— Я этого не сделаю.

Пламя в камине затрепетало, словно от сквозняка.

— Сделаешь, — неожиданно повелительным тоном проговорил Дамблдор, не спуская с сидящего напротив мужчины цепкого взгляда. — И не просто сделаешь вид, а приложишь все силы. Используй непростительное заклятье, если потребуется.

— Никто не в состоянии противостоять убивающему заклятию, — возразил Северус, всё еще не понимая, к чему клонит директор.

— Это уже моя забота, — без тени улыбки откликнулся Дамблдор. — Только использовав все свои силы и умения, и всё же потерпев поражение, ты сможешь избежать гибели, а данный тобою обет будет считаться исполненным. После этого доверие Темного лорда к тебе лишь возрастет, ты войдешь в его ближний круг, что несомненно сыграет нам на руку.

Северус смотрел на старика и не переставал удивляться его умению просчитывать ходы в столь длинной и запутанной игре. Он готов был биться об заклад, что Дамблдор задумал всё это сразу же, как Северус рассказал ему о просьбе Нарциссы, еще тогда, в последний день лета.

— Вы знаете, как справиться с заклинанием Авада Кедавра? — тихо спросил он, не спуская глаз с директора.

Дамблдор неопределенно пожал плечами.

— Я же сказал, что не тороплюсь на тот свет, — его глаза загадочно блеснули за стеклами очков. — А теперь ступай, Северус. Я и так уже слишком задержал тебя.

В чем-то он был прав. Часы на стене уже давно пробили полночь. В последнее время у них это вошло в привычку — полуночные разговоры, обсуждение планов, выстраивание стратегии. Вот бы еще все их попытки противостоять надвигающемуся злу не оказались тщетны.

— Позвольте спросить, директор, — Северус обернулся уже у двери. — То кольцо, что мы нашли в доме Мраксов, вы смогли снять с него проклятье?

Вместо ответа Дамблдор выдвинул верхний ящик стола и, достав оттуда уже знакомое Снейпу кольцо, осторожно положил его рядом с ожерельем.

— Это оказалось непросто, — после минутного молчания проговорил Дамблдор. — Мне помогла древняя магия, — его взгляд скользнул по стоящему на полке мечу Годрика Гриффиндора, реликвии факультета львов. — Как я всегда говорил, в Хогвартсе тот, кто ищет помощи, всегда ее находит.

Присмотревшись, Северус заметил, что в оправе кольца уже не было камня с печатью Певереллов. Либо он был уничтожен во время разрушения проклятья, либо Дамблдор специально вытащил его.

— Как оно поможет в борьбе с Темным лордом?

Помнится, Минерву очень интересовал этот вопрос.

— Пока не знаю, — кажется, директор едва заметно улыбнулся. — Но у меня есть кое-какие соображения, которые, впрочем, я пока хотел бы оставить при себе.

Если бы Снейп в меньшей степени уважал сидящего за столом старика, он бы непременно что-нибудь съязвил. Но в присутствии Дамблдора он редко позволял себе проявление подобного неуважение к этому, без сомнения, сильному и могущественному волшебнику.

— В любом случае, — продолжал Дамблдор, — теперь кольцо не опасно.

Снейп молча кивнул, собираясь покинуть директорский кабинет.

— Северус, — окликнул его Дамблдор, когда Снейп уже почти выходил из комнаты. — Надеюсь, мне не стоит напоминать, что никто не должен знать. Ставки слишком высоки, мы не можем рисковать, посвящая других в этот план.

Снейп молча кивнул.

Их с Дамблдором связывали особые отношения уже много лет, со времен первой магической войны. Дамблдор доверял ему. Северус исполнял любую его просьбу (директор никогда не приказывал, он просил, но не исполнить просьбу было невозможно). Их договоренности всегда хранились в тайне. Многие до сих пор недоумевали, почему самый могущественный волшебник современности доверяет бывшему Пожирателю смерти, защитив того от Азкабана. В ответ все эти годы Северус исправно играл свою роль. И готов был продолжать делать это. Если бы не одно но…

Теперь в его жизни появились Минерва и Лея. И от осознания необходимости врать им, ему делалось мерзко. Он должен был позаботиться о них, это его долг. Но как это сделать, не нарушая данное Дамблдору слово?

— Мистер Гилбер, да что с вами сегодня? — прохаживаясь по классу, Минерва в очередной раз остановилась возле парты, где сидели Лея и Гилбер, и сурово сдвинула брови. — Обычно у вас нет проблем с заклинанием исчезновения.

Эрик грустно вздохнул, наблюдая, как по парте медленно ползет улитка с наполовину исчезнувшей раковиной. Улитка сидящей рядом Леи исчезла практически полностью, был виден лишь едва различимый силуэт. У остальных в классе дела тоже обстояли на порядок лучше.

— Я безнадежен, — вздохнул парень, понуро наблюдая за несчастным брюхоногим.

— Любопытно, с чего вдруг столь критичный вывод? — слегка приподняв брови, поинтересовалась МакГонагалл.

Гилбер никогда не отличался выдающимися способностями, во всяком случае, по ее предмету, но и в числе отстающих не был.

— Предыдущим уроком у нас была защита от темных искусств, — объяснила Лея, бросив на друга ободряющий взгляд. — Профессор Снейп сказал, что с его способностями у Эрика нет ни единого шанса сдать в следующем году СОВ.

Профессор МакГонагалл демонстративно фыркнула.

— Я бы не стала считать профессора Снейпа истиной в последней инстанции, — она поправила свои квадратные очки, глядя на печальное лицо своего ученика. — Впрочем, профессор Снейп любит решать за других. Но это не значит, что он прав. Не забивайте себе голову глупостями, Гилбер. Мнение одного человека — не показатель. У вас хорошая успеваемость. А если у вас сложности с его предметом, то возможно проблема в учителе, а не в ученике.

Лея удивленно приподняла брови, глядя на мать, но Минерва с ледяным спокойствием выдержала ее взгляд.

— До конца урока еще пятнадцать минут, потренируйтесь еще, Эрик, — она вернулась к своему столу и опустилась в резное кресло. — Уверена, если вы приложите чуть больше усилий, у вас всё получится.

Когда звонок, наконец, прозвенел, все потянулись к выходу. Пробравшись сквозь толпу однокурсников к преподавательскому столу, Лея дождалась, пока все выйдут в коридор. Минерва, как ни в чем не бывало, делала какие-то пометки в журнале.

— Мам, почему вы с папой не разговариваете?

Минерва на мгновение оторвалась от своего занятия и подняла на дочь взгляд своих серых глаз, но затем снова вернулась к заполнению журнала.

— Потому что твой отец слишком много о себе возомнил.

Кажется, ей удалось это произнести практически не разжимая губ. Лея с тихим вздохом закатила глаза. Порой взрослые ведут себя совсем как дети. Она так и не смогла узнать о причине ссоры, но то что она влияла на настроение обоих ее родителей, сомнений не было. Минерва была чересчур раздражительной и категоричной, какой Лея давно ее не видела. А Северус ходил мрачнее тучи, срываясь на учеников и снимая баллы с факультетов направо и налево. Впрочем, в его случае поведение не сильно отличалось от обычного.

И всё же это было несерьезно. Двое взрослых людей, а ведут себя как школьники! Даже Лея в ее четырнадцать лет это понимала.

— Не знаю, что он сделал, но может он поступил так, потому что тебя любит? — пожала плечами Лея. — Мне кажется, он просто пытается о тебе заботиться, — она осторожно коснулась руки матери, заставляя Минерву вновь взглянуть на нее. — Скоро Рождество… наше первое совместное Рождество. Было бы здорово, если бы мы встретили его вместе, как настоящая семья.

Лицо Минервы едва заметно изменилось. Кажется, слова дочери заставили ее задуматься.

— Ступай, а то на урок опоздаешь, — после небольшой паузы проговорила она, указывая Лее на дверь, но девушка не сдвинулась с места, продолжая выжидательно смотреть на мать. С минуту они с МакГонагалл молча боролись взглядами. — Ладно, я поговорю с ним, — наконец со вздохом сдалась Минерва, и Лея буквально засияла, словно до блеска начищенный самовар.

Подхватив сумку с учебниками, она легко пробежала меж рядов парт и, махнув матери на прощание, исчезла за дверью. Минерва покачала головой, снова возвращаясь к своему занятию. На ее губах играла едва заметная улыбка.