– Хорхе, – раздался властный голос. – Опять ты смеёшься над приезжими? Или забыл, как я тебя полгода назад из твоей Асурры вытащил?

– Простите, дон Менедес, – тут же заегозил наглец. – Но мальчишка спрашивал, как пройти в Уэльву…

– Ну? Надеюсь, ты ему подсказал?

– Нет, дон Менедес…

– Да? И почему же?

– Я… Я не знаю дороги, дон Менедес…

Дон Менедес подошёл, и теперь Хесус смог рассмотреть своего спасителя. Одет он оказался в роскошный чёрный с золотым шитьём камзол, панталоны с длинными, будто прорезанными щелями и кипельно белые чулки. Голову венчал широкий берет с одиноким пером такого размера, что Хесус даже боялся представить себе птицу, что могла бы такие носить. На бедре дона, чуть-чуть не доставая до земли, играла на солнце блестящая шпага. А может быть это был меч, а сам дон Менедес – рыцарь из тех, что защищают несчастных и убогих?

Во всяком случае он молча взял молодого человека за руку, подвёл к ближайшему углу и показал на узкую улочку.

– Там свернёшь налево и иди дальше, никуда не сворачивая. Упрёшься прямо в ворота. За ними дорога на Уэльву.

Бежать по улице было гораздо сложнее, чем идти. Сталкиваться приходилось постоянно, но теперь в душе у Хесуса звучала радостная музыка. Дворянин, рыцарь со сверкающим мечом на боку показал ему дорогу. Не побил, не накричал, а даже взял за руку. Если от постройки мельницы останутся какие-нибудь деньги, то он, Хесус Савендо, тоже купит себе шпагу, чёрный костюм, и станет рыцарем. Будет помогать заблудившимся мальчишкам, спасать от хулиганов, вроде драчуна Тахито, девчонок… И может быть, когда-нибудь одна из них его поцелует. И окажется она заколдованной принцессой… Или лучше дочерью богатого дона. И он на ней женится.

С этими радужными мечтами мальчик добежал до ворот и очнулся только когда стражник в кожаной кирасе подставил ему ногу. Запнулся, пробежал по инерции, чтобы не упасть, и услышал за спиной громкий смех. Да, был бы у меня меч, подумал Хесус… И одёрнул себя. Да он и вытащить его не успеет. Как говорил отец? Коня имей, да владеть им умей. А уж мечом тем более. Если даже чтобы пахать плугом приходится учиться, что говорить про оружие благородных донов?

Ночевать пришлось в кустах, в стороне от дороги. В общем-то ничего особенного, он не один раз ночевал в поле, когда не успевали в страду, да и на рыбалку с мальчишками бегал регулярно, а там без ночёвки на берегу известно не обходится. Зверей мальчик не боялся – настолько глупого волка, чтобы решился подойти почти к самому городу, да ещё и возле оживлённой дороги, давно бы зарубили. Так что стоило солнцу подняться, как Хесус встал, старательно отряхнул одежду, доел взятую с собой краюху хлеба, и двинулся дальше. Неудивительно, что то там, то тут из кустов выползали такие же путешественники. Одни зевали, крестя при этом рот, другие что-то на ходу жевали, но все двигались или в Севилью, или от неё.

Уэлья показалась, когда солнце перевалило за полдень. До ворот город казался двойником Севильи, но стоило молодому человеку пройти в ворота, как он понял, что чувствует слива, попадая в густой компот.

Пахло морем, тухлой рыбой, смолёным деревом, потом и навозом, а людей на улицах было столько, сколько, наверное, нет во всей остальной Кастилии. Кроме того, кривые улицы не оставляли надежды выйти в правильное место. Хесус не меньше часа брёл, куда глаза глядят, наконец, достал из-за пазухи письмо и подошёл к первому попавшемуся молодому человеку примерно его возраста. Может, чуть старше, но одетому как простолюдин.

– Мне нужно на этот адрес. Не подскажешь, как туда пройти.

– Что? – встрепенулся прохожий. – На адрес? А что это у тебя?

Он ловко выдернул из пальцев Хесуса письмо и шустро отскочил в сторону.

– Ну-ка, кто тут кому пишет? – приговаривал он, приплясывая на одном месте.

– Отдай! – Хесус бросился к воришке.

– Не отдам! Деревенщина неуклюжая. – Жулик рванул по улице.

Хесус кинулся следом, но грабитель был быстрее. Тогда мальчик схватил первый попавшийся камень и запустил вслед. Очень, как оказалось, удачно. Попал прямо в середину спины и жулик, запнувшись, растянулся на мостовой. Отобрать письмо было делом одного мига. Хесус некоторое время постоял над неудачливым воришкой, послушал его тяжёлое дыхание. Наконец, тот перевернулся лицом вверх и посмотрел на противника правым глазом. Левый был залит потом и прищурен.

– Ловко ты меня, – без малейшей обиды заметил поверженный. – Только я бы ничего не сделал. Да и читать я не умею. Тебя как зовут? Меня Анхело Сантанхело. А ты кто?

Хесус выслушал торопливую речь и представился.

– А зачем тогда забрал? – непонимающе спросил он.

– А просто так. Ты не понимаешь, да? Ведь скучно же просто так бродить. А торговцы меня все уже знают. Если раньше можно было хотя бы булку какую стащить, или рыбу вяленую, то теперь, как подойду, они уже всё попрятали и смотрят на меня, будто я им сто песо должен. Вот и скучаю. А тут ты. Так ты хоть скажи. Что за адрес тебе нужен? Я весь город знаю, доведу, не успеешь сказать «мама».

– Мама, – тут же повторил Хесус.

– Ну тогда мы пришли, – Анхело засмеялся. – А если скажешь, куда надо, то дойдём до самой точки.

– Мне нужен дом дона Совиньи. Это где-то на Рыбной улице.

– Ой, знаю я этого дона. И вовсе не на Рыбной он живёт, а на Кадисе. Это почти у самого моря. Пошли, я покажу. Тут рядом, дойдём, не успеешь сказать… э… молитву Богородице.

Дошли действительно быстро. По пути Анхело засыпал Хесуса тысячей вопросов. Впрочем, ответы были ему, кажется, не нужны. Вместо них он давал описание каждому дому, мимо которого проходили, обращал внимание на некоторых прохожих и тут же рассказывал смешные и не очень истории, которые с ними происходили. А когда мальчишки поравнялись с лавкой булочника, Анхело замер.

– Сейчас мы войдём внутрь, – громким шёпотом проговорил он. – Я отвлеку хозяина, а ты стащи хотя бы пару булок с витрины. Они прямо на блюде сверху стоят, даже тянуться никуда не надо. Только не бойся и не стой столбом. Как сопрёшь, я кинусь наружу, а ты беги следом. На улице разбежимся, ты обогнёшь вон тот дом и встретимся вон там, видишь шпиль церкви? Вот в ней и встретимся. Хозяин всё равно за мной побежит. Ну, давай, а то очень есть хочется.

– Стой, – поднял руку Хесус. – Что же ты сразу не сказал. У меня хлеб есть. Правда я его ещё из дома брал, он немного подсох, но вполне съедобный. Хочешь, на.

– Молодой человек полез за пазуху, достал остаток краюхи, завёрнутый в тряпицу, и протянул товарищу. Тот мгновенно выхватил угощение и тут же впился в него зубами.

– Бубу-бубубу, – размахивая свободной рукой, произнёс он…

– Когда я ем, я глух и нем, – наставительно сказал Хесус и пояснил: – Я всё равно ничего не понял. Прожуёшь, тогда скажешь.

Дон Совиньи оказался очень необычным человеком. Прежде всего в глаза бросалась очень светлая, почти белая, коротко стриженная борода. Из-под чудной, похожей на две поставленные друг на друга миски, шляпы на плечи падали длинные кудри, ещё светлее бороды. И глаза. Хесус никогда не видел такого ярко-голубого цвета глаз.

Хозяин встретил их на пороге и шагнул в сторону, пропуская в длинный, расписанный разными красками, коридор. Потом внимательно посмотрел на обоих и вытянул палец.

– Анхело из монастыря Сантанхело. Сядь, посиди на лавке. Сейчас тебе принесут чай и булочки, а то ты, я уверен, как всегда голоден. А ты, должно быть, носишь фамилию Савендо.

– Всё верно, дон Совиньи. А откуда вы знаете?

– А я не удивлён, – произнёс из своего угла Анхело.

– Молчи. Тебя пока не спрашивали. – мужчина повернулся к Хесусу. – Так что привело тебя к нам?

– Вот, – коротко ответил тот, протягивая письмо.

Дон Совиньи быстро пробежал глазами строчки и кивнул мальчику.

– Идём. – он повернулся к Анхело и строго указал на него пальцем. – А ты подожди здесь.

Они поднялись на лестницу, прошли по длинной открытой веранде и, согнувшись, нырнули в низкую двустворчатую дверь. Совиньи пропустил гостя вперёд, аккуратно прикрыл створки и отошёл к противоположной стене. Хесус огляделся. Комната была необычной. Во-первых, в ней не было ни одной кровати, во-вторых стол оказался завален какими-то бумагами и, например, обедать за ним было совершенно невозможно. И ещё книги. Их было очень много. Не меньше десяти штук. Мальчик и не предполагал, что на свете есть столько книг. До этого он видел одну лишь библию, да ещё мельком у некоторых святых отцов замечал небольшие книжечки, привязанные к поясу. Но здесь…