— Разрешение дают родители или опекун. Я не имею права подписывать эту бумагу.

— Но ведь ты же…

— Лея, я уже сказала, что не могу. Таковы правила. И мистеру Поттеру об этом прекрасно известно.

Еще в начале учебного года он подходил к ней ровно с той же просьбой. И как бы Минерве не было жаль мальчика, решение свое она менять не собиралась.

— Но ведь я хожу в Хогсмид, — в глазах дочери зажегся знакомый упрямый огонек. Она стояла насупившись и смотрела на мать исподлобья. Минерва хорошо знала этот взгляд. Взрывной характер и упрямство Лея явно унаследовала от нее.

— Ты ходишь туда исключительно вместе со мной, — Минерва почувствовала, что снова начинает раздражаться. Ну что за несносный ребенок!

— Но ведь это нарушение школьных правил, — не унималась Лея. — Значит, для меня ты правила нарушаешь, а для Гарри не можешь?! Он мой друг, так почему ты не хочешь сделать для него исключение?! Он не виноват, что его семья маглов — идиоты.

— Лея, прекрати немедленно! — строго прикрикнула на нее Минерва.

В чем-то Лея была безусловно права. Поттеру действительно не повезло с магловской семьей, в которой его оставил тринадцать лет назад Дамблдор. Минерва была там, в ту ночь, когда директор передал завернутого в плед малыша семье Дурслей. И она была против этого. Но разве Дамблдор кого-то слушает, если свое решение уже принял?!

Но в конце концов, директор оказался прав. Решение оставить Гарри в мире маглов оказалось верным. Но легче от этого пареньку не стало. Естественно, Лея этого не понимала. Но даже это не оправдывает ее теперешнее поведение.

— Раз Вы, юная леди, считаете, что я нарушаю школьные правила, беря Вас с собой в Хогсмид, — сухим официальным тоном проговорила Минерва, глядя на негодующую дочь строгим взглядом, — в таком случае, отныне Вы отправитесь туда лишь на третьем курсе. И то, если я дам свое разрешение.

Краска схлынула с лица девочки. Мгновение она не знала, что сказать, просто открывая рот, но потом вдруг сжала кулачки и гневно выкрикнула, глотая слезы обиды:

— Ну и пожалуйста! Ты… ты… я тебя ненавижу!

— Лея, — ахнула Минерва, но девочка уже бежала прочь от нее.

Никогда ее дочь ей такого не говорила. Они и прежде спорили и даже ссорились, Минерва наказывала ее, а Лея за это на нее дулась. Но никогда еще она не произносила столь страшных для МакГонагалл слов.

Радость от победы ее команды окончательно растаяла, уступив место подавленности и тянущей где-то в груди печали. А ведь день так хорошо начался.

Это Снейп виноват, и его слизеринцы, — разозлил ее. И когда она научится держать себя в руках рядом с этим человеком? Почему всякий раз, когда они сталкиваются, их разговор заканчивается спором?! Проклятье какое-то, честное слово!

Ей нравилось приходить на Астрономическую башню — отсюда открывался потрясающий вид: на горизонте безбрежным океаном шумел Запретный лес, лучи солнца весело блестели на глади Черного озера, и даже избушка Хагрида была вида. Когда лесничий был дома, из трубы тонкой струйкой вился дымок. Правда сейчас, как поговаривали, он больше времени проводил в Лондоне, обивая пороги Министерства магии в попытках добиться оправдательного приговора для своего гиппогрифа, напавшего на Драко Малфоя во время занятия по уходу за магическими существами. Судебная коллегия приговорила это прекрасное животное к казни, что весьма опечалило Хагрида. Зато этот поганец Малфой ходил улыбаясь ярче солнца. Чертов слизеринец. Глядя на него и его дружков, Лея прекрасно понимала, почему гриффиндорцы не любят Слизерин. А после сегодняшней их выходки во время матча по квиддичу им бы вообще стоило устроить хорошую взбучку. Лея даже было заикнулась об этом, когда они с друзьями покидали трибуны после окончания игры, но ее тут же от этого отговорили, напомнив, что профессор МакГонагалл вряд ли обрадуется, если узнает, что студенты ее факультета затеяли драку. А учитывая, что она мать Леи, девочке уж точно не поздоровится. Зная характер ее матери, Леи пришлось согласиться. Она не любила, когда нарушают правила. Но еще больше она не терпела несправедливости. Поэтому-то Лея и пошла к ней, чтобы попросить помочь Гарри. Ей было тяжело видеть, с какой грустью он смотрит на друзей, когда те уходят в Хогсмид. Естественно, ему хотелось быть с ними. И тогда Лея решила ему помочь. Ведь должны же быть у нее хоть какие-то плюсы от того, что ее мать декан факультета, да еще и заместитель директора школы. Но Лея ошиблась. И теперь была не просто разочарована, она откровенно злилась на мать. Ведь она никогда у нее ничего не просила, а тут одна крошечная просьба. Да кто бы вообще обратил внимание, что она позволила Гарри посещать магическую деревню! А теперь она и Гарри не помогла, и себе только навредила. Иногда ее мать бывает настоящим снобом. Будь они на Слизерине, профессор Снейп точно добился бы разрешения. Он всегда прикрывает своих студентов. Вон, даже Малфоя сегодня защищал. Правда, отчего-то Леи казалось, что он это делал скорее по привычке, чтобы позлить ее маму. Сто процентов Малфою еще достанется от него.

Лея подошла к самым поручням и, слегка перегнувшись, глянула вниз. С приходом весны снег почти растаял, обнажая черную землю, кое-где уже пробивалась молодая зеленая трава, создавая ощущения скорого прихода лета, а с ним и теплых солнечных деньков. Лея любила лето, когда ласковое солнце нежно греет кожу, и мир вокруг тебя словно переливается яркими сочными красками.

Мимо башни пролетела сова, неся в когтистых лапах перевязанное ярко-алой лентой письмо. Тихо ухнув, птица сделала в небе красивый пируэт и устремилась дальше в сторону хижины Хагрида. Лея с задумчивым видом следила, как медленно исчезает её силуэт на горизонте, растворяясь в мареве Запретного леса. Внезапно ее внимание привлекло движение на опушке. Что-то двигалось по самой кромке леса. Присмотревшись, Лея различила очертания громадной черной собаки. Сперва она решила, что это тени играют с ней злую шутку, но пес на мгновение остановился, словно высматривая что-то, а затем потрусил дальше, скрываясь из поля зрения. Странно, за весь год Лея ни разу не видела, чтобы у кого-то из учеников или преподавателей была такая собака. Стараясь не упустить животное из виду, она перегнулась через поручень сильнее, высовываясь наружу едва ли не по пояс.

Внезапно кто-то с силой схватил ее за плечо, больно впиваясь в кожу, и дернул назад. Лея едва удержалась на ногах, чуть не растянувшись от неожиданности на каменном полу.

— Обычно студенты помышляют о самоубийстве во время экзаменов.

Лея подняла взгляд на возвышавшегося над ней словно коршун мужчину. Никогда еще ей не доводилось видеть профессора зельеварения таким бледным. Его черные глаза метали молнии, хотя голос как всегда был холоден и спокоен. Интересно, он вообще способен на проявление хоть каких-нибудь эмоций?

— Вовсе я и не думала о самоубийстве. Просто хотела рассмотреть собаку получше.

— В школе нет собак, мисс МакГонагалл, — Снейп скептически изогнул бровь.

Кажется, он ни на йоту ей не поверил. Под его пристальным взглядом Лее сделалось не по себе. Иногда ей казалось, что он способен читать ее мысли, так внимательно он порой наблюдал за ней, во время уроков зельеварения, словно пытался заглянуть в ее душу.

— Нет же, сэр, я совершенно точно видела пса, большого и черного. Вон там, — и она указала в сторону лесной опушки.

На короткий миг по лицу Снейпа скользнула тень подозрения. Он приблизился к перилам и всмотрелся туда, куда указывала девочка, но опушка уже была пуста. Лея заметила, с какой силой он сжал поручень. Но всё это длилось лишь короткое мгновение. Через минуту перед ней был всё тот же профессор Снейп.

— В любом случае, сейчас там никого нет, — он вновь устремил на девочку взгляд своих черных глаз. — А Вам лучше вернуться в гостиную своего факультета. Не то пропустите всё веселье. У Вашего факультета сегодня праздник, — сухо добавил он.