– В одиннадцатом классе мальчики и девочки между собой не дружат, – вздыхает бедная старенькая женщина.

Ещё бы! У них в одиннадцатом девочки все, кроме одной, целочки, а парням хочется живого мяса, потому и ищут они девчонок других, искушённых.

А то такой случай: меня попросили перед Осенним Балом прочесть стихотворение Сергея Есенина. Ничего не имею против этого автора, но в стихотворении встречается слово «конопляник». Предупредил педагогов сразу: оно вызовет у детей истерический хохот. Мне не поверили. Я прочитал стихи, злосчастное слово постарался проговорить так быстро, чтобы слушатели просто не успели его уловить. Но они уловили. И кое-какие смешки были. Ещё бы! Для современного подростка конопля – это прежде всего курительная травка для веселья.

Глупо было бы предполагать, что учителя и вовсе не догадываются об истинном облике (а не том, который они демонстрируют при взрослых) своих обожаемых деток – о нём просто не принято говорить. А если кто-то и говорит, то с преувеличенным страданием, с изумлением на лице и непременно с виноватым видом. Мол, уж простите меня, что вспоминаю о таких тяжёлых сторонах жизни.

А я вот не понимаю: чему здесь изумляться, из-за чего страдать?

Читатели, верно, уже считают меня врагом всего живого. Дескать, говорит о всяких ужасах и бравирует своим равнодушием.

Не будьте ханжами, господа! Я пишу о самых отвратных явлениях жизни как о чём-то само собой разумеющемся именно потому, что они и есть нечто само собой разумеющееся. В этом суть того, что я называю циническим реализмом.

Будучи студентом, я работал во время летних каникул на фабрике мороженого. Бригада грузчиков состояла из парней 18–20 лет, крепких, весёлых, дружных. Вместе развлекались по ночам, на следующий день во время обеденного перерыва делились впечатлениями, давясь хохотом:

– Мы вчера ночью полгорода утрамбовали! («Утрамбовали» – это значит, избили с особой жестокостью, а не просто чуть-чуть попинали.) Идём, навстречу какой-то мужик, говорит: как на вокзал пройти, я не местный… «Ах, ты не местный?! Ну-ка, иди сюда!» Там рядом была стоянка такси… Пока мы его трамбовали, он таксистам орал: «Помогите! Я заплачу, только вытащите!» Мы его так отпинали, что аж мясо с лица начало отслаиваться…

Кто это говорит? Террористы, скинхеды, бандиты или, может, сатанисты? Нет – самые обычные среднестатистические пацаны, учащиеся ПТУ, не имеющие никакого отношения к оргпреступности, чёрным культам и националистическим партиям. Будущие шофёры, инженеры, бухгалтеры, будущие мужья и отцы. Для них нет ничего необычного в том, чтобы напиться и слоняться по ночному городу, до полусмерти избивая всех, кто чем-либо не понравился. Или накуриться «травы» прямо на рабочем месте. Или поделиться с товарищем таким вот замыслом: мол, хочу себе мобильник раздобыть, поеду в Толоконцево, где наркоманы тусуются, и у кого-нибудь «приватизирую».

Впрочем, кое-какие волнения за содеянное всё же терзают их душу… «Пацаны, вы не в курсе: мы вчера никого из «авторитетных» не задели?» То есть, уважаемый читатель, если вы не относитесь к преступным «авторитетам», то, завидев ночью толпу пьяных парней, немедленно прячьтесь. Если же они напали – выхватывайте пистолет (газовый, ударный, пневматический, да хоть боевой!) и шмаляйте прямиком промеж глаз ближайшему из нападающих. Они вас не пожалеют – и вы их не жалейте.

Это я к чему, собственно? К тому, господа, что не закрывайтесь вы от гадостей жизни, а столкнувшись с ними – не ужасайтесь и не удивляйтесь: «Как это, мол, так?» Мой совет: принимайте любую проблему как данность и спокойно ищите решение. Если оно есть.

Фотография № 1. «Пора вставать, Андрей Сергеевич!»

На этом утреннем снимке я сплю на диване под одеялом, на котором нет пододеяльника. Справа от меня ободранный бок печи, позади столик с мелким барахлом: походными шахматами, вазой с искусственными цветами, пакетиком сухариков, часами, книжкой, фотографией в рамке. На той фотографии, что стоит на столе, изображён один из эпизодов моего прошлого: сцена, на которой играет рок-группа. Два вокалиста (один – повыше, второй – пониже), один басист неопределённого пола (длинные волосы, подведённые глаза, накрашенные губы), один бритоголовый барабанщик. Тот из вокалистов, что пониже – я.

В домике две комнаты, не считая кухни. В большой комнате обитаю я, в маленькой – физрук. Кстати, вот и он.

Фотография № 2. «Скудный учительский завтрак»

Физрук Сергей Евгеньевич завтракает. Мешает чай ложечкой. Рядом с металлической кружкой лежит кусок белого хлеба, намазанный маслом. В центре стола – тарелка с печеньем, заварочный чайник, сахарница. Позади стола – стена, украшенная огромным фотоплакатом: лесисто-каменистый берег моря, скалы, сосны.

Физруку столько же лет, сколько мне. Ниже меня ростом, короткие волосы всегда уложены набок и чуть-чуть выдаются вперёд маленьким козырьком. Серьёзен, хорошо знает своё дело, мастер на все руки, отличный спортсмен, владеет борьбой. Представляет собой тип хорошего деревенского парня, будущего отца семейства и крепкого хозяина, у которого в доме никогда не будет ни скрипеть крыльцо, ни протекать крыша. Родом он из деревни, находящейся недалеко от посёлка, где мы работаем – ездит домой по выходным на собственном мотоцикле.

Фотография № 3. «Такси свободен!»

Калитка нашего домика, рядом физрук на «железном коне», красном «Иж-Планета 8». Подробнее рассказать не могу: эту фотку у меня слямзили – видимо, некие тайные обожатели Сергея Евгеньевича.

Фотография № 4. «Рассекаем!»

Сделана из-за спины физрука, когда мы едем на работу, вдвоём оседлав мотоцикл. Асфальтовая дорога уходит к самому горизонту, справа тянется убогая изгородь из тонких сереньких дощечек, видны кое-какие домишки. Посёлок, где мы живём, возник сравнительно недавно, в советское время, построен на тяп-ляп: дома, больше похожие на бараки, от времени посерели. Довольно жалкое зрелище. Пример того – школа.

Фотография № 5. «Школы дом обветшалый»

Фотография № 6. «На занятия»

Три ученицы 11 класса идут в школу. Один парень из тех, что закончил школу два-три года назад, сказал мне с большим удовольствием в голосе, рассматривая этот снимок: «Я их всех знаю, а эту особенно близко». Как мне потом сообщили, ту, о ком он говорил, знали подобным образом многие.

Фотография № 7. «Педагог рулит»

Андрей Сергеевич ведёт урок в шестом классе. Стоит в распахнутой джинсовой куртке и пятнистой фиолетово-белой футболке, в руке указка, позади доска, правее – географическая карта «Российская Федерация».

Разве я не сказал? Я вёл географию. Чем не работа для истинного филолога, для которого самое главное – умение трепать языком и выпутываться с помощью этого из любой ситуации?

«Ты ж параллель от меридиана не отличишь!» – в ужасе кричал один из моих друзей, узнав о выбранной мной вакансии. Неправда. Все годы, что я учился в школе, в моей комнате висела карта мира, которую ваш слуга покорный часто рассматривал от скуки, и очень многое запомнил. Один восьмиклассник как-то раз на перемене начал задавать мне каверзные вопросы: называл города и страны и просил показать, где они находятся. Я отыскал всё, причём довольно быстро.