«„М“ – это Марцелл… и еще горы. Смотри, буква похожа на горные вершины».

Его ослабевшие руки крепче стиснули рубаху. Он так старался забыть – стереть все из памяти, – но воспоминания возвращались тайком, подкрадывались, подобно теням, которые не исчезают, даже если свет выключен.

Девушка, должно быть, ошиблась. Другого объяснения нет. Неправильно прочитала. Перепутала буквы. Мабель не в Монфере. Она на Бастилии. И Марцеллу никак нельзя к ней поехать. Из людей только осужденные попадают на спутник Латерры. Надзирают за тюрьмой дроиды, а за ними – комендант Галлан из своего безопасного кабинета в Ледоме.

Все это какое-то чудовищное недоразумение.

Марцелл, еще нетвердой рукой, поднял телеком и положил на колени.

«Новый поиск, – приказал он устройству. И после тихого гудка произнес имя, которое уже не думал когда-нибудь повторить: – Мабель Дюбуа».

«Запрос принят», – отозвался телеком, и по экрану снова закружились бессчетные лица.

Наконец колесо замедлило движение, и на этот раз Коммюнике выдало точное соответствие. Лицо гувернантки заполнило экран. Снимали Мабель явно в молодости – на фото она была точно такой, какой ее запомнил Марцелл. Гладкая кожа. Длинная шея. Мягкие каштановые кудри, окаймляющие лицо. Марцеллу пришлось отвести взгляд – даже сквозь пластик телекома он не решился взглянуть в ее любящие глаза.

«Мабель Дюбуа, – озвучил запись в досье телеком. – Третье сословие. Последний наниматель – генерал д’Бонфакон. Осуждена за измену Режиму в 498 году о. п. д. Заключенная номер 47161. Текущее местонахождение неизвестно».

Дыхание застряло в горле, словно его сжала чья-то сильная рука.

Как это «местонахождение неизвестно»? Не может быть. Мабель арестовали, вон и номер ей присвоили. Марцелл сам видел, как дроиды ее задержали.

«Марселло! Помоги! Пожалуйста, останови их!»

«Дополнительная информация, – распорядился Марцелл. – Фильтр: после ареста».

«Мабель Дюбуа, – снова заговорил телеком, – отбыла семь лет на Бастилии до побега, совершенного в шестом месяце 505 года о. п. д».

Бежала? В шестом месяце этого года? Почему же Марцелла не известили? Он вообще не знал, что с Бастилии возможно бежать.

Его мысли прервал звук шагов. Моргнув, юноша заглянул в глубину коридора, прищурился, высматривая, кто это приближается к нему из полутьмы.

Дроиды? Инспектор Лимьер?

А ведь у него отцовская роба!

Письмо.

От государственного изменника.

И об изменнице.

Скомкав рубаху, Марцелл запихнул ее обратно за пазуху. И заставил себя встать на ноги – он ведь как-никак будущий командор, а не простой слабак-мальчишка, – но едва разогнул колени, как боль в голове вновь запульсировала, а в глазах опять стало темнеть. Ему пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.

И тут из-за поворота показалась маленькая фигурка. Марцелл облегченно выдохнул: это был не инспектор Лимьер – а некий мальчишка в не по росту большом черном плаще и штанах. Изодранная одежда держалась на каких-то заклепках и проволочках.

– Это ты? – Марцелл узнал мальчишку, которого видел сегодня в морге.

Тот подскочил к нему, и Марцелл инстинктивно вскинул руку, прикрывая скрытую под мундиром рубашку. Мальчишка нырнул ему под руку, поддержал, подставив свое плечо.

– Полегче, офицер, – проговорил он с памятной Марцеллу по моргу насмешкой. – По-моему, вы напрасно встали. Мы же не хотим растрепать вашу гладенькую прическу? Хотя, – фыркнул он, – мундир уже в таком виде, словно по нему bateau[16] проплыл.

Марцелл только теперь заметил, во что превратился его серебристый дождевик.

Снова подняв глаза, он наткнулся на насмешливый взгляд парнишки.

– Я… – начал оправдываться Марцелл. – Начался бунт. Мне швырнули в голову чем-то тяжелым.

– Ай-ай-ай, – фальшиво запричитал мальчишка, укладывая Марцелла на пол. – Какая неприятность! Что, и вправду зафинтилили чем-то твердым и тяжелым? Вроде лепешки?

Марцелл фыркнул. Он и рад был бы отшутиться, но отлившая от мозга кровь унесла с собой все слова. А глаза снова стали слипаться. Так и тянуло в сон.

– Эй, – встряхнул его мальчишка. – Тебе сейчас спать никак нельзя. Опасно.

– Засну – и ты меня ограбишь? – не слишком внятно выговорил Марцелл.

Мальчишка рассмеялся:

– Ну, это само собой. Но главное…

Свет!

Четыре полицейских дроида, вывернув из-за поворота, не дали договорить. Яркие вспышки их механических глаз мгновенно ослепили Марцелла.

На чумазом лице парнишки мелькнул страх. Он вскочил на ноги и хотел бежать, но куда там! Дроиды уже окружили его. Мальчик отбивался, отчаянно бросался на отлитые из пермастали тела механических полицейских, хотя с тем же успехом мог бы колотиться о стену.

– Ага, Тео Ренар, – произнес леденящий голос. Марцелл поднял глаза: к ним приближался инспектор Лимьер. – Тебя-то я и искал. Очень мило с твоей стороны так облегчить мне работу.

– Тео… – Повторяя имя, Марцелл отметил про себя, что оно как-то совершенно не подходит пареньку.

Из-под низко нависшего темного капюшона Марцелла резанули серые глаза мальчишки; сверкнул, обвиняя в предательстве, его взгляд.

– Это ты! – выкрикнул он. – Ты их прислал!

– Ч-что? – запнулся Марцелл, не понимая, в чем его обвиняют. Но ни возразить, ни обдумать, как можно вмешаться в происходящее, он не успел, потому что парализующий выстрел лучинета рябью пронзил воздух и нашел цель – левое колено парнишки. Падая наземь, мальчик – Тео – снова поймал взгляд Марцелла, и теперь в его глазах не было ничего, кроме ярости. Этот взгляд ударил его больнее, чем недавний пинок в живот.

– Подожди… – Марцелл наконец обрел голос и повернулся к инспектору. – Стойте. Почему вы так с ним обращаетесь?

– Это вас не касается, офицер, – отрезал Лимьер. – Это дело полиции.

– Полиция подчиняется Министерству, а значит, это мое дело.

Лимьер так и хлестнул Марцелла взглядом:

– Боюсь, что не в этот раз. – Щелкнув пальцами, он указал на мальчика, который пытался отползти в сторону.

Один из дроидов легко подхватил его и понес по коридору вслед за Лимьером. Тео не переставал отбиваться, лягая воздух одной ногой, в то время как другая бессильно волочилась по полу.

Марцелла пронзил гнев. И не только на Лимьера, но и на себя самого за то, что сдался так легко, не потребовал, сославшись на свой ранг, отпустить мальчишку. Хотя знакомство их было непродолжительным, д’Бонфакон почему-то чувствовал себя обязанным вступиться за этого Тео.

Но тут три оставшихся дроида обратили внимание на Марцелла, и он сразу вспомнил про ком рубашки за пазухой. Казалось, ткань отяжелела за эти десять минут.

Пока один дроид сканировал его тело, оценивая тяжесть повреждений, Марцелл не сомневался, что рубашку сейчас обнаружат и он займет опустевшую камеру отца. Или камеру Мабель.

– Контузия. Левая лобная доля. Отправлен запрос на медицинскую помощь, – объявил результат обследования дроид.

И ни слова о рубашке.

Марцелл с облегчением перевел дух. Однако тут из коридора к нему шагнул инспектор Лимьер, и его ледяной механический взгляд прочесал тело юноши сверху донизу, словно проводя дополнительное сканирование. Вторая проверка.

Марцелл поймал себя на том, что весь напрягся, а это только осложняло его положение. Конструкция киборгов предусматривала чтение языка тела. Он велел себе расслабиться. Как офицер Министерства, Марцелл превосходил инспектора рангом. И не должен был его бояться. Но сейчас, в эту секунду, сердце у него билось часто-часто, стучало, словно двигатель вояжера перед космическим стартом.

– А мы вас искали, офицер. Жаль, что вы не потрудились присоединиться к нам на Зыбуне.

Марцелл поморщился. Он понял намек: инспектор хотел сказать, что после ранения Марцелл мигом сбежал с места действия. Как трус. Полная противоположность тому, что должен был сделать командор Министерства. Полная противоположность тому, как поступила бы командор Вернэ.