– Сейчас бы ватный тампон! – вздохнула молодая женщина.

Она не надеялась найти у торговцев аптечку, но с надеждой заглянула за занавеску. Хм, помазок и осколок зеркала. Ян и Эд несильно обидятся, если Кара воспользуется их вещами. Да и зачем им знать? Кара тщательно ополоснула помазок и поднесла к коже. Ее мгновенно защипало, пришлось закусить губу, чтобы не закричать. Но глаза боялись, а руки делали. Промыв рану и убрав сгустки крови, молодая женщина вновь почистила помазок и вернула его на место. Подумаешь, мокрый – влажно, вот и не успел высохнуть. Теперь лицо. Зажмурившись, Кара подняла вуаль. М-да, все то же, лучше не стало. А могла бы начать расти кожа…

– Интересно, – задумалась Кара, разглядывая странный симбиоз из мертвого и живого, – а кости можно омывать, или ограничиться тем, что привычное, человеческое?

В итоге бывшая покойница провела эксперимент и методом проб и ошибок поняла, кости трогать не стоит. Зато рот, уши и шея на воду не жаловались. Оставалось платье. Кара наскоро застирала его подручными средствами, хотя в глубине души понимала: бесполезно, тут без чудо-служанки с чудо-средствами не обойтись.

Естественные потребности стали сюрпризом, но неудобств не доставили. И в оговоренный срок молодая женщина спустилась на обещанную чашечку чая. То, что никто ее не предлагал, а Кара всего лишь высказала пожелание, бывшую учительницу не смущало. Она не сомневалась, торговцы не сэкономят медяк, когда рассчитывают получить золотой. Так и вышло: хозяйка накрыла стол и подала к чаю свежей выпечки. Кара с удовольствием поела, заодно обсудила стоимость проезда. Лиф платья она благоразумно прикрыла шарфиком, который в последнюю минуту стащила у Джиневьевы. Легкий, газовый, он не вязался с меховым пальто, зато идеально подходил к вечернему платью.

– Итак? – Кара выразительно глянула на компаньонов, сделала глоток… и закашлялась.

Чай с непривычки казался непомерно горячим, она забыла, что нужно прихлебывать осторожно, приучая небо и горло к подзабытым ощущениям. Булочки тоже пришлось отщипывать. Пусть со стороны примут за чудачества, леди часто ими страдают.

– Зависит от обстоятельств, – деловито ответил Эд. От былого балагура не осталось и следа, его место занял расчетливый торговец. – До куда вы с нами доедете, как будете питаться, с каким комфортом передвигаться и все такое прочее.

– Зависит от того, сумею ли я обналичить облигации, – в тон ему ответила Кара.

– Так за этим дело не станет, – вновь подал голос Ян. – Если не фальшивые, я обо всем позабочусь.

Путешествие вместе с торговцами, безусловно, уступало по степени комфорта поездке в дилижансе, но Кара радовалась самой возможности покинуть родной город. Кто бы мог подумать, что однажды он ополчится на нее! К счастью, Кара не относилась к сентиментальным особам, а то устроила бы долгую сцену прощания. По канону требовалось намочить слезами три носовых платка и произнести пламенную речь, в которой перечислялись все памятные события, начиная с первого зуба, кончая воскрешением из мертвых. В заключение можно было выйти навстречу охотникам и патетично предсказать им бурное раскаянье в содеянном. Мол, они еще пожалеют, кого потеряли. Ну и попутно вытащить парочку топоров из головы и стрел из груди – местное население не стало бы спокойно стоять и ждать, пока любительница мелодрам закончит выступление. Но Кара исповедовала другие принципы и предпочла сэкономить здоровье и время. С максимально возможным удобством устроившись в крытом тентом фургоне, она считала путевые столбы и просила хозяйку гостиницы временно заболеть склерозом. Кара слишком приметна, стоит женщине выйти в лавку или переговорить с соседкой… Но обошлось. То ли хозяйка попалась нелюдимая, то ли действительно страдала амнезией.

Фургоном правил Ян, Эд путешествовал пешком. Некогда забитая тканями повозка сейчас зияла пустотой. Безрессорная, она щедро потчевала пассажиров жестким массажем. Кара опасалась, что к вечеру ее тело превратится в один огромный синяк. Но молодая женщина не жаловалась, наоборот, благодарила судьбу за шанс приблизиться к нужной цели. Как там говорили священники? Правда, их особо не слушали и в церковь ходили редко, на свадьбу или похороны. Так вот, страдания очищают и укрепляют. К концу пути Кара сможет обходиться без воды и гнуть подковы.

Разумеется, щекотливый вопрос о вуали прозвучал, но воскресшая покойница заранее приготовила правдоподобный ответ: у нее экзема. Компаньоны посочувствовали и отстали. Время в праздности тянется бесконечно, поэтому спутники не молчали, перебрасывались ничего не значащими фразами. Потом Кара и вовсе вызвалась помочь спасителям, подвести итог их торговли. Она ведь учительница, могла не только отнимать и складывать. Ян поначалу заартачился, но Кара со смешком заверила, что даже при жгучем желании не смогла бы их ограбить:

– Где деньги, я все равно не знаю, с двумя крепкими мужчинами не справлюсь. Остаются подельники, но ведь им надо как-то расчеты показать, вдруг там сущие крохи?

И Ян сдался, неохотно вывалил на дно фургона кучу расписок и обрывков тетрадных листов.

– Вы так и собирались везти это до дома?

Удивлению Кары не было предела. Никакой системы, никакого порядка!

– Да, мы подбиваем баланс после поездки.

– Именно поэтому у вас только один фургон, – покачала головой молодая женщина. – Ну разве так можно! Ваши записи любой ветер развеет. Лучше дайте карандаш и тетрадь, которую вы немилосердно ободрали. Сейчас узнаем, чего стоили ткани.

Неудобно считать и писать, когда тебя мотает из стороны в сторону, но еще неудобнее бездельничать часами. Заодно тренировка для мозгов, чтобы не ржавели. Тут некроманту спасибо, не набил череп опилками. Пыхтя от усердия, Кара разбирала чужой почерк, сводила цифры и часа через три, сияя, протянула Яну результат.

– Двести! – гордо сообщила она. – Хорошая выдалась торговля, ребята!

Сказала и задумалась: не слишком ли фамильярно? Но компаньоны не обиделись, наоборот, Ян даже полюбопытствовал, не хочет ли она стать частью предприятия:

– Так бы мы контору на время отлучек не закрывали бы.

Кара обещала подумать, хотя видела свое будущее совсем другим. Но не расстраивать же людей, что стоит маленькая вежливая ложь?

Тем временем из-за горизонта показался соседний городок. Время в нем застыло примерно сто лет назад. Все те же дранковые крыши, общественные колодцы, деревянные дома, укрепленные штукатуркой. До моря далеко, никаких достопримечательностей, богатого землевладельца рядом тоже не наблюдалось, вот и чах город, довольствовался глубоко провинциальной судьбой. Кара здесь никогда не бывала – земли, которыми управлял ее покойный муж, находились южнее. Эд предложил остановиться и перекусить, Ян и вовсе настаивал на ночевке.

– Взгляни на небо, – твердил он, – солнце уже низко. Мы поздно выехали, до ближайшего постоялого двора засветло не доберемся, лучше в городе остаться.

– Вечно ты ноешь! – недовольно глянул на него Эд. – Пил бы меньше эля, быстрее бы ехали.

– Ну, как знаешь! – мрачно процедил компаньон и отвернулся.

Больше он не проронил ни слова.

Лошади свернули с основного тракта на проселочную дорогу и въехали в городок. Кара не запомнила его названия, начертанного на вылинявшей от дождей доске. Молодой женщине хотелось есть – подзабытое чувство! А еще – отвести Яна в сторонку и поговорить об облигациях. Наличных денег немного, а дядюшкиными бумажками не расплатишься.

Какой контраст с Осином! Казалось, местный мэр давно сбежал с любовницей на море, прихватив с собой казну. Разбитые дороги, занесенные снегом тротуары, погнутые фонари. Даже перед церковью на центральной площади сугроб. Здание местной школы производило удручающее впечатление, Кара не стала бы проводить там уроки. Здание на ладан дышит, того и гляди развалится. И над всем этим флаг Скадара. Стыдно!

– Что, нравятся местные красоты? – усмехнулся Эд и приноровил шаг лошади к натужному движению фургона.