Сердце сильно стучало в ее груди, однако Тамсина ничем не выдала своего страха. Она подняла голову, желая как можно лучше рассмотреть мужчину.

– Я слышала, что вы обсуждали с Масгрейвом. У вас есть какой-то план. Мой отец ни за что не согласится принимать участие в английском заговоре. И Джаспер не повесит нас утром, а отпустит.

Мужчина скользнул по ней взглядом.

– Конокрадство – серьезное преступление, девушка. Он имеет право повесить вас за это или держать в темнице долгие месяцы, даже годы. Не говорите глупостей.

Тамсина нахмурилась. Перспектива провести долгие годы в холодном подземелье была просто невыносимой. Она захиреет здесь без свободы, свежего воздуха и солнечного света. Как растение, вырванное из земли, засыхает, так и она… Эта мысль ужасала.

– Я хочу обрести свободу.

Девушка небрежно пожала плечами, желая скрыть душевное смятение.

– В таком случае выбирайте свободу и не думайте о цене за нее.

– А какая цена? Что он предложит?

– Попытается подкупить вас так или иначе, попросит помочь англичанам в одном деле… Соглашайтесь.

– В каком таком деле?

– Я точно не знаю, но Масгрейву очень важно этого добиться.

– А при чем тут я? Вы согласились ему помочь, я сама слышала. Выходит, вы еще бóльший плут, чем я думала. Вы согласились взять у него деньги…

– Что я сделал – не ваша забота.

Склонив голову, он заговорила низким, глубоким голосом. По телу девушки пробежала легкая дрожь, словно мужчина ее коснулся.

– Я всего лишь предлагаю, чтобы ваш отец принял предложение Масгрейва. Так вы получите отсрочку.

Девушка не стушевалась, несмотря на пристальный взгляд его глаз и близость их тел. Мужчина излучал тепло. Его жаркое дыхание обдувало ее лицо. От него пахло вином. Тамсине одновременно хотелось бросить ему вызов и прижаться к нему в поисках защиты. Девушка поборола в себе это желание, мысленно отчитав себя за доверчивость. Его наверняка не заботит, что случится с конокрадом и цыганкой.

Но едва Тамсина вспомнила, что произошло между ними чуть раньше – как он, освобождая ее от пут, поранился сам и порезал ее руку, – сердце чаще забилось в груди. Мысли путались. Лезвие кинжала… поворот ладони… их кровь смешалась… Это напоминало часть обряда бракосочетания у ромалов.

От волнения Тамсина почувствовала слабость в коленях. Нельзя думать об этом сейчас, когда он на нее смотрит. Девушка отвернулась, не зная, что и думать.

– Вы слышите меня, девушка? Я хочу, чтобы вы согласились с тем, что предложит вам Масгрейв.

Переведя дух, Тамсина взглянула на мужчину.

– Ни папа, ни я никогда не согласимся помогать англичанам.

– Я подозреваю, что ваш отец тот еще плут, – молвил Уильям. – Когда его освободят, он легко сможет избегать встреч с Масгрейвом, пока все не закончится. Пусть Арчи согласится на предложение, но денег не берет. Тогда у Масгрейва не будет основания манипулировать вашим родителем.

– С какой стати мне все это говорить папе?

– С такой, что вы больше печетесь о благополучии вашего отца, нежели о своем собственном, – перейдя на шепот, сообщил Уильям.

Девушка зажмурилась. Его голос обладал какой-то необъяснимой, подчиняющей себе таинственной силой. Тело ее расслабилось и будто растворилось в звуках этого голоса. Вдруг девушка отпрянула.

– Отнеситесь к моим словам серьезно. Передайте отцу, чтобы не пренебрегал Джаспером. Это куда опаснее, чем вам сейчас кажется.

Тамсина глянула на отца.

– Па! Ты меня слышишь? – позвала она Арчи.

Армстронг не пошевелился. Нахмурившись, она склонилась над ним.

– Пап, скажи что-нибудь. Тебе плохо?

Застонав, отец отрицательно замотал головой. Встревоженная дочь опустилась рядом с ним на колени, хотя из-за связанных лодыжек сделать это было совсем непросто.

– Па! Тебе что-то нужно?

Арчи застонал чуть громче. Дочь коснулась его головы левой рукой в лайковой перчатке. Нет, это была скорее рукавица, пошитая так, чтобы создать иллюзию четырех пальцев. Тамсина не хотела лишний раз выставлять свое уродство напоказ. Девушка зачерпнула правой ладонью воды из ведра и поднесла к губам отца, чтобы напоить его.

Повернув голову, Арчи с трудом сделал глоток. Окровавленная повязка сползла со лба. Тамсина попыталась вернуть ее на место, пользуясь одной рукой, но в это время Арчи соскальзнул по стене, заваливаясь на бок.

– Па! – схватив его, крикнула девушка.

– Э-э-э… – промычал тот.

Уильям опустился на одно колено и поддержал ее отца за плечи.

– Армстронг! – обеспокоенно позвал он. – Арчи Армстронг!

Арчи поморщился.

– Э-э-э… дайте мне поспать…

Уильям сгреб охапку сена и помог Арчи улечься на нее. Приподняв веки его глаз, Скотт слегка ударил ладонью по щеке Арчи. Тот сердито заворчал.

– Ему надо отдохнуть. С твоим отцом все будет в порядке, – сказал он девушке.

Тамсина потянула край повязки на голове отца.

– Надо его снова перевязать, – сказала она. – У меня плохо получилось.

Девушка принялась разматывать повязку одной рукой.

– А что с другой рукой? – спросил Уильям. – Вы ее ушибли? Давайте лучше я.

Он принялся развязывать повязку, при этом случайно дотронулся до пальцев Тамсины. Его прикосновение было нежным и теплым. Тамсина отдернула правую руку, словно коснулась пламени огня. Левую руку она порывисто спрятала за спину, чтобы он не успел ее разглядеть.

– С рукой у меня все в порядке, – сжавшись, произнесла девушка.

Уильям размотал бинт. Лоб Арчи был рассечен, края раны опухли. Шотландец промокнул кровь материей.

– Нужна другая ткань.

– Можно оторвать лоскуток от моей сорочки.

Правой рукой девушка начала расстегивать крючки на кожаном дублете.

– Позвольте помочь, – предложил Уильям, касаясь ее запястья.

Девушка стряхнула его руку.

– Ваша левая кисть явно травмирована…

– Все с ней в порядке, – отрезала она.

Мужчина удивленно приподнял брови. Отвернувшись, он приложил смоченную водой ткань к ране Арчи.

Тамсина продолжила начатое, отцепляя крючок за крючком. Действовала девушка проворно. Видно было, что она привыкла пользоваться одной рукой. Распахнув дублет, девушка вытащила из брюк полу своей льняной сорочки.

– Отрежьте полоску своим кинжалом, – сказала она.

Уильям, проворно орудуя кинжалом, отрезал длинную полоску ткани, а затем обмотал ею голову Арчи. Тамсина сняла дублет и протянула его Уильяму. Мужчина подсунул дублет раненому под голову вместо подушки.

– Он поправится, – пообещал Уильям, когда Арчи начал похрапывать. – Только следите, чтобы во время сна он не впал в беспамятство. Время от времени толкайте его, будите.

Девушка кивнула, понимая, что отец вполне может забыться, учитывая, какая рана у него на голове. Дрожа, она обхватила себя руками.

– Я буду бодрствовать всю ночь.

Уильям стоял на коленях подле нее.

– Послушайте, – начал он. – Я против того, чтобы держать в темницах женщин, однако мы находимся в замке Масгрейва. Все, что я смогу сделать, – распорядиться, чтобы вам принесли одеяла и еду. А теперь позвольте взглянуть на вашу раненую руку.

– Я не ранена.

Девушка торопливо прикрыла руку в перчатке другой рукой.

– Вы ей почти не пользуетесь, – произнес Уильям. – Не повредили ее, часом, во время рейда?

– Нет.

Она не собиралась никому показывать свою маленькую уродливую руку.

– Ну, как знаете, – уступил мужчина, – я и сам справлюсь.

Девушка не ответила, растирая себя руками, чтобы хоть чуть-чуть согреться в холоде темницы.

– Вас знобит, – заметил Уильям.

Тамсина опустила глаза. Льняная ткань сорочки была неплотной, и девушка видела – как, должно быть, и он – темные кружки вокруг отвердевших сосков. Скрестив руки на груди, Тамсина окинула мужчину колючим взглядом.

Уильям расстегнул оловянные пуговицы своего дублета из коричневой шерсти, скинул его с плеч и протянул девушке.

– Возьмите.