Сначала полиция вообще не реагировала на ее выходки. Логика была проста: куда им за убийцей котят гоняться, когда не все преступления, связанные с людьми, раскрыты? Но армия противников Ирэн постепенно росла, зоозащитники били тревогу, и властям пришлось заняться делом.

Вот только поймать Ирэн оказалось не так просто. Несмотря на юность, она научилась неплохо заметать следы. На ее роликах невозможно было опознать ни ее, ни «мастерскую», в которой она работала. Ролики она заливала в интернет через разные компьютеры, их удаляли, а она все дублировала. Она считала себя неуловимой, и долгое время так и было.

– Но ее все-таки поймали? – поинтересовался Леон.

– Да, только вот не полиция. Думаю, когда все произошло, она как раз мечтала о полиции!

До Ирэн добрался неизвестный – подозреваемых по этому делу не было даже сейчас. Он не только определил, кто скрывается под псевдонимом, он узнал, где находится комната пыток, организованная Ирэн. В этом Анна видела определенное сходство с тем, как убийца выследил Артура Мотылева.

Вот только этот неизвестный не стал сдавать Ирэн властям. Он прекрасно знал, как знала и она, что серьезного наказания за ее грехи не будет. Животные – не люди, законы защищают их куда хуже. Некоторые воспринимают это как знак того, что животных можно убивать. Вот и Ирэн надеялась, что даже при худшем раскладе она отделается штрафом или условным сроком. Она не готовилась к тому, что произошло на самом деле.

Тот, кто ее поймал, оказался куда большим психом, чем сама Ирэн. Он притащил ее в мастерскую, связал прямо перед камерами – и убил.

– Как именно?

– До такого еще додуматься надо было, – поморщилась Анна. – Он вставил ей в рот больничную трубку – пластиковую такую. Ее обычно используют, чтобы пациент не задохнулся во время операции. Некоторые в интернете писали, что это трубка для кормления была, но это бред. Никого в больницах не кормят, запихивая еду через огромную трубу прямо в горло! Так только гусей откармливают.

– Что он ей скормил?

– Я бы не назвала это «скормил»… Он заставил ее выпить несколько литров воды, густо перемешанной с собачьей шерстью.

Кому-то такая мера показалась бы обычным наказанием, которое один подросток придумал для другого. Кара для живодерки! Однако Анна, едва прочитав об этом в отчете, сразу поняла, что убийца выбрал жестокий и болезненный вид казни.

Собачья шерсть обладает сразу несколькими свойствами, которые в случае Ирэн оказались орудием пыток. Во-первых, каждая шерстина жесткая и плотная, она способна вонзиться в нежную слизистую оболочку горла не хуже иглы. Во-вторых, мокрая шерсть легко слипается в комья. В горло Ирэн постоянно шел сильный поток, ей приходилось глотать, чтобы не захлебнуться. Но постепенно шерсть все больше травмировала ей горло – и оно опухало, забиваясь. Ирэн одновременно задыхалась и захлебывалась, совсем как Артур Мотылев. Их убийства на первый взгляд были совсем разными, а на второй – очень похожими.

– Когда все закончилось, он выложил запись в интернет прямо с компьютера, установленного в «мастерской» Ирэн, – подытожила Анна. – Через этот компьютер полиция и нашла место преступления. Но когда они туда добрались, было уже поздно. Они обнаружили только труп Ирэн – и никаких следов ее убийцы. С тех пор прошло два года, но не появилось даже подозреваемых. Таким образом, у нас сразу два сходства Ирэн и Мотылева: они убиты странным способом, и они оба – преступники.

– Не сравнивай, все-таки эта девица, какой бы стервой она ни была, людей не убивала.

– Не убивала, – согласилась Анна. – Но по какой причине? Потому что не хотела – или потому что не могла? Потому что понимала святость жизнь – или потому что боялась серьезного тюремного срока? Я видела ролики, которые снимала Ирэн, посмотрела парочку для общего представления. Поверь мне, это было опасное существо. Можно долго спорить о том, достойны ли животные такой же жалости, как люди. Лично я верю, что ни одному живому существу нельзя причинять дикую боль ради собственного удовольствия. Чтобы ты правильно понимал, я не оправдываю убийцу Ирэн. Но я вижу причины, по которым он выбрал именно ее.

– Получается, у нас все-таки серия…

– Не совсем. Я сказала тебе, что нашла три убийства. Третье как раз отличается.

Третьей жертвой, и первой хронологически, стал Алекс Арташов, погибший четыре года назад. Он едва окончил обучение за границей, вернулся в Россию и с помощью родителей открыл собственный бизнес. Дела у него шли хорошо, он был молод, умен и красив. Всем казалось, что его ждет блестящее будущее.

Так и было бы, если бы он однажды не пропал. Он отправился в клуб с друзьями, а потом будто растворился в толпе. Этому не придали большого значения: решили, что он подцепил какую-нибудь девицу, мигом оценившую его золотые часы и айфон последней модели. Он такое уже проделывал, взрослый холостой мужик, имеет право!

Лишь на следующий день друзья и родные узнали, что участь Алекса была печальней. Кто-то вывез его за город, оглушил и залил горло гипсом. Убийство произошло в машине Арташова на пустынной дороге, свидетелей там не было. Да и среди многочисленных посетителей клуба не нашлось того, кто видел бы, когда и с кем ушел Алекс. Дело осталось «глухарем», несмотря на все давление влиятельной семьи Арташовых.

– И вот за Алексом как раз серьезных грехов не водилось, – указала Анна. – Я проверила, полиция тоже проверяла. По мелочи он куролесил: штрафы за превышение скорости, подрался в баре один раз, в Европе его с «травкой» брали. Но все это можно списать как погрешность. По словам свидетелей, он не был особо агрессивным или слишком наглым, ему это было не нужно, не в бандитской семье все-таки рос. Обычно такие мажоры имеют более весомый послужной список в полиции, так что Арташова можно считать почти ангелом.

– Но почти ангела убили…

– Да. Возможно, не тот, кто остальных двух, вот только по отчету судмедэксперта можно предположить, что убийца Алекса Арташова – рослый, физически развитый мужчина.

– Слишком много совпадений на один квадратный метр. Понял, будем копаться в деле Арташова!

Было и еще одно обстоятельно, о котором Анна не стала говорить – просто не хотела. Арташова убили четыре года назад, и это было проделано так грамотно, что не тянуло на первое убийство импульсивного маньяка. Нападая на Алекса, он уже не боялся крови, уже знал, что делать. Когда же этот тип вообще начал охотиться?!

На сегодня у них была назначена встреча с Ингой Арташовой – матерью погибшего. Ей Анна представилась сотрудницей прокуратуры, взявшейся за проверку этого дела. Четыре года «глухарь» висит – уж не отлынивает ли полиция от своей работы?! Ингу эта версия вдохновила, она, как и все потерпевшие по нераскрытым делам, считала полицейских круглыми идиотами и стремилась рассказать об этом.

Они встретились в обед в офисе Инги. Она вела бизнес наравне с мужем, родила сыновей очень рано, поэтому теперь никак не тянула на старушку. Впрочем, и красавицей ее бы никто не назвал. Было во внешности Инги что-то слишком строгое, стервозное даже, холодное. Она окинула Анну и Леона оценивающим взглядом и, кажется, осталась довольна. Но это не значит, что она сразу поверила им, и оба удостоверения, предъявленные ей, изучала долго и придирчиво.

В конце концов Инга осталась удовлетворена подделкой. Она понятия не имела, что долгое рассматривание качественной фальшивки ничем не отличается от беглого взгляда: обыватель все равно не заметит разницу.

Пока Инга возилась с документами, Анна изучала ее кабинет. Все строго, минималистично, по делу. Никаких тебе фотографий или портретов убитого сына, ничего лишнего. Пока рано было делать выводы, и все же Анне казалось, что убийство Алекса не причиняет его матери боль. Скорее, для Инги это было оскорблением, чуть ли не вызовом: как это так, кто-то осмелился убить ее сына, позариться на ее собственность!

– Мы изучили материалы уголовного дела, – объявила Анна, когда Инга наконец благосклонно ей кивнула. – Поэтому нет нужды повторять все, что вы рассказывали следователям четыре года назад. Мы пришли узнать, есть ли у вас замечания к их работе, считаете ли вы какую-то версию недостаточно проработанной.