМ. Идти куда?

ЛЭМ. Не знаю.

ЭМ. Куда мы идем? Что ищем?

ЛЭМ. Не время сейчас для вопросов, Эм.

ЭМ. Но мы свалимся с обрыва, если не остановимся.

ЛЭМ. Неважно.

ЭМ. Как, похоже, и всем.

ЛЭМ. Да, всем.

ЭМ. Все идут.

ЛЭМ. Все идут.

ЭМ. Не зная, куда.

ЛЭМ. Неважно.

ЭМ. То есть мы не знаем, куда идем.

ЛЭМ. Да.

ЭМ. Мы не знаем. Почему.

ЛЭМ. Да.

ЭМ. Впереди обрыв.

ЛЭМ. Да.

ЭМ. Крутой обрыв.

ЛЭМ. Да.

ЭМ. Мы свалимся с обрыва, если не остановимся.

ЛЭМ. Да.

ЭМ. Тысячи.

ЛЭМ. Да.

ЭМ. Миллионы.

ЛЭМ. Да.

ЭМ. Обрыв высокий.

ЛЭМ. Да.

ЭМ. Внизу острые скалы.

ЛЭМ. Наверное.

ЭМ. Мы упадем в океан.

ЛЭМ. Похоже на то.

ЭМ. И мы не умеем плавать.

ЛЭМ. Скорее всего.

ЭМ. И мы не можем летать.

ЛЭМ. Никогда не пробовали.

ЭМ. Если падение нас не убьет, мы утонем.

ЛЭМ. Возможно.

ЭМ. Тысячи.

ЛЭМ. Миллионы.

ЭМ. Мальчики и девочки. Братья и сестры. Матери и отцы. Бабушка и дедушка. Дети. Младенцы. Все через край.

ЛЭМ. Через край.

ЭМ. С обрыва и в океан.

ЛЭМ. С обрыва и в океан.

ЭМ. Зачем мы это делаем?

ЛЭМ. Что-то.

ЭМ. Что?

ЛЭМ. Там.

ЭМ. Что там?

ЛЭМ. Что-то.

ЭМ. Там ничего.

ЛЭМ. Возможно.

ЭМ. Там ничего нет.

ЛЭМ. Что-то в голове.

ЭМ. Что-то в голове.

ЛЭМ. И мы идем.

(ЗАТЕМНЕНИЕ)

Один персонаж – утконос.

(Утконос говорит с нами. Сцена пуста).

УТКОНОС. Я не птица и не рыба, не знаю я, кто я такой. Насколько могу себе представить, мой дедушка был селезнем, а бабушка – бобрихой. Но точно не знаю. Давно было. Смутно припоминаю, что я был кем-то еще. Не таким гротескным. Буквально вижу себя, а потом образ вдруг исчезает, и я – такой как есть. В этом странном маскарадном костюме, который не могу снять.

Что-то я могу делать, что-то хватать. Я даже плавать умею. Но зачем? Что все это значит? Другие животные выглядят, как и должны. Утка выглядит уткой. Корова – коровой. Но кем тогда, черт побери, выгляжу я?

Я пытаюсь подстроиться. Хожу на вечеринки бобров. Но никто не мной не говорит. Когда я к кому-то подхожу, они или продолжают болтать, не обращая на меня внимания, или замолкают и молчат, пока я не отойду.

Быть не таким как все – ужасная кара.

Все равно, что тебя наказывают за преступление, которого ты не помнишь. Иногда они пытаются проявить учтивость. Иногда смотрят на меня и смеются. По большей части, шушукаются у меня за спиной. Когда ты не такой, как все, надежды у тебя нет.

У меня эти глупые лапы с когтями. Но кой они мне? Кем я с ними должен быть? Каким-нибудь лобстером? Почему у меня нет пальцев? Почему нет аккуратных маленьких кистей и мордашки? Я тогда мог бы жить с енотами. Это моя мечта. Подстроиться. Подстроиться под кого-то. Бобров. Сурков. Уток. Я не привередливый. Я готов быть кем угодно, только не посмешищем.

Я не знаю, кто я. Не знаю, зачем я. Не знаю, что должен делать, как себя вести, что говорить. Такое ощущение, что сценарий написан для каждого, кроме меня. Я не знаю своего текста. Я не знаю, где мне стоять. Этот костюм утконоса – ловушка, в которую я пойман.

А мой самый большой страх – наступит день, когда я исчезну. Не знаю, почему меня это так сильно пугает. У вас могло сложиться впечатление, будто я хочу, чтобы это аномальное воплощение ушло, но я боюсь исчезновения.

Я боюсь пустоты небытия. Боюсь стать никем. Боюсь превратиться в ничто. Боюсь вечности несуществования.

И однако, это единственная альтернатива тому, что есть сейчас. Я не знаю, кто я. Мне лишь известно, что никто меня не хочет, никто не признает своим, да еще и ничего красивого во мне нет.

Мне хочется найти такого как я. Тогда мы смогли бы отложить яйца. Один из нас смог бы отложить яйца. Я не уверен, кто именно. Я откладываю яйца? Не знаю, откладываю ли я яйца. Я ничего не знаю.

У меня ощущение, что меня собрали из того, что осталось от других. Я смотрю на свое отражение в воде и не узнаю существа, которое смотрит на меня.

Не будете возражать, если я посижу здесь? Ничего, если я посижу? Просто за компанию. Просто…

Ладно, извините.

(Утконос уходит под гаснущий свет).

Один персонаж – мышь.

(Мышь говорит с нами из темноты чьего-то дома).

МЫШЬ. Да, я бегаю по дому, защищенная стенами, выползаю из-за них ночью, чтобы погрызть крошки. Я знаю дом, как никто, изнутри, я – кровь дома, которая бежит по его венам, столько слышу, столько вижу, что вы, наверное, думаете, будто я знаю все.

Но есть одна штуковина. Эта ловушка. Сыр в этой ловушке. Он так притягивает. Так манит меня.

Я видела, как столь многие нашли там свой конец. Ужасную смерть. Металлический рычаг на огромной скорости обрушивается вниз, разбивает голову, ломает позвоночник. Жуть. Я – свидетельница всех этих кошмаров. Мои бабушка и дедушка. Мама и папа. Все мои братья и сестры, кузены и кузины. Но я умная. Я – мышь, которая знает, что почем. По крайней мере, вы, наверное, так думаете. Только крайне злонамеренное существо могло изобрести такое жуткое устройство. Только демону ада могла прийти в голову такая чудовищная, чудовищная идея.

Но сыр пахнет так вкусно.

Я все понимаю. Но при этом, может, существует способ обойти это препятствие. Если действовать быстро, очень быстро, я успею выхватить сыр до того, как ловушка сработает, размозжив мне череп или сломав шею.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».